Оттолкнув удивленного священника, Сабрина встала рядом с мужем, лукаво улыбнулась и прощебетала:

— Поздно, ты уже не можешь передумать. Ты теперь связан со мной навеки.

Сделав вид, будто поглаживает его руку, Сабрина расставила пальцы Моргана должным образом вокруг пера, макнула перо в чернильницу и вывела на бумаге имя супруга, а затем сама взяла перо и размашисто расписалась под именем Макдоннелла. Все еще зло скалясь, Морган склонился над книгой регистрации, пытаясь получше разглядеть завитки и закорючки, изображавшие имена молодых. Сабрина посыпала песком бумагу, опасаясь, что Морган дотронется до свежих чернил и все испортит. Венок из роз сполз набок и чуть прикрыл один глаз Сабрины.

Морган медленно выпрямился. Всей кожей чувствуя любопытные взгляды окружающих, Сабрина изо всех сил старалась сохранить на лице веселую улыбку, приготовившись к очередной грубой выходке Моргана — именно так он встречал любую попытку ему помочь. Но все обошлось.

Склонив голову набок, Морган внимательно посмотрел на жену из-под светлых густых ресниц, протянул руку и мягко сдвинул венок на место. Один лепесток розы так и остался у него на кончике пальца. Губы Моргана остались плотно сжатыми, но один сверкающий зеленый глаз на миг закрылся. Сабрина восприняла это как знак благодарности и тайно возрадовалась. «Господи, спаси и помоги! — мелькнуло в голове. — Надо же! Морган Макдоннелл снизошел до того, что подмигнул мне».

С этого выдающегося события и начались мучения. Сабрина лежала на спине в незнакомой кровати, натянув одеяло до подбородка. Балдахин подрагивал в такт тяжелым вздохам, которые испускала новобрачная, ожидая прихода супруга. За дверью жалобно повизгивал Пагсли, впервые лишенный возможности спать с молодой хозяйкой. Надо полагать, матушка опасалась лишнего шума и отвела молодым спальню в дальнем конце восточного крыла здания, так что Морган зря хвастался, никто теперь не услышит душераздирающего вопля девушки, расстающейся с невинностью.

Все проказы Макдоннелла в далеком детстве бледнели по сравнению с подчеркнутыми знаками внимания, которые он оказывал Сабрине весь вечер. Когда они подошли к свадебному столу и Морган выдвинул для нее стул, она начала садиться медленно и крайне осторожно, опасаясь, что в последнюю секунду он выдернет стул из-под ног. Вместо этого Морган усадил жену, расправил салфетку на ее коленях, тщательно вытер своим пледом ее прибор, внимательно оглядел, остался доволен плодами своего труда и лишь потом заявил, что супруга может теперь смело пользоваться ножом и вилкой.

За ужином Морган таскал с тарелок Алекса и Брайана лучшие куски баранины и клал на тарелку жены, промокал салфеткой ее губы и даже сумел вызвать вымученную улыбку на лице Энид, когда стал нахваливать ею предложенное грибное блюдо. Наконец наклонился к жене и с невинным видом осведомился, не желает ли она лизнуть его колбаску, но тут нервы Сабрины окончательно сдали, она вскочила, опрокинув бокал вина, только что наполненный Морганом, и бросилась вон из зала, не обращая внимания на протесты новоиспеченного мужа.

В общем, Морган проявил редкий такт и даже дал Сабрине достаточно времени подготовиться к его появлению в спальне. Но девушка подозревала, что, даже затрать она на подготовку целую жизнь, ей все равно не удастся предугадать, чего можно ждать от этого огромного и опасного незнакомца, ставшего отныне ее законным супругом.

Мучительно медленно тянулось время, измеряемое глухим стуком сердца. Сабрина зябко передернула плечами. Когда появится Морган, ей следует спокойно и холодно предложить ему обсудить условия совместной жизни. В конце концов, оба вроде придерживаются мнения, что в их браке не будет места для всяких нежностей и интимных удовольствий, которым обычно предаются супруги. Сабрина нахмурилась. Так ли это на самом деле? Действительно ли Морган разделяет ее мнение?

Помимо воли мысли девушки вернулись к тому, насчет чего сегодня просвещала ее матушка. Трудно поверить, что священник, служитель Бога, мог дать Моргану право совершать темные и таинственные акты над плотью жены, о которых рассказывала Элизабет. Жуткие картинки проносились в мозгу Сабрины. Но еще больше волновала и тревожила высказанная матушкой уверенность, что жена обладает магической силой, способной очаровать и покорить самого крепкого и стойкого мужчину. Она может своими чарами усмирить его и подчинить своей воле. Действуя всего лишь руками и йогами, можно оплести его тело, и он будет поступать, как будет велено, а уж если еще и ртом… Сабрина помахала краем одеяла, как веером, в попытке охладить горячую голову и выпрыгнула из кровати, будто постыдные мысли подожгли простыни.

Девушка открыла окно и подставила разгоряченное лицо струе холодного ночного воздуха. Осень уходила, уступая место зиме. Макдоннеллы снова справляли праздник, но в этой части замка приходилось напрягать слух, чтобы различить шум веселья. Потом ветер поменялся и донес обрывки слов песни, автор которой убеждал, будто «ублажить девку нет проблем, задери юбку и всади…».

Сабрина захлопнула окно и бросилась обратно в постель, внезапно стало очень холодно, пробирала дрожь. Натянув одеяло на голову, девушка безуспешно попыталась заглушить стук шагов, приближавшихся к двери спальни, но вскоре поняла, что ошиблась, это не шаги, а отдается в ушах неумолчный стук сердца. Одним глазом она выглянула наружу, прислушалась. Из-за двери доносился храп Пагсли. Даже верный пес утомился от ожидания и наконец заснул. Сабрина откинулась на подушки, объятая страшной усталостью, смежились веки, одолевала дремота, но, прежде чем упасть в объятия Морфея, девушка с надеждой подумала: «Может, Морган совсем не придет? «

Может, сейчас он веселится со своими сородичами и они поздравляют друг друга с удачной шуткой, которую сыграли над Сабриной Камерон? Она знала, что в этом случае должна бы почувствовать громадное облегчение, но его не было и в помине, и сердце как-то странно болело и ныло. Оставалось надеяться, что поможет сон. Но едва подбородок Сабрины упал на грудь, дверь спальни с грохотом отворилась. Дверной проем заполнила огромная фигура новоиспеченного супруга.

Он захлопнул дверь перед носом ошарашенного Пагсли, двумя шагами покрыл расстояние до кровати и высоко вскинул руку. Прежде чем Сабрина разглядела сверкающий палаш, в ее горло уперся конец острого клинка.

— Раздевайся, предательница! — прорычал Морган. — Нынешней ночью я сделаю тебя моей женой, даже если мне придется заплатить за это своей жизнью.

Окончательно спятил! Сабрина вышла замуж за сумасшедшего! Острый кончик клинка чуть подрагивал, Моргана пошатывало, и он вот-вот мог рухнуть на пол. Сабрина вжалась спиной в подушки, стараясь держаться как можно дальше от холодной стали. В голове стучала дикая мысль: «Признает ли церковь убийство достаточным основанием для развода? «

— Ах ты, ведьма мерзкая! — хрипел Морган. — Да как ты смеешь сидеть здесь и невинно таращить глаза? — Он щурился, словно не мог сфокусировать глаза, застланные дымкой.

Сабрина лихорадочно искала выход из нелепой ситуации, ничего не понимая. Она видела, что за свадебным столом Морган пил только воду, но он вполне мог потом продолжить праздник с друзьями и соратниками и там крепко набраться.

— Может быть, тебе следовало бы вначале решить, чего хочется в первую очередь: изнасиловать меня или убить, — спокойно посоветовала девушка. — Если ты не уберешь палаш, то пригвоздишь меня к подушке.

— С огромным удовольствием, детка, мечом или иным путем.

Сабрина брезгливо взяла двумя пальцами клинок и оттолкнула. Даже от столь легкого движения Морган потерял равновесие, пошатнулся и устоял на ногах, лишь схватившись за столбик кровати. Одной рукой он держался за живот, как если бы пытался унять невыносимую боль; бронзовое лицо его посерело.

Сабрина вспомнила, как Энид сказала: «Возможно, твой Морган вскоре обнаружит, что его жажда мести здорово отдает горчинкой», а потом неожиданно вызвалась приготовить грибное блюдо. В душу девушки закралось ужасное подозрение.