Дугал поспешил за ней и едва не уткнулся в спину жены, когда та внезапно остановилась, будто налетев грудью на стену.

— Ты позволил нашей дочери жить в такой грязи! — проговорила Элизабет, с омерзением глядя на представший перед ее глазами захламленный парадный зал замка.

Дугал оглядывал царивший вокруг хаос с удивлением и отвращением. Вся мебель была переломана, вверх ножками торчали разрубленные пополам столы и деревянные скамьи. На пустых канделябрах осела густая пыль, повсюду с потолка свисали клочья паутины, слегка колыхавшиеся на сквозняке. Через узкие бойницы в помещение пролезли побеги вьюнка, жадно вцепились щупальцами в щели на стенах, будто давая понять, что через очень короткое время единственным хозяином замка будут заросли зеленого плюща.

Создавалось впечатление, будто на замке лежит проклятие и он находится при последнем издыхании.

— Нет, — покачал головой, Дугал, — здесь наша дочь не жила. — Он говорил шепотом, словно боялся нарушить зловещую тишину.

Элизабет скорчила брезгливую гримасу, приподняла юбки и двинулась вперед, осторожно переступая через кучки воробьиного помета и дочиста обглоданные кости каких-то мелких животных. В дальнем углу тяжело заворочался явно более крупный зверь. Дугал выхватил пистолет и заслонил жену своим телом.

— Не стреляйте, милорд! У меня нет оружия, — раздался из темноты дрожащий голос, и на свет выступил, подняв руки, человек довольно странного вида.

Дугал несколько оторопел при виде знакомых, необычных для Макдоннеллов темных волос, выдававших в незнакомце кузена Моргана, сгоряча тихо выругался и засунул пистолет за пояс. Однако ему не хотелось, чтобы жена поняла, с кем имеет дело, и он не стал обращаться к Рэналду по имени.

— Мы приехали, чтобы переговорить с твоим предводителем, — сказал Камерон.

Рэналд почесал в затылке, переминаясь с ноги на ногу. Его смуглое прежде лицо было бледным, как если бы он не видел солнца много недель. Одна рука была как-то странно согнута, словно плохо срослась после ранения.

— Честно говоря, я бы вам этого не советовал, сэр. Морган не выходил из своей комнаты уже много дней. Он пускает меня к себе, только когда я приношу ему поесть… — отвел глаза в сторону, — …или выпить.

— Мы проделали долгий путь по козьим тропам, которые вы называете дорогами, и много раз рисковали жизнью. И мы не уедем, пока не повидаем Моргана. — Дугал говорил со всей доступной ему властностью.

В былые времена Рэналд непременно стал бы перечить высокомерному лорду. Сейчас он только пожал плечами.

— Как хотите. Но я бы советовал леди остаться здесь, внизу. Да не сверкайте так на меня глазами! Ничего с вашей женой не случится. Я провожу вас и вернусь присмотреть за ней.

Дугал с сомнением глянул на супругу. Она ответила ему ободряющей улыбкой.

— Ступай, любовь моя. Делай то, что собирался, и не беспокойся обо мне.

Рэналд повел Камерона вверх по лестнице. Они остановились перед дверью комнаты, которая прежде была спальней Сабрины. Рэналд тихо постучался, а когда никто не ответил, осторожно приоткрыл дверь. Дугал первым решил войти в комнату, но не успел сделать и шагу, как в ногу ему вцепилось какое-то странное существо. Вначале Камерон решил, что на него напала остервеневшая от голода крыса.

— Пагсли! Назад! — проревели из комнаты, и показалось, что дрогнули стены.

Пес удалился с обиженным видом и прилег за перевернутым столом. Дугал оглядел ногу, понял, что она не прокушена, и вытер платком лоб.

— Господи! Что это с ним? Пагсли всегда отличался дурным нравом, но я не могу припомнить, чтобы он…

Конец фразы застрял в горле, когда Дугал увидел предводителя Макдоннеллов, явившегося из хаоса комнаты в мир солнечных лучей, пробивавшихся из западного окна. Вождь Камеронов до сих пор не мог привыкнуть к великанским размерам Моргана. Почему-то Дугал по-прежнему ожидал увидеть его худым упрямым мальчишкой, каким запомнил когда-то. Но в этом гиганте с пустыми, ничего не выражающими глазами не осталось ничего ребяческого.

Морган являл собой жуткое зрелище. Давно не бритый, глаза в красных прожилках, шапка спутанных нечесаных и немытых волос. Торс вождя Макдоннеллов был обнажен, вокруг бедер повязан рваный плед. На фоне ярко освещенного окна Морган выглядел падшим ангелом, подручным Сатаны. И когда он подошел ближе, Дугал невольно поморщился, почуяв застарелый запах виски. Морган остановился перед незваным гостем, скрестив руки на груди.

Очень не хотелось Дугалу просить этого страшного человека о милости, но ради своей дочери он был готов сделать все, даже продать душу новому хозяину Моргана.

— Я приехал, чтобы поговорить с тобой о моей дочери.

— А что с ней? — равнодушно отозвался Морган. — Ей стало хуже? Или умерла? Или ты просто привез бумаги на развод, чтоб я подписал?

Морган перечислил все эти возможности с таким безразличием, что Дугал не на шутку рассердился.

— В разводе нет необходимости. Я добиваюсь в суде признания вашего брака недействительным.

Морган склонил голову набок. В глазах сверкнула насмешка.

— Умный ход. Вы, Камероны, всегда умели обойти закон. Что ты сказал судье? Грязный Макдоннелл так и не осквернил чистоту твоей дочери? — Он ядовито изогнул бровь. — Так вот, я ее осквернил. И между прочим, ей это понравилось.

Дугал сжал кулаки и напомнил себе, сколько раз во имя сохранения мира между кланами ему приходилось сносить пьяные оскорбления Ангуса Макдоннелла. Нельзя забывать, ради чего он сюда приехал. Если понадобится, он встанет на колени перед этим человеком.

Руки Дугала медленно разжались.

— Ты нужен моей дочери.

В ответ Морган разразился хохотом. Потом, пошатываясь, отошел к стене, привалившись к ней, и вытер выступившие на глаза слезы:

— О Боже, Дугал! Неужели того, что из-за меня она стала калекой, мало? Хочешь, чтобы я завершил начатое? Чтобы убил ее?

Тем временем внизу в зале Элизабет сидела в кресле с прямой спинкой, которое отыскал для нее Рэналд, и нетерпеливо постукивала по ручкам полированными ноготками. Кузен Моргана пристроился возле очага, как провинившийся пес, время от времени застенчиво поглядывая на важную гостью из-под на удивление длинных ресниц. «Жаль, что такому красивому созданию выпало родиться столь убогой обстановке», — подумала Элизабет. Она возвела глаза к потолку с массивными балками. Сверху не доносилось ни звука, лишь тихонько шелестели нити пыльной паутины на сквозняке.

Внезапно Рэналд громко хрустнул костяшками пальцев. Элизабет чуть не подскочила от неожиданности. Гнетущая атмосфера замка явно начала действовать ей на нервы.

— А где же все остальные ваши соплеменники? — спросила она, только чтобы нарушить затянувшееся молчание.

Рэналд пожал плечами.

— Да кто где. Морган велел им разойтись. Раздал овец, коров, все, кроме нескольких куриц и небольшого запаса солонины.

— А ты? Почему решил остаться здесь?

Рэналд ответил не сразу, низко склонил голову и принялся старательно стирать пятно сажи с грязной ладони.

— Морган мне приходится кузеном. Не мог же я бросить его здесь умирать в одиночестве, верно?

Это признание заинтриговало Элизабет, никак не ожидавшую, что Макдоннелл способен пойти на такую жертву ради родственника. Она внимательно присмотрелась к красивой физиономии молодого человека:

— Ты в самом деле считаешь, что без тебя Морган может умереть?

Он взглянул ей прямо в глаза.

— Нет, миледи. Не без меня. Он может умереть, если останется без меня один.

Элизабет была потрясена этим откровением и даже не нашлась что ответить. В этот момент на лестнице показался расстроенный Дугал. На вопрошающий взгляд жены он покачал головой.

— Я просил, умолял. Только на коленях не ползал перед ним, но все бесполезно. Он не соглашается.

Вначале он подумал, что странный блеск в глазах жены вызван слезами, но, когда приблизился, чтобы утешить ее, Элизабет обошла его и направилась вверх по лестнице.