Берегини, как и другие обережные души, помнили о своем ведьмовском прошлом, поэтому, на зов ведьм откликались охотно, а к людям простым относились с осторожностью и старались не попадаться им на глаза, отчего среди простого люда возникало много несуразных слухов и домыслов.

Привлечь в нужный момент берегиню можно несколькими способами. Позвать по имени уже знакомую. Если ее водоем недалеко — она откликнется. Если же имени берегини, как это чаще всего и случается, ведьма не знает, ей нужно всего лишь произнести несколько слов, на которые и откликнется хозяйка водоема:

«Берегиня-сестрица, помоги не ошибиться, на зов приди, от беды огради, дай воды напиться, чистою умыться, я дарами отплачу, слово в дело облечу».

Короткий заговор нужно всего лишь выучить. И отплатить, пришедшей на зов. Сразу или же позже, но отплатить обязательно — это может быть помощь, какая-нибудь безделушка или же просто разговор. Берегини никогда не берут от ведьм большой оплаты. Как бы это ни звучало, но между нами и ними, можно сказать, дружба.

— Некоторым берегини преподносят свои дары. Каждый со своими особенностями. Не отказывайтесь. Берегини на отказы обижаются, а дары их несказанно полезны. И, если берегиня вас амулетом одарит, то его нужно всего лишь опустить в воду и позвать духа по имени. Где бы вы ни были, она услышит, — ведьма взглянула на меня. Видимо, весть о том, что меня берегини одарили бусами, уже разлетелась по всей школе. Что же, спасибо им за такой подарок.

— Кстати, берегини терпеть не могут вранья, — прищурилась учитель, обведя нас всех прищуренным взглядом, словно в каждой подозревала обманщицу. — Не можете сказать правду, так и скажите, или же молчите. Чужие тайны их не волнуют, но ежели соврать попытаетесь, то в следующий раз уже не дозоветесь водного обережного духа.

Оказалось, что были среди ведьм и те, которые на помощь берегинь рассчитывать не могли вообще. Чернокнижницы. Когда это слово разнеслось над нашими головами, вокруг повисла напряженная тишина. Многие из девушек стыдливо опустили взгляды, другие нахмурились, а у некоторых и вовсе желваки загуляли от злости. Судя по названию, было не сложно догадаться, кто такие чернокнижницы, но почему слова о них вызвали такую яркую реакцию, я не понимала.

— О них вам обязательно расскажут позже, а сегодня хочу сказать только то, что берегини, как и другие обережные духи, лучше остальных чувствуют тех, которые свет променяли на тьму, чья душа темная, как ночь, обреченная на мучения и испытания. Поэтому, чернокнижницы стараются избегать леса, водоемы, дома, которые охраняются такими духами. Вот и все, что я хотела рассказать вам сегодня.

Подняла руку, привлекая внимание молодой ведьмы. Она кивнула мне, разрешая задать вопрос.

— Скажите, если берегини говорят, что душа у ведьмы черная, то это значит, что ведьма — чернокнижница, а если душа светлая, но тьма все равно присутствует?

На меня настороженно покосились девочки из моего класса. Но мне было плевать. После встречи с берегинями даже Златка стала немного меня сторониться, я ловила на себе ее внимательные, настороженные взгляды, но никто из нас не решался выяснить то, что нас терзало.

— Это значит, что беде быть, если к ведьме не обратиться, — припечатала меня учитель, отчего по спине побежали мурашки, — колдовство темное всегда свой след оставляет. У тех, кто им пользуется, душу разъедает, покоя лишает, муки предвещает, а у тех, кого коснулось это колдовство, отпечаток оставляет, чтобы дело свое дрянное делать.

Час от часу не легче. И вроде теперь стало все гораздо яснее, видимо, висит над моей головой топор, который рано или поздно рухнет вниз. И от встречи с ним мне ничего хорошего ждать не приходится. Но, несмотря на то, что я поняла, что кто-то темной магией на меня воздействовал, мне казалось, что это не то, что я должна была услышать. Должно быть что-то еще. И, несмотря на то, что первым порывом после занятий стало желание скорее встретиться с Ядвигой Петровной, поход к ней было решено отложить. Подождать еще немного.

О чем бы я ни пыталась думать, чем бы ни занималась, мысли все равно возвращались к этой черноте. Что это? Откуда взялось? Чем мне это грозит и как от этого избавиться? Вопросы, вопросы, вопросы, они множились в геометрической прогрессии, а ответов не было ни на один. Как только я отметала один вариант, на его месте возникал другой, и так до бесконечности. Голова гудела от напряжения, я стала чересчур раздражительной, замкнутой, не хотела никого видеть. Из зеркала уже который день на меня смотрела немного бледная, с темными кругами под лихорадочно блестящими глазами испуганная девушка. Кажется, даже мои светлые волосы потускнели, а в глазах навсегда поселился страх, но вместе с ним и какая-то болезненная решимость. Я смотрела на себя и понимала, что мысленно перебрала уже все варианты, но что бы ни сулила мне эта загадочная «чернота», я буду искать решение. Я найду способ от нее избавиться. Нужно только понять, с чего начать, найти ту зацепку, про которую говорила Ядвига Петровна.

Мои переживания по поводу того, что местные ведьмы-ученицы причастны к возникновению этой грязи на моем сердце, растаяли после того, как я проанализировала лекцию по берегиням. Богданка Ярославовна была очень убедительна и категорична, когда говорила, что берегини видят и чувствуют темную магию, а значит, если бы кто-то из местных ведьмочек сделал мне что-то дурное, то они бы уже опознали, и, думаю, в стороне бы не остались. Вообще, любопытно, как они поступают в случае обнаружения Чернокнижниц. Не топят же… Хотя, в этом мире все возможно, даже самое невероятное. Но понимание того, что младший Покровский избежал участи быть битым из-за моих проблем, очень обрадовало. И вовсе не из-за Покровского, а из-за камня, который сдавливал сердце, пока я думала, что виновный где-то рядом… Что она или он улыбается мне каждое утро, здоровается, или просто находится рядом. Нет. Теперь жить среди ведьмочек и ведьмаков стало проще. Я зря дурно о них думала. Но вместе с этим умозаключением пришло другое — еще более неприятное. Чернота пришла из прошлого. Из той, моей, как мне казалось, нормальной жизни. Сердце от этих мыслей билось быстро-быстро, и каждый его удар отдавался в душе болью. Кто? Кто мог так поступить? За что? Ведь у меня и врагов-то, как таковых, никогда не было… А ведь берегини говорили что-то о том, что чернота эта не моя. Неужели, кто-то маме подлость сделал, а мне как дочери тоже досталось?

В очередной раз прокручивала эти мысли, когда выходила утром из своей комнаты и едва не наступила на небольшой букетик. Тяжело вздохнула. Рад не оставлял попыток завоевать мое внимание. Его прошлый букет я выбросила всего пару дней назад, когда все цветы потемнели, скукожились и начали источать уже совсем не приятный запах. Эти милые презенты пришлись мне по душе, но в то же время рождали в ней и новые страхи, и сомнения. «Не сметь давать слабину, — рычал разум на глупое сердце, — этот букет — одно из орудий коварного змея искусителя, один шаг на встречу, мысленное поползновение, и ты у него в плену». И я соглашалась с разумом, но цветы ведь не причем! И от мысли, что Рад сам где-то их собирает, специально для меня, старается угодить, порадовать, становилось тепло на душе, а на лице, пусть ненадолго расцветала улыбка. Правда, после получения первого букета поняла, что никакого языка цветов Рад явно не знает. В предпоследнем букете были цветы, означающие злость, которые соседствовали с теми, что дарили в знак нежной любви. Но все же букет я подняла, поставила в стакан и отправилась на урок по травоведению.

Из класса, где в прошлый раз проходило занятие, Алевтина Ивановна повела нас на улицу, а потом в один из дальних уголков территории, огороженной частоколом. Там раскинулся огромный, просто невероятных размеров огород. Среди девочек разнесся отчаянный стон, который тут же прервала учитель.

— Страдалицы, — усмехнулась женщина, — рано умирать собрались, работа на грядках начинается у учеников со второго курса, и не в учебное время. А мы идем в теплицы.