Деньги, наряды, драгоценности, подарки, и такая ловушка! Отец получит наследство, ей останется ненужный титул. Хотя да, конечно, лорд Артур — граф. Будет призрак-виконтесса…

Но хуже всего обман. Да-да, это обидно. И Лиле очень, ну просто очень хотелось бы расколдовать Артура! Но такая цена ей даже в голову не приходила.

В конце письма леди Эльянтины — просьбы о доверии. И кажется, заверение, что всё будет хорошо. Это ложь? А может, Корин в чём-то ошибается? Что-то не так понял? И всё обойдется. Ах, хорошо бы!

Артур. Он просочился сквозь дверь и встал перед Лилой. Она отвернулась. Разве ей на самом деле нельзя побыть в одиночестве? Без вездесущего призрака — нельзя, оказывается.

Она не могла не верить Корину, ей так хотелось верить Артуру…

Его светлость изобразил на лице недоумение, потом отошёл немного и демонстративно улёгся на ковёр. Он своего добился — некоторое время спустя она подошла к зеркалу и наложила заклятье. Артур не заставил себя ждать — тут же нырнул в зазеркалье.

— Что случилось, Мышка? — заботливо спросил он.

— Все хорошо. Разве у меня не может быть плохого настроения?

— Может. Но мне не нравится, когда оно у тебя такое.

Она только пожала плечами в ответ. Попросила:

— Расскажи мне ещё раз, зачем королю надо тебя расколдовать? Пожалуйста.

— Чего вдруг? — откровенно удивился он, — не самая любимая моя тема. А, погоди. Ты за своего прекрасного принца, что ли, переживаешь?

Она не поняла, зачем надо переживать за принца, но согласилась, в надежде, что Артур сейчас сам проговорится:

— Почему бы и нет?

— Перестань. Он тебе рассказал? Он упал в моих глазах.

— Он не рассказывал, — восстановила справедливость Лила.

— Тогда Альмагера? Или эта твоя надсмотрщица, как её там? Женщинам только дай поговорить. Знаешь ли, Гекард мужчина, а мужчинам иногда приходится сражаться.

Сердце Лилы пропустило удар. Она последние дни не видела принца и почти не думала о нем, но — сражаться? Принц Гекард готовится сражаться? Зачем?!

— Да пока и не решено ничего, — сказал Артур. — Пока министры договариваются. Это на необозримое время может затянуться. Двадцать лет назад такой же поединок грозил нашему королю, и вот, у его величества давно подагра, а он так и не дрался с родственником. Придется Гекарду подраться.

— И поединок всё решит? — волнуясь, продолжала расспрашивать Лила, смутно догадываясь, о чём речь, но всё-таки наверняка не зная.

— Ну как сказать. Посмотрим. Я пока не представляю себе, как наш король добровольно снимет корону, подарит её своему джубаранскому кузену какой-то там воды на киселе и отправится в путешествие по Побережью. Но ты не бойся, мы присматриваем за твоим принцем. Кстати, я говорил с ним. Он влюблён в тебя, Мышка, и мечтает расторгнуть помолвку, и после того, как утрясётся с подтверждением династических прав, это реально можно будет устроить. Я рад за вас.

— Не хочу об этом говорить! — тряхнула она головой.

— Ладно, как хочешь.

— Не понимаю, почему тебе надо, чтобы я вышла замуж за принца?

Он ненадолго задумался, потом объяснил с улыбкой:

— Я люблю вас обоих и хочу сделать вам лучший подарок из возможных. Ты станешь принцессой, а потом и королевой, а он получит тебя.

Она тоже улыбнулась.

— А ты сам хотел бы жениться бы на мне, если бы не был, предположим, моим престарелым дедушкой? Раз я достойна даже принца, ты взял бы меня себе?

Она дразнила его, всего лишь. Разговор с Корином её расстроил, поэтому хотелось… чего? Она сама не знала. Задеть Артура, обидеть, чтобы он заговорил откровенно?

Он лишь усмехнулся и не ответил. Но его пристальный взгляд смущал, и в нем была горечь. Ну да, она напомнила о невозможном. Он том, что призрак — не человек. Не мужчина.

— Прости за такой вопрос, я не подумала, — извинилась она, — Артур, пообещай мне, что никогда не станешь обманывать. Что я могу всегда на тебя положиться.

Он на несколько мгновений закрыл глаза, потом взглянул на неё серьезно.

— Я ведь тебе уже обещал это. Что за сомнения? Мне поклясться?

— Не нужно клятв. И ты в прошлый раз говорил про шутки. Сказал, что со мной — никаких шуток. Просто пообещай, — упрашивала она.

— С тобой — никаких шуток, Ли. Слышишь? Никаких шуток. С тобой.

— Нет. Скажи, что не станешь обманывать.

— Не стану обманывать. Повторить?

— Ничего не станешь скрывать?

— Ли, я не стану тебе рассказывать, за что в юности отец запирал меня в холодную! — он невесело засмеялся.

— Я не об этом. Того, что меня касается, не будешь скрывать?

— Нет, не буду. Ты всё-таки переживаешь за своего принца? Ну так поговори с Альмагерой, на худой конец. Она тебя утешит.

Да что он заладил про принца…

Она пристально смотрела Артуру в лицо. И он ей улыбнулся, в уголках глаз обозначились еле заметные морщинки. Он искренен сейчас? Она сама не смогла бы лгать так искусно!

Но она и не призрак! Вдруг призраки могут?..

— Мне пора, Артур.

— Всё будет хорошо, Мышка, — сказал он, — а я буду рядом. Вот что, закрой глаза.

Он снова решил поцеловать её в лоб, как добрый дедушка? Почему бы и нет, это было приятно, и ещё стало любопытно — как он это делает? Понятно, зачем он когда-то решил ненадолго стать призраком — это ведь такое приключение! Наверняка совсем иначе ощущаешь себя и все вокруг! Нет, сама она не стала бы так рисковать…

Она закрыла глаза, ожидая его прикосновения. На этот раз получилось по-другому. Он не собирался её целовать, а просто взял за руку, так, что их пальцы переплелись, легонько сжал — тем не менее она ясно ощутила всю его ладонь с длинными пальцами, сухую и тёплую, твердые мозоли, какие бывают у мужчин, которые много тренируются с оружием. И само это прикосновение…

О, оно было очень приятным, дарило целую гамму чувств: жажду доверия и при этом уверенность, и в груди стало тепло. Она осторожно глянула сквозь ресницы. Артур рядом был совсем прозрачен — тончайшие очертания, так же почти невидимые, как марево над дорогой в жаркий летний день. А его рука, точнее, только кисть — совсем другое дело. Она была почти обыкновенной, со смуглой кожей, с коротко остриженными ногтями.

Лила не удержалась от изумлённого вздоха, и — Артур исчез совершенно, его рука растаяла мгновением спустя. Отчего-то она не сомневалась, что теперь, вот прямо сейчас, Артура здесь нет.

Так ведь было и в прошлый раз — после прикосновения к ней он исчез.

А она… Нет, страха не было. Она переживала и смятение, и растерянность, и непонятную радость. Бежать? Успеется. Лучше сначала осмотреться. И — почему надо бояться за принца Гекарда? Она так и не спросила. Раз это тайна… Это ведь тайна? Об этом не говорили, во всяком случае. Но Лиле не хотелось и думать, что этому веселому красавцу с несомненно добрым сердцем действительно угрожает что-то серьезное. Ей казалось даже, что их, то есть её и принца, уже связывает что-то…

Он подарил ей искреннее внимание, позволил побыть королевой бала, причём без надежды на взаимность. У него есть невеста, а планы Артура их поженить — в это Лила не могла верить, и не сомневалась, что Гекард не верит тоже.

Спустя несколько дней эсса Рита сама подошла к Лиле, тоже в парке, во время прогулки, которую опять устроила девушкам эсса Тальяна. Они отстали от остальных и медленно пошли по дорожке.

— Монтерай показал мне свои выкладки, — сказала метресса. — Я потрясена, леди Лилиана. По крайней мере в главном он прав — защита перенастроена таким образом, что вам придется заменить собой лорда Артура. Лучше покиньте Эбессан. Я почитаю леди Эльянтину, но рубить единственную живую ветвь такого рода! Руат в любом случае не останется без короля, а трудности так или иначе разрешатся.

А ведь была надежда на то, что Корин в чём-то ошибся!

Вообще, отношение метрессы к Лиле изменилось. Нет, она не делала ей поблажек на своих занятиях по началам научного колдовства, она никому не делала поблажек. Но теперь, когда Лила начала лучше разбираться в ощущениях, подаренных ментальным восприятием — удивительное дело, но этому помог именно уменьшающий амулет, — она понимала, что раньше была для Риты пустым местом, но это в прошлом. Теперь самая сухая и строгая преподавательница школы относилась к ней с интересом и почти с обожанием — пусть и не проявляя этого внешне. Нет, не к девушке по имени Лилиана, чьей бы та ни была наследницей, а к носительнице высокого дара. Рита ценит дар — сказал тогда Корин.