Нападающих оказалось в три раза больше, и они стали с успехом оттеснять защитников лагеря. Что делать в такой ситуации, Мерседес не знала, но решила, что сражаться, конечно. В то время, как юноши стали направлять заклинания на наступающих, не причиняя им особого вреда, Себастьян и Пьер стали седлать лошадей и требовать, чтобы девушки тоже готовили коней к побегу.

Мерседес отказывалась уходить, она присоединилась к другим юношам и стала направлять во врагов самые простые заклинания. Огромные фаерболы величаво поплыли навстречу атакующим. Взрываясь, они калечили и убивали, но только она одна оказалась довольно сильным магом, способности других были весьма скромными.

В ответ к молодым магам тоже стали прилетать заклинания, и Мерседес пришлось ставить защиту. Также делали и остальные, пока Себастьян и Пьер не уговорили двух её подруг бежать. Увидев, что девушки вскочили на коней, остальные тоже стали прыгать в сёдла. Боясь остаться в одиночестве, Мерседес нехотя пошла к своей кобыле. Оглянувшись, она обнаружила, что все уже готовы сбежать, а некоторые даже сбежали.

Вражеские солдаты были совсем близко, когда нетерпеливый оклик Себастьяна всё же заставил её вскочить в седло и, подстегнув небольшой плёткой лошадь, она последовала вслед за остальными. Полевой лагерь испанской армии, дымящийся от пожаров, остался позади. Никто их не преследовал.

Сначала они скакали все вместе, но с каждым пройденным километром их дружные ряды редели. Мерседес хотела остаться с девушками, но их увёл Пьер, вместе с половиной отряда, крикнув, что сейчас надо разделиться.

Себастьян уважительно кивнул головой, и они поскакали уже впятером. Один из молодых магов отстал сразу, затем отстал ещё один, а они продолжали скакать. Мерседес даже подумала, что Себастьян настоящий мужчина и благородный дворянин. Впереди возник перекрёсток.

— Вам налево, мы направо, — строго крикнул Себастьян оставшимся всадникам, и они разделились. Дальше Мерседес и Себастьян скакали уже вдвоём. Местности она не знала, ориентировалась плохо. Вот если бы с ней был Эрнандо, то давно бы сообщил, куда они скачут, а Себастьян этого делать не собирался. На Мерседес накатило раздражение. Сколько можно ехать? Уже давно никого нет, и они достаточно далеко ушли от сражения.

— Куда мы скачем, Себастьян?

Тот вместо ответа придержал лошадей и поравнялся с ней.

— Мы уже почти приехали.

— Да? — приподняла тонкую бровь Мерседес.

Себастьян даже невольно залюбовался девушкой. Она была хороша, гордо восседая на лошади и уверенно держась на ней. Жалко было бить такую красоту кулаком, чтобы она потеряла сознание. Но ничего, у него наготове было одно чудесное средство.

— Ару, матра! — вскричал он, и оглушающее заклинание обрушилось со всей силой на Мерседес. Она покачнулась, оглушённая, и чуть не выпала из седла. Себастьян тут же подхватил девушку и сунул ей под нос раскупоренный флакон с сонным зельем. Мерседес невольно вдохнула его, её глаза закатились, и она окончательно потеряла сознание. Осторожно спустив её с седла, Себастьян приподнял закрытые веки, всматриваясь в глазное яблоко, как учили. Всё было нормально, девушка крепко спала, и в таком состоянии теперь она будет не меньше суток.

Мягкое упругое тело давало возможность воспользоваться её беспомощностью. Но времени было мало, а удовлетворить свои желания он сможет и позже. К тому же, он к женщинам особо и не стремился, так, только для продолжения своего благородного рода и ради развлечения. Свои истинные предпочтения Себастьян старался не афишировать.

Перекинув девушку через седло, он пришпорил коня и поскакал дальше. К вечеру со своей добычей он уже был в замке города По. Там его встретили, а девушку отнесли в верхнюю комнату одной из башен замка. Здесь Себастьян должен был оставаться какое-то время, ожидая отца и отдыхая от бешеной скачки и «праведных» трудов.

Очнувшись утром в незнакомом доме, я сразу всё вспомнил: и морской бой, и захват посёлка на Эспаньоле. В теле ещё чувствовалась слабость, но силы были, в том числе и магические. Кряхтя, поднялся с кровати и, собирая волю в кулак, умылся и стал вникать в происходящее.

Солдаты со всех трёх кораблей занимались тем, что гнали французов и грабили население. Пресекать это было бессмысленно, время уже упущено, и я занялся кораблями и гражданским населением, выискивая среди них пиратов.

Брать в плен мирное население, не имеющее к пиратам никакого отношения, я не стал и всячески пресекал проявление неоправданной жестокости. Так прошёл день, наступил следующий, а за ним ещё один. К концу шестого дня мы смогли отремонтировать пострадавшие корабли, как свои, так и трофейные. Загрузив на судна всё, что можно, наша эскадра отчалила от покорённой Эспаньолы.

Трофеев получилось очень много. Один сильный бой, и я стал богат, даже с учётом всех поборов и отчислений, как в королевскую казну, так и в казну инквизиции. Полноценная эскадра следовала теперь на Кубу. Проходя мимо Тортуги, я не смог отказать себе в удовольствии и обстрелял её побережье, загнав обратно в джунгли оставшихся пиратов и буканьеров. После обстрела корабли всей эскадры вновь развернулись в сторону Кубы.

Взойдя на борт корабля, я привычно опустил руку на планшир и… ничего не почувствовал. Раньше, как только я вдумчиво касался какой-нибудь части корабля, он сразу же отзывался на моё прикосновение, отдавая всю информацию о себе. Сейчас же всё было глухо.

Я насторожился. Магическое ядро у меня восстановилось и работало уже как обычно. Применить магию крови у меня получилось, правда, я использовал немного своей крови и крови животных, но сработало же?

А вот на корабле я сейчас ничего не чувствовал. Страшная мысль внезапно пронзила меня всего, и я вспомнил разговор с Левиафаном. Испугавшись, тут же стал колдовать, создавая простейшее заклинание магии воды. Короткая ария, движение пальцев, и на выходе — пшик. Более сильное заклинание отработало еле-еле, наверное, в сотни раз слабее, чем обычно. Значит, этот урод лишил меня магической силы. Полностью убрать мои способности ему оказалось не под силу, а вот магию воды он ослабить смог.

Вот же, тварь потусторонняя, скот морской, гадина глубинная, ил придонный, якорь ржавый, треска протухшая. Зла просто не хватало на этого урода. Закончив вполголоса изрыгать детские проклятия, я сосредоточился на себе. Оставалось проверить мою абордажную саблю. Вынув из ножен, я взмахнул ей, вызвав метровую волну, которая быстро побежала вдаль, скрывшись от меня за полминуты.

Да, артефакт работает, но плохо. Выход только один: нужно делать талисманы, амулеты усиления водной магии, а также создать новые артефакты. Придётся заскочить в Духовную Академию в Толедо к Мариз. И ингредиенты найдём, и технология в голове осталась. Справимся!

Через некоторое время, преодолев море, мы вошли на рейд Гаваны и отдали якоря. Дальнейшее можно особо не описывать. Испания так долго не одерживала побед над Англией или Францией, что я в одночасье стал героем. После того, как мы отметили нашу победу и занялись пристраиванием трофеев, меня стали приглашать во все знатные дома.

Вице-король Новой Испании прислал мне предложение посетить с визитом его резиденцию в Мехико. Но как-то было недосуг. Мой капитал в результате успешного похода увеличился ещё, как минимум, на миллион реалов. Подумав, я решил заказать местному архитектору строительство дома. Пока я буду плавать за Мерседес, он уже будет готов.

После столь удачной экспедиции мне присвоили приставку к фамилии, и теперь я звался граф Эрнандо Хосе Гарсия-и-Монтеро де Тортуга. Или, если проще сказать, граф Эрнандо Гарсия де Тортуга.

Меня снова позвали в губернаторский дом, где я встретился с отцом Серхио.

— Сын мой, — начал он сильно издалека, — ты совершил почти невозможное. Французы надолго запомнили тебя, если не навсегда, ты — настоящий герой. Их флот в Новом Свете подорван, а количество пиратов и пиратских кораблей сильно уменьшилось. Это непреложный факт, сын мой, но до победы ещё далеко.