— Хорошо, — нехотя произнес граф, — надо сообщить ему об этом, но Гарсия находится очень далеко и не скоро прибудет сюда. И у него нет пяти миллионов реалов.

— Да, у него нет, — неожиданно вскочила со своего стула Долорес. — Но он сможет спасти сестрёнку. Поклянись перед нами, что ты всё сделаешь для него, если он спасёт сестру. Не будешь препятствовать ни в чём, не будешь лишать её приданого и прочего.

— Ты что, Долорес?

— Что?! — заорала та. — Это ты виноват во всём, ты виноват. Клянись, или я прокляну тебя и навеки уйду из дома!

Графиня испуганно смотрела то на дочь, то на мужа, не зная, что ей делать. Граф внезапно успокоился и посмотрел дочери в глаза, через минуту он отвёл взгляд.

— А ты выросла, дочь. А я сегодня постарел. Хорошо, как глава семьи и рода, я клянусь, что сделаю всё для освобождения своей дочери и для её замужества, если её спасёт Гарсия или кто-то другой по его приказу. Моя честь дороже амбиций. Клянусь святой Девой Марией и памятью всех моих предков, и своим родом.

Закончив произносить клятву, граф прикрыл глаза. Он сделал то, о чём просили, и с его сердца словно свалился огромный камень. Хватит уже держаться за то, что больше не имеет никакого смысла. Он сам себя загнал в западню и теперь не в его силах из неё выбраться. Если Филин сможет, значит, он возьмёт своё по праву.

— Отец, я не хотела тебе говорить заранее, но ты обязательно должен отправить магическое послание Эрнандо. Я слышала от своих подруг, что он отличился в Новом Свете, разгромив французскую эскадру. Король очень доволен, и ему пожаловали приставку к фамилии, он теперь граф Эрнандо Гарсия де Тортуга. Это великая честь. И король обещал на этом не останавливаться, чтобы отблагодарить героя. Конечно, это не поможет ему выкупить сестрёнку, но всё же, его уровень стал совсем другим, и обязательно найдутся те люди, которые захотят помочь ему в обмен на будущие услуги.

Граф удивлённо покачал головой.

— Да, не ожидал, не ожидал. Он крепкий малый. Его отец являлся бывалым морским волком, а уж сын стал даже не волком, а целым львом. Да. Хорошо, сегодня же вечером я поеду в ближайшее отделение магической почты и отправлю ему послание.

Граф встал и, обняв жену и старшую дочь, пошёл одеваться, чтобы следовать на почту. Приготовления его были недолгими и, быстро собравшись, он уехал.

Прибыв на место, граф действительно отправил магическое письмо, в котором коротко и очень ёмко описал все события, произошедшие с Мерседес, и попросил её спасти.

Я как раз вернулся из плавания, где мы отрабатывали манёвры с судами, когда в дверь моего дома постучал знакомый курьер.

— Послание от Мерседес? — с замиранием сердца спросил я у него.

— Нет, от графа Себастьяна Педро Доминго де Сильва.

— Ясно.

Сердце кольнула чужеродная боль. Чего ждать от этого послания, было неизвестно, но очевидно, что ничего хорошего. Я привычно прошёл повторную идентификацию и получил в свои руки кристалл с записанным на него посланием.

Поднявшись в комнату, наложил купол тишины, чтобы спокойно выслушать его. Послание было коротким, но повергло меня на долгие размышления. Задумавшись, я просидел в полной тишине больше часа, а в моих ушах продолжали звучать хмурые слова моего будущего тестя. Если он будет им, конечно…

Вздохнув, я снял купол тишины и вышел прогуляться по набережной. Глядя на спокойную воду Карибского моря, я понимал, что быстро сорваться на помощь любимой сейчас мне не удастся. Спешить уже было бесполезно. Мерседес, как птичка, попала в когти матёрого зверя, и он не выпустит её просто так. Да и выкуп требовали, скорее, для отвода глаз, чем ради денег. Может, они и вернут Мерседес, но в каком она будет состоянии, неизвестно, и лучше об этом сейчас не думать.

На берегу моря я стоял ещё долго, и чем больше темнело море от наступающей ночи, тем больше чернело моё лицо. Я отомщу! И живые позавидуют мёртвым. Мерседес нужно спасти и отомстить за неё, отомстить! Спасти Мерседес будет нелегко, это я хорошо понимал. Значит, я должен приложить все силы и сделать это так, чтобы обо мне помнили ещё очень долго и боялись упоминания одного моего имени. Чем сильнее будет победа над англичанами в Новом Свете, тем легче мне будет в Старом…

А уж после этого я отправлюсь в Испанию и дальше туда, куда меня позовёт за собой Мерседес. Времени мало, но оно есть. Посмотрим, какие вы храбрые чудодеи, фон Крацлау. Ещё ни один немец долго не торжествовал победу над русскими.

С берега моря я ушёл уже самой глубокой ночью, и от моей решительной походки шарахались все заблудшие моряки и пьяницы, вышедшие из таверны. Видимо, вид у меня был не слишком добрый, а абордажная сабля так хлестала меня по жилистым ногам, что напоминала хвост. Дьявольский хвост. Предстояло много сделать, и я сделаю это, чего бы мне ни стоило. А пока нужно готовить свою эскадру к сражению за Ямайку.

Завтра прибывал последний корабль со своим тупым высокородным капитаном. Ну, пусть попробует что-то вякнуть против меня, сразу же познакомится с богатым подводным миром Карибского моря. Всё для себя решив, я разделся и упал в кровать, забывшись крепким сном. Нас ждут трудные и подчас гнусные дела, но в белых перчатках в политику не лезут, а здесь была замешена политика, и в немалом количестве.

Капитан небольшой каравеллы Педро Хосе Ривейра с неудовольствием смотрел на приближающийся берег. Его миссия ему совершенно не нравилась, но приказ вице-короля Гранады был однозначен. А приказ есть приказ. Ривейра происходил из некогда знатного, но обедневшего рода, а тут ему предстояло подчиняться какому-то молодому выскочке. Сам Педро был уже далеко не молод и имел солидное брюшко, что обязывало его к спокойствию и размеренности. А вот спокойствия как раз-таки в предстоящей миссии и не предвиделось.

Сойдя на берег, капитан направился к стоящему поодаль жилистому испанцу, который и оказался Гарсией.

— Капитан Ривейра? — упёрся тот жёстким взглядом в него.

— Да, я капитан Ривейра, меня прислал вице-король Гранады, а вы капитан Гарсия?

— Да, я командир эскадры морской инквизиции, капитан Гарсия де Тортуга.

— Не слышал ничего о вас раньше. А мои предки прибыли сюда, когда здесь ещё жили одни индейцы, — решил сразу подчеркнуть свою исключительность Ривейра.

— Да?! Поздравляю! Я рад за вас и ваших предков, но это не защитит вас от смерти.

— О чём вы? — не понял Ривейра.

— С этого момента вы подчиняетесь только мне, за малейшее неисполнение приказа — смерть, за самовольное устранение от приказа — смерть, за бегство без приказа — смерть, за игнорирование моих приказов — смерть. Вам всё ясно, капитан?

Ривейра невольно опешил от таких жёстких условий, он не был готов к этому.

— Позвольте, вы что творите? Это противозаконно, я буду говорить об этом с вице-королём.

Я только ухмыльнулся.

— Взять его за измену королю!

Стоящие рядом дюжие солдаты мгновенно набросились на Ривейру и в два счёта скрутили его. Хрипя и выплёвывая слова из зажатого руками горла, Ривейра пытался остудить не в меру крутого графа.

— Вы что творите, граф? Как вы смеете, я тоже граф!

— Вы только что проигнорировали мой приказ, — терпеливо объяснил я дураку политику партии.

— Да вы его ещё даже не отдавали!

— Да, — признал я, — а вы его уже проигнорировали. Напоминаю вам, что за малейшее неисполнение приказов вас ждёт смерть через повешенье.

— Но король запрещает вешать дворян!

— У меня особые полномочия, не хотите быть повешенным, я вас сожгу, как еретика, а от святой инквизиции добьюсь разрешения на это. И ваши желания будут исполнены с должной тщательностью. Боцман!!!

— Я здесь, капитан.

— Боцман, приготовьте большой костёр. Сеньор желает гореть только на сухом плавнике, собранном на берегу, как истинный моряк.

— Ааа! Вы не посмеете! Я чист перед королём и церковью.