Орки подняли клинки и топоры, стали окружать нас.

Мы с Бобром подскочили, встали спина к спине. Рядом уже были Блонди, Биби и…

— Лекарь, ты чего?

Толя сидел, обняв бубен, и смотрел на ворота в том конце зала.

Через секунду огромные каменные створки загудели, заскрипели, будто по километровой доске провели мелом весом в тысячу тонн. Я зажал уши, обернувшись на источник шума.

Открывающаяся щель впустила в зал ещё свет и ледяной ветер. Когда створки отрылись, ещё несколько орков стали закатывать внутрь огромную метательную машину. Я видел такие в интернете — противовес из блоков внизу, длинное бревно, и сверху к нему прикреплено что-то типа пращи.

Как же оно там называется?

Десяток орков катили махину, крутя огромные, в их рост, колёса. Правда, через несколько секунд они замерли, рассматривая, что происходит в зале.

А потом бросили своё орудие, и выхватили клинки:

— Зак! Зак!

Орки в зале вторили своим соратникам:

— Зак! Зак!

— Крам-батыр найти смерть, — крикнул один из них.

— Нечестный бой, — крикнул ещё, — Отродья Лагтар Абыр!

Борька рядом со мной вдруг встрепенулся:

— Толян, ты чего, братан?

Мы обернулись — Толя действительно встал, гордо подняв голову, и пошёл вперёд, прямо на орков.

— Пипец, — только и проворчал я, — Блонди, надо бежать за преподами.

Вокруг нас орков было больше двадцати, и я даже не представлял, как их одолеть. Тем более, наш Лекарь явно задумал самоубийство. Видимо, чтоб мы быстрее начали действовать.

— Доношу до вашего сведения, я не смогу их надолго задержать, — бросил через плечо Лекарь, — Так что помогайте…

— Э, братан, в смысле?

Но Толя уже щёлкнул пальцами. А потом ещё. И ещё…

Звякнул бубен.

Орки возле пушек, и орки рядом с метательной машиной стояли перед ним двумя боевыми отрядами. И смотрели во все жёлтые глаза — смелость тощего, долговязого и носатого игрока явно обескуражила их.

— Абыр?

— До дыр?

— Чё он творит? — прошептал Боря.

— Не зна… — хотел сказать я, но тут Лекарь запел:

— Кра-ама больше нет! — он поднял руку, растопырил ладонь.

Орки округлили глаза, отклячили челюсти, растерянно опустив мечи и топоры.

— Чего?

— Крам-батыр…

А Лекарь вдруг разбежался, потрясая бубном:

— Кра-ама больше не-ет! Нет больше Кра-ама!

Пробежал мимо орков, коснулся колеса, развернулся, прижавшись к метательной машине щекой:

— Грустный требушет… Не поймёт уже… Речи Кра-а-ама!

Лекарь вообще не боялся, что оказался в окружении толпы разъярённых зелёных монстров.

— Это чё… Лагтар Абыр?

— Он чего петь, Зак-Зак? — орки переглядывались, и один из них вдруг тоже коснулся колеса боевой машины, шмыгнул носом.

Ещё один коснулся «грустного требушета».

— Кра-а-ама больше нет! Нет больше Кра-ама! — Лекарь продолжал, как настоящий попсовый певец, работать с реквизитом, — Не-ету… Абы-ы-ыр!

Он поглаживал боевую машину, двигал ладонями, словно поднимал ими голос, помогал себе брать высокие ноты.

И некоторые орки стали пританцовывать, кивать головами под его припев.

— Бо-ольше не орёт мо-ощный наш батыр, больше не до д-ы-ы-ыр!

Не все орки поддались, некоторые удивлённо смотрели на пританцовывающих собратьев. Те, заметив взгляды, вдруг становились серьёзными…

Но тут новая волна от Лекаря:

— Кра-а-ама больше нет! Нет больше Кра-ам-ма!

И половина орков подхватила, пустилась в пляс, выйдя в середину:

— Крама больше нет! Нет больше Крама! — они затрясли оружием.

— Давай, — рявкнул я, и мы побежали, замахнувшись оружием.

Нашей целью были орки, которые не поддались действию песни Толи.

— Грустный требушет! — хрипели голоса орков под сводами.

Хрипели разгрызенные Блонди горла, падали оглушённые Бобром орки. Сохранивших разум монстров всё равно было много, и они легко отбросили назад наш отряд, но тут нам на помощь кинулись… их же соратники!

Меня откинуло на спину, орк играючи отпихнул меня меховым сапогом, замахнулся клинком, но ему в спину вонзился топор другого зеленокожего.

— Не-ету А-быр! — кричали они, замахиваясь топорами и снося головы своим соплеменникам.

— Зак! Зак! Очнись, орк-батыр! — пытались докричаться до них.

Через несколько секунд жёсткой кровавой бойни, в зале остались стоять моя команда и ещё пятеро выживших орков.

Они стояли красивым рядком возле требушета и двигались синхронно с Лекарем, танцуя в счастливом экстазе. И монстров совершенно не смущало, что они ступали по зелёной крови их же соплеменников, чьи тела валялись рядом.

— Бо-ольше не орёт мо-ощный наш быты-ыр… — и голос Толи вдруг засипел.

Мы встрепенулись, когда пятёрка орков вдруг перестала танцевать. В жёлтых глазах появились отголоски разума, гипноз спадал.

— Ма-а-ана кончила-а-ась… — просипел Лекарь, словно весь день пил холодный лимонад и орал на футбольном матче.

— Зак! Зак! — переглянулись выжившие орки, — Это магия Лагтар Абыр!

Бобр едва стоял, он опустился на колено и тяжело опирался на дубину. От его щита не осталось и следа.

Блонди сидела, поджав одну лапу. На её боку красовалась широкая царапина.

Да я и сам заметил, что не могу двигать правой рукой. Неужели сломана? Пришлось перехватить нубскую дубинку левой — моя мотыжка куда-то запропастилась.

Одна только Биби казалась целёхонькой, но у неё кончились снаряды. Внезапно она побледнела и улыбнулась:

— Ёжик! — и села на землю, — Только маны мало, по-моему…

И рядом с пушками, разворошив груду железных ядер, прямо из пола вылез тот самый каменный ёж. Он фыркнул, раскидывая ядра ещё дальше, а потом побежал на последних орков…

Искры раскололи темноту, и я открыл глаза.

— Брата-а-ан! — Боря шлёпнул меня по щеке.

Он замахнулся ещё, но я остановил его руку.

— Что… кха… что случилось?

— Да тебя орком придавило, — кивнул Боря, дёрнув меня вверх и поставив на ноги, — Чё, ты как, стоишь?

Я кивнул, хотя ноги и пошатывались, и осмотрелся. Заодно попытался вспомнить, что произошло.

Орк, из-под которого меня только что вытащил Бобр, был словно изрешечён мелкими пулями.

Блонди уже была в форме человека, и бегала с бутыльками по залу. Толя сидел, придерживая на коленях голову Биби — рыжая была без сознания.

А в деревянную дверь, из которой мы прибежали сюда, долбились тяжёлые кулаки.

— Зак! Зак!

— Крам-батыр!

Всё было измазано в зелёной крови, раскуроченные тела добавляли фарша в общий ужас… Но мой мозг игрока в первую очередь смотрел на то, что надето на целых трупах и валяется на полу.

Золотые монеты, доспехи, топоры, мечи. И ядра! Орочьи ядра!

Пипец! Да ну просто… мать его за ногу!!!

Мы богаты!

— Ёжик у Биби — это ядрёна бомба, — Бобр округлил глаза, — Ладно хоть, он долбанул между орками, а то бы и нас всех задело.

Он показал плечо, в который попал один из камешков.

— Взорвался?

Я помнил, что ёжик побежал, но дальше всё, как в тумане. По-моему, сшиб одного из орков, а другой попытался его зарубить, но тот же каменный, ему пофигу.

— И БАБАХ! — закончил мою мысль Бобр, — У нас рыжая ва-а-аще тяжёлая артиллерия, Герыч!

Я улыбнулся, глянув на Биби. Она была бледной, и без сознания, но тоже улыбалась. Как мне кажется, Манюрова упала в обморок не от взрыва своего ёжика, а от того, что мана кончилась.

— А он живой хоть? — спросил я, оглядывая место взрыва.

Везде только каменная крошка.

— А хрен знает, — Бобр пожал плечами.

Снова грохнули кулаки по деревянной двери:

— ЗАК! ЗАК!

Странно, что орки не могли открыть в своей же крепости проход. Видимо, этот Крам лично его открывал.

Надо было спешить.

Блонди подскочила ко мне, убирая мокрую прядь со лба:

— Ай нид ещё склянка, — и она протянула мне две полные.