Я округлил глаза.

— Эээ… то есть… но откуда вы их взяли тогда? — я показал коробочку.

— Зёрна есть, ответа нет, — улыбнулась Дафна.

— Это нечестно, — вырвалось у меня.

Дриада вздохнула, потом всё же дала нам свиток для перемещения через портал. Правда, протянула она его Блонди.

— Наша старшая дриада может подсказать тебе, Гончар.

Тут же послышался топот шагов: Боря с Лекарем спешили к нам, весело махая рукой. Точнее, Бобр махал, а позади его Толя хмуро наблюдал за этим весёлым процессом.

***

Портал магического леса выглядел, как небольшая, заросшая зелёной травкой, полянка. Ровным кругом по краям поляны росли тысячелетние дубы, и через их плотные кроны не пробивался солнечный свет.

Но света здесь и так было достаточно — из травы то и дело взлетали светлячки, они маленькими огоньками парили вокруг, придавая этому месту поистине магическую атмосферу.

Но если что-то идёт не так, то можно найти в этом и хорошее. Как в нашем случае: мы поняли о косяке сразу.

Потому что после перемещения через портал мне не дали насладиться красотой: в мою шею уткнулось что-то острое. А потом ещё и ещё…

Вокруг стояло несколько дриад, и они, протянув деревянные копья, сделанные будто из живой ветви, угрожали мне.

— Э, братва, — выдал позади Бобр, вытягивая булаву из кошеля, но в него упёрлось сразу несколько десятков древесных наконечников.

Остальным не угрожали, и я сразу прошептал:

— Боря, убери…

— Но братан!

Я рискнул махнуть рукой, ведь лица дриад были очень серьёзными. К счастью, Бобр понял, и кинул булаву обратно, в кошель. Хотя по его лицу было видно, как же он хотел помахаться со своей обновкой. А то кроме манекенов, никто больше не заценил огромные шипы.

От Бори сразу же отвели копья.

— Мы пришли за ногтями, — Блонди старалась говорить ровно, её тоже покорёжило, что меня окружили.

— Проходи, дочь Венеры, — из-за дуба выступила ещё одна дриада, и гостеприимно показала в лес, — И вы, дети Баттонскилла.

Моя группа сделала шаг, а потом замерла. Бобр с сомнением смотрел на меня, и всё же спросил:

— А с ним что? Чего вы его держите?

— Сын Чекана и Гончей в лес не пройдёт, — упрямо сказала одна из дриад, держащих передо мной копьё.

На её шевелюре было много оранжевых и жёлтых цветов, а к правому уху даже спускался небольшой подсолнух.

Я бы даже назвал её рыжей. Или солнечной.

Вот только лицо у неё было не под стать.

— Но ведь… — вырвалось у меня, — Дафна сама давала мне квест сюда, в ваш лес.

— Дубыня давно позволяет себе вольности, — недовольно бросила дриада с подсолнухом, — Жизнь с магами омрачила её разум, лишила рассудка.

— Дубыне надо бы подольше времени проводить с сёстрами, чтобы вернуть истинное понимание природы, — подхватили остальные.

— Остальные могут пройти, а ты нет, — прозвучал вердикт.

Я стиснул зубы. Вот так нахрапом эту проблему не решить, и надо бы подумать.

— Золото достану? — спросил я, и осторожно протянул руку в кошель, чтобы потом передать Блонди пару монеток.

— Мы с тобой, братан, — упрямо сказал Боря.

— Не бойся, сын Дубогрыза, в лесу дриад не прольётся кровь.

Я чувствовал, что сейчас мы будем разговаривать с этими травоголовыми, и речь пойдёт о моих родителях. А это личное…

Поэтому я покачал головой, делая знак Бобру, чтобы он шёл с остальными. Потом я расскажу своим о разговоре, но сейчас хотел услышать сам.

Когда моя группа удалилась в дебри, воцарилась тишина. Несколько дриад вокруг застыли, словно они и вправду были деревьями. Только лесной сквозняк шевелил травинки на их шевелюрах, играл с лепестками цветов.

— Мне надо поговорить со старшей.

Ноль реакции. И вправду будто растения.

— Чекан же помог вам, — не унимался я.

— Молчи, — копьецо надавило ещё сильнее.

Ага, теперь есть реакция. Я сглотнул, потом стал лихорадочно думать. Надо бы врубить дипломатию.

Блин, с Дафной Дубыней у меня всё так ровно было. А тут…

— Я со всеми говорил, — проворчал я, — С гномами.

Дриады молчали, обдумывая, потом рыже-жёлтая сказала:

— Гномы — это не все.

— Но они тоже ваши… ну, эти, магические.

— Разве тебе разрешали говорить? — недовольно произнесла ещё одна, с ворохом синих листьев на шевелюре.

Эта, значит, будет сине-зелёная.

Я упрямо замолчал. Так продолжалась минута, две, три…

— И что сказали гномы? — вдруг спросила жёлто-рыжая.

— Гелия! — возмутилась сине-зелёная, — Это дурная кровь, не разговаривай с ним.

И опять дриады замолчали. Я осторожно поднял руку, чтоб почесать затылок. Посмотрел наверх.

— Хорошо, — зло бросила сине-зелёная, — Так что сказали твои гномы?

Та, которую она назвала Гелией, возмущённо повернулась к соседке, и я ойкнул: копьё сильно надавило.

— Они говорят, что если бы Чекан не сделал то, что сделал, нас бы всех не было, — как на духу выпалил я.

Начало было положено.

Сине-зелёная залилась смехом:

— Вот так новость. Вы слышали, девочки?!

Гелия тоже улыбалась, весело разглядывая меня. Даже злой смех веселит душу, и взгляды дриад стали мягче.

— Вас бы не было, — вдруг рыкнула сине-зелёная, — Людей.

— Но Молчарь сказал…

— Молчарь?! Этот забулдыга, который даже не может сковать нормальное кольцо?

Сине-зелёная ещё смеялась, но тут Гелия чуть поправила шевелюру, открывая взору красивые золотые серьги. Они были в форме фиалковых цветов, будто живые, и отлично подходили природной красоте дриады.

— Ну не знаю, Изма, мне очень нравится его работа.

— Гелия, не смеши меня! — сине-зелёная оттянула копьё, перехватила его посередине и замычала от возмущения, — Та цена, которую он берёт…

— А что ещё гномы тебе сказали? — улыбаясь, спросила Гелия.

— Ну, что отец мой был умный.

— Мать умнее, — Изма снова упёрла мне в шею копьё, — Почему вы, мужчины, всегда забываете про женщин?

— Я не забываю, — упрямо ответил я.

— Он не получил бы и трети своей силы, если бы Гончая не была рядом с ним, — Изма снова убрала копьё, упёрла древком в землю, стала вещать ораторским тоном, — Это ради неё он пошёл вслед за имперским рейдом.

— Да, да, ей были нужны какие-то цветы в Прорыве, и Чекан рискнул, — кивнула ещё одна дриада, — Я помню.

— Любовь у них была в первого курса, — мечтательно закатила глаза Гелия.

— Любовь! Да какая же это любовь?! — Изма воинственно потрясла копьём, — Она ради него отправилась «на ту сторону», в лапы властелину. А он?

— В какие лапы? — я округлил глаза.

— Они, твои папка с мамкой, узнали о пришествии… — начала было Изма, но тут поперхнулась, и снова упёрла копьё мне в шею, — Хитрый сын Гончей и Чекана. Ты решил перехитрить нас?

Я снова упрямо поджал губы. Да чтоб тебя.

Думай, Гончар, думай.

Дриады передо мной теперь отличались. Кто-то смотрел с жалостью, кто-то с презрением. Кто-то со злостью, а кто-то вполне симпатизировал мне…

— А кто сможет меня поцеловать? — выпалил я, вспомнив первую встречу с преподавателем по ботанике.

— Да как ты смеешь!!!

— Это немыслимо!

— Человек, следи за языком!

Дриады взорвались от гнева, затрясли копьями, и мне пришлось отступить на пару шагов. Из-за деревьев показались ещё лица, и на всех одновременно нарисованы удивление и возмущение.

Наконец, волна эмоций схлынула, и дриады замолчали. Они тяжело дышали, источая более яркий лесной запах, и сверлили меня взглядами.

— Улетай, сын Гончей! — прошипела Изма.

Она всё же проколола копьём мне кожу, и я почувствовал, как капелька крови потекла под футболку.

— А как же… — медленно выдохнул я, — что сегодня не прольётся кровь?

Изма прищурилась, но ничего не ответила.

— Получается, слово дриад ничего не стоит? — пытался добить я.

— Ты пытаешься перехитрить самого себя, человек, — это сказала уже Гелия, — Все знают истинное значение этих слов, не придирайся до мелочей.