«Весьма важное».
Из всего адреса едва можно было разобрать только одну строку, но слово «Гарло» было ясно видно.
Они отнесли свою находку в контору инспектора и там ее оттаяли. Джим с большой осторожностью вынул содержимое конверта.
«Дорогой мистер Гарло!
К сожалению, я должен отказать вам. Я только что выпущенный под расписку каторжник и не могу подвергать себя ни малейшему риску. Откровенно скажу вам, я подумываю, что, может быть, это ловушка, подстроенная моими «друзьями» из полиции; было бы с моей стороны глупо, чтобы не сказать больше, впутываться в ваши дела, пока я не узнаю, что вам от меня желательно, или по крайней мере не получу письменных подтверждений, что вы ищете сближения со мною.
Искренно ваш
Оба сыщика посмотрели друг на друга.
— Вот так музыка! — сказал Элк. — Ну, что же вы собираетесь из этого сделать, Карлтон?
Джим, нахмурив брови, стоял спиной к огню, с письмом в руках.
— Не знаю… Гарло просил Ингла повидаться с ним, я это знал раньше. Ингл обещал прийти, а потом изменил свое намерение и написал письмо, которое Гарло не мог получить до их свидания на Гвардейском плацу; это я хорошо знаю, свидетель — мой насморк; а потом они катались около часа по парку. Предположим, что Гарло замешан в убийстве несчастной женщины; неужели он стал бы носить при себе нераспечатанное письмо?
Джим сел на стул и обеими руками взялся за голову.
— Понял! — вдруг сказал он. — Если я не знаю всей истории, то по крайней мере я узнал, что бедная миссис Гиббинс была страстно влюблена в Уильяма Смита, укладчика рельс.
Элк, недоумевая, посмотрел на Карлтона.
— Вы говорите, как сумасшедший, — сказал он
