— Они здесь держали его, — прошептал Элленбери. Он как будто боялся своего голоса.

Джим увидел другую дверь; на ней не было задвижки, только маленькое отверстие для ключа. Но его внимание было отвлечено.

Изо всей силы Элленбери тянул шкаф, и тот вдруг повернулся, как ворота на петлях. За ним была дверь.

— Я сюда пришел вот оттуда. Лифт…

Элк прислушался; слышен был скрип движущегося лифта.

— В какую комнату он поместил ее? Мы обыскали все.

— В комнату миссис Эдвинс. Там стоит платяной шкаф, а за ним маленькая комнатка… Зачем он спрятал ее здесь, а не положил в яму?

— Нам надо как можно скорее уйти отсюда, — сказал Элк, оглядываясь кругом и пытаясь найти какой-нибудь способ выбраться. — Предпоследняя шутка пока не вызывает смеха: придется моим родственникам надеть траур.

Дверь за шкафом казалась единственным путем к спасению. Элк обыскал автомобиль и ящик для инструментов под ним.

— Маленькая надежда… никакого газа, который мог бы взорваться, и у него нет возможности применить что-нибудь мгновенное, внезапное. Карлтон, вы не заметили в доме чего-нибудь особенного?

— Я многое заметил, но на что именно вы намекаете?

— Мы ни разу не видели этой миссис Эдвинс, или Эдвардс, или как там ее зовут, с тех пор, как Гарло указал ей на дверь.

Этот факт не был замечен Джимом: они обыскали дом от крыши до подвала и нигде не встретили женщины с желтым лицом.

— Где она, — сказал Элк, — там может быть и этот парень, как его зовут-то, Марлинг? И я отлично знаю, где они, — в лифте.

Так это и было. Джим видел лифт, когда Гарло ждал его на верхней площадке, а потом лифт исчез. Очень просто: он скользил из одного этажа в другой, избегая сыщиков. С дверью ничего нельзя было сделать; надо было приняться за ее кирпичную обкладку, стена была сплошь каменная. К счастью для них, в каждом автомобиле были инструменты, в одном даже лом.

Работа немного успокоила нервы Джима. Элленбери скорчился у кровати, наблюдая за ними и произнося какие-то слова. Прекратив на минуту работу, Джим разобрал:

— Нельзя измерять принципы аршином; такая красивая девушка, такая юная!.. — и Элленбери тихо заплакал.

— Не обращайте на него внимания, — прорычал Элк, — не переставайте работать!

Пробить штукатурку было столь же тяжело, сколь и опасно, если бы шум услышал хозяин дома. Но после часовой работы они очистили около квадратного фута стены от твердой штукатурки, за которой видна была кирпичная обкладка; им удалось выломать первый кирпич, а вынуть второй было уже легче, но зато необходимо было соблюдать большую осторожность.

Джим вставлял буравчик в небольшую дырочку в известке, когда услышал приглушенный голос почти у своего локтя, голос Гарло.

— Оставьте их, они могут подождать и до завтра.

Джим отскочил, но этот феномен объяснялся просто. Голос доносился вниз по шахте для лифта, которая действовала в данном случае, как слуховая трубка. Джим услышал, как захлопнулась дверь, заскрипела машина и лифт остановился прямо над ним; затем послышались шаги по кафельному полу вестибюля.

Значит, до утра им нечего бояться. Работая и время от времени прислушиваясь, они разобрали кирпичи настолько, что через отверстие мог пролезть нетолстый человек. Таким образом худощавый Джим оказался в грязной яме на дне шахты, в которую не проникал даже самый тонкий луч света. Он достал свой фонарь и осмотрелся. Дно лифта было почти на двенадцать футов выше его головы, и с него свисали кабели, которыми лифт приводился в движение. Вытянувшись, Джим мог коснуться петель. Он сказал об этом Элку, и подушки всех автомобилей были пропихнуты через отверстие и сложены одна на другую.

Балансируя на них, Джим ухватился за кабель и повис; вдруг кто-то тяжелый вошел в лифт и захлопнул дверь. В ту же секунду Джим стал быстро подниматься. На самой верхней площадке лифт остановился с таким толчком, что он чуть не оторвался от кабеля.

Комнаты в верхних этажах были ниже, чем в нижних, поэтому его колени приходились на уровне входа в лифт во втором этаже. Если бы он добрался до закраины, то уже ничего бы не стоило перелезть через тонкую решетку. Надо попробовать. Он стал тихонько скользить вниз по кабелю, пока смог коснуться ногами шестидюймовой закраины между шахтой и решеткой. Собрав всю силу, Джим прыгнул вперед и через секунду был наверху.

Он бесшумно пополз по лестнице и едва не был замечен высокой женщиной, стоявшей на площадке, приложив ухо к закрытой двери той комнаты, где, по его предположению, была заключена Эйлин. Скрываясь за поворотом лестницы, он услышал голос Гарло, на что-то жалующийся.

— Это было так по-театральному грубо, я просто оскорблен! Глупо писать записки на карточках… да еще булавкой. Если б я знал…

Взволнованный ответ шепотом — и Гарло вдруг засмеялся.

— Ну, ну, глупый вы, больше ничего не скажу. Никогда не делайте ничего подобного. Хорошо еще, что полиция не могла разобрать вашей записки.

Джим почти забыл о существовании бородатого человека. Он слышал, как дверь открылась, и быстро побежал по лестнице, пока не очутился в вестибюле. Стрелки серебряных часов на камине показывали пять.

Снова спускался лифт, и, спрятавшись в углубление, Джим увидел, что Гарло вошел в библиотеку.

В одну секунду сыщик был в лифте и нажал верхнюю кнопку. Когда лифт достиг верхнего этажа, вдруг что-то случилось. Несколько мгновений Джим не мог понять, что это такое. Две лампы на крыше лифта погасли, внизу что-то блеснуло синеватым светом, и оттуда сверкнула молния.

Джим схватился за решетку, которая в верхнем этаже достигала потолка. Она не пошевелилась; он толкнул ногой дверь, но она была из кованной стали. В течение трех часов второй раз в ловушке! Он услышал, как входная дверь внизу закрылась — и затем молчание.

— Элк!

Откуда-то раздался глухой голос Элка.

— Можете вы спуститься в холл?

— Попытаюсь.

Перед Джимом, заключенным в клетку, была дверь в комнату миссис Эдвинс, и вдруг ручка двери медленно повернулась.

Дверь слегка отворилась, еще немного… и Эйлин Риверс вышла на площадку.