Камера скользнула по искореженным чанам, автомобилям, рухнувшему сегменту кровли и замерла на человеке-обрубке, у которого вместо лица — кроваво обуглившаяся рана… Он лежал возле взорванного шестисотого «мерседеса», из окна которого торчала мужская нога в кроссовке…

— Дожили, — только и сказал президент. Но кто его знал, поняли, какую силу гнева он вложил в это короткое слово. На висках взбухла вена, нехороший блеск зажегся в его глазах.

Вынув из ячейки телефонную трубку, президент напрямую соединился с главой своей администрации. Когда ответили, он прогромыхал: «Лев Евгеньевич, подготовьте к завтрашнему утру указ, .. — он сделал паузу — ему стало вдруг нехорошо, однако, преодолев слабость, президент продолжал: — Завтра утром у меня на столе должен лежать указ о строительстве для инвалидов-интернационалистов…нет, для инвалидов всех войн домов-профилакториев с больничным обслуживанием, отдельных квартир… И об обеспечении их личными автомашинами… Деньги? А это не наша с вами проблема. Деньги возьмем у олигархов и бандитов…»

— Вот после этого и отменяй смертную казнь, — тихо произнес президент и закрыл глаза…

Трубин, глядя на заснеженные поля, думал крамольную мысль, касающуюся слов президента насчет домов-профилакториев и личных квартир: «Ваши бы слова, товарищ президент, да Богу в уши…Сколько на вашем указе чиновники набьют себе карманы, всякие посредники, подрядчики…»

Они въехали в лесопарковую полосу и полковник, взглянув на умиротворенно застывшие вокруг деревья, с облегчением подумал: «И на это раз, слава тебе Господи, пронесло…» Однако как показали дальнейшие события, он рано благодарил Всевышнего. Это стало ясно после того, как раздался зуммер и заместитель начальника внутренней охраны Архангельского майор Огурцов доложил:

— В связи с обнаружением в окрестностях объекта пока не установленного транспорта дальнейшее передвижение кортежа считаю нецелесообразным. Оперативная группа в составе сотрудников ФСБ во главе с капитаном Титовым, а также работников милиции Западного округа Москвы с капитаном Недошивиным прочесывают зеленую полосу, о результатах чего будет незамедлительно вам доложено.

Фраза была настолько сложно-подчиненной, что Трубин не сразу осознал, о чем идет речь.

Впереди, на дороге, они заметили группу людей в гражданском, двух сотрудников дорожной безопасности, перетянутых белой портупеей, один из которых светящимся жезлом делал решительные знаки остановиться. По инструкции кортеж мог не реагировать, его лидер — пятитонный бронированный «мерседес» мог снести с дороги любое препятствие, вплоть до БТР и легкого танка.

Когда машины притормозили, Огурцов, поскрипывая по схваченной морозцем дорожке, подбежал к машине президента и, вытянувшись в струну, громко проговорил:

— Товаярищ президент, разрешите обратиться к полковнику Трубину?

— Обращайтесь, только покороче.

Пока Огурцов догладывал о своих подозрениях в связи с неизвестным транспортным средством, президент что-то сказал сидящему справа охраннику и тот, открыв дверцу, вышел из машины. За ним, тяжело ворочаясь в проеме дверей, с крехом, вылез президент. Тут же выскочил и Трубин. Он демонстративно закрыл собой шефа, отгородив его от темнеющего неподалеку подлеска. Через несколько мгновений вся охрана оказалась на дороге и только два офицера связи, в форме подводников, невозмутимо продолжали сидеть в бронированном «форде», следовавшем за президентским «Роллс-Ройсом». Один из них вытащил из ниши кейс, именуемый в народе «ядерным чемоданчиком», и положил его себе на колени. Второй офицер расстегнул чехол, обеспечив таким образом свободный доступ к крупнокалиберному «винчестеру».

Водители всех пяти автомобилей с олимпийским спокойствием взирали на искрящиеся в лунном свете придорожные сосенки и курили дорогие сигареты.

Трубин вместе с Огурцовым отошел в сторону. Не скрывая раздражения спросил:

— Какого черта, вы приостановили движение именно в этом месте? Нас всех здесь могут перещелкать, как куропаток…

— Мы действовали по инструкции. Сработала радарная установка и ее продублировала система инфракрасного излучения. В двухкилометровой зоне находится пока не установленный объект…Возможно, это случайно затесавшаяся машина, а может…

— А почему не сработало внешнее кольцо?

— Стыдно сказать, оно сработало, но именно в этот момент оператору приспичило в туалет. Наелся соленых грибов…Сами понимаете, человек есть человек, — Огурцов отвел взгляд и сменил ногу. — Во всяком случае, другой версии у нас пока нет.

— Зато у президента на наш с тобой счет может возникнуть вполне определенная версия. Догадываешься какая? Останемся без погон и будем гонять голубей на территории Кремля. Это в лучшем случае…

К ним подошел помощник президента. Он снизу вверх глядел на Трубина, пожалуй, самого рослого человека в окружении президента.

— Вас зовет президент, — сказал помощник, — пожалуйста, будьте лаконичнее, у него сегодня и без того нелегкий день.

Президент уже снова сидел в машине. Подошедший к нему Трубин наклонился и в такой нестроевой позе отдал честь.

— Я вас слушаю, товарищ президент, какие будут указания?

— Да какие тут могут быть указания! Приготовьте лучше зеленого чайку и дайте немного коньяка.

— Слушаюсь?

— Это не все. Свяжитесь с секретарем Совета безопасности, пусть ждет моего вызова. Министра МВД, директора ФСБ и шефа контрразведки переключите на мой пульт связи…У вас есть лишний свитер или бушлат, я немного вспотел?

В воздухе падал градус. С того места, где остановился президентский кортеж, хорошо проглядывалось ясное, с перламутровыми отливами небо, на котором сказочно, по-рождественски, мерцали звезды. Стояла такая тишина, словно в один миг все в мире замерло. И вот эту благословенную тишину, будто парусину ножом, разорвали выстрелы — несколько одиночных, затем — в разнобой и снова — безмолвие.

Было слышно, как щелкнули кнопки на кобурах, офицер-связист положил руку на цевье «винчестера», водители включили зажигание и одна часть охраны, теснясь, окружила машину президента, другая расширяясь, занимала круговую оборону. Все понимали: участок дороги, на котором они задержались, легко простреливается с любой точки темнеющего со всех сторон леса.