– Ромку готовить? – уточнил Сергей.

– Не, пока не нужен. Положите на столик вещей разных. Создам из них видимость спящего человека под одеялом.

После создания окошка портала трачу пару минут на воссоздание из шмоток спящего себя, и укрываю эту конструкцию одеялом. Открывать через активатор стандартную паутину не стал. Просто переполз через малый портал в домик Ксара. Ещё раньше проверил, что касаясь краёв портала ничего плохого не происходит. Просто не пускает дальше объект из границ. Вот и получается своеобразная форточка в другой мир.

Одновременно запихивать еду в рот и разговаривать, при этом имея распухшие губы, было нереально. Пришлось мужикам ждать. После плотного раннего завтрака, или позднего ужина, состоялся разговор. Как только мужики попытались учить меня уму-разуму, пришлось популярно объяснить политику партии. Хорошие советы я готов выслушивать, но вот решение буду принимать сам. Демократии не будет, хватит.

Мужики молодцы, хоть сами и следили за моими похождениями, но уже организовали дальнейшее изучение подземного города. Устроили на планете Хронос небольшой палаточный городок, и нагнали туда бойцов. Сорок минут реального времени трансформировались в полноценные восемь часов отдыха там. Хороший сон, и ребята сразу уходили в подземный город. Слава, наш местный хакер, тоже посетил Хронос для сна. Теперь уже из своей квартиры, полностью отдохнувший, сидел за компом и работал.

Отлично наевшись я ушел на Хронос, захватив свой любимый шезлонг. Возле портала стояли семь палаток, плюс два бойца несли вахту, охраняя сон спящих. Оставив их в импровизированном лагере, прогулялся и нашёл спуск к морю. Не доходя до медленных волн с десяток метров, расположился на шезлонге.

Кто я, что я? Вот такие неспешные мысли, сплетаясь с окружающим медленным миром, посетили меня. Что за сила во мне? Эта мощь вне времени, я лишь просто носитель. Как долго она будет во мне, не знаю. Но я должен попытаться сделать свой мир лучше, должен…

Оставшееся ночное время перед переводом в камеру-накопитель ушло на просмотр видео, снятого на Ксаровские камеры, укреплённые на одежде. Гриша с Ильёй были расстроены, что из всех скрытых камер только на одной можно было более-менее разобрать происходящее в коридоре. Снятая с меня одежда и брошенная на пол не способствовала ракурсу съёмки. Ещё повезло что браслет оказался цел и звук получился шикарный, хоть и пинали по моим рукам. Правильно совместить видео с аудио, а потом и переписать получившееся в обычный формат, было доверено Славке.

Успел вовремя вернуться и подготовиться к поездке в суд, обновив скрытые камеры на одежде. Правда сразу меня не повели в накопитель. Как только открылась дверь карцера, то в него вошли двое из тех самых импотентов. Эти умельцы решили подстраховаться, принеся бумагу на подпись. По ней я якобы случайно упал с лестницы и ни в чём сотрудников СИЗО не обвиняю. Для пущей убедительности в своей просьбе в коридоре стояли ещё четверо. В другое время и с другим арестантом возможно это и сработало. Не подпишешь – забьют до смерти. Гораздо проще договориться с местным патологоанатом, чем заработать от несговорчивого заключённого служебную проверку со всеми вытекающими. Ведь в этом случае мало просто потерять работу, легко можно оказаться в тюрьме по другую сторону решётки.

Подписал конечно. Мол, так и так, сам такой криворукий и кривоногий, и кроме меня никто в синяках не виноват. Вся эта сцена прекрасно попала в скрытые видеокамеры. Заметно расслабившиеся и немного повеселевшие импотенты от доброты душевной выделили целых три одноразовые маски. Чтобы значит я своим видом не пугал никого в суде…

– Всем приготовиться, – прерывает поток воспоминаний голос надзирателя, открывшего дверь в накопитель – Называю фамилию сразу на выход…

Поездка в автозаке не отличалась новизной. Всё также холодно, тесно и неудобно. Хотя после душного и прокуренного накопителя стало заметно легче дышать. Всю дорогу меня придерживал Соболь, не давая упасть со скамейки. С другой стороны приглядывал за мной молодой парень. Почти все арестанты в своих руках держали кто сумки, кто пакеты. На вопрос нафига им на суд вещи, Соболь доходчиво объяснил:

– Нас везут всех вместе и обратно тоже всех вместе. А судилище у всех в разное время. В здании суда есть свои камеры для таких как мы, и сидеть в них придётся не один час. Вот мужики и берут кто чайку с собой, кто пожрать. Бывают и те, кто рассчитывает на освобождение в зале суда. В тюрьму им уже не вернуться, вот и берут все свои пожитки.

– Там скамейки узкие, как в накопителе? – со вздохом спросил я.

– Не, пошире, – удерживает меня Соболь на очередной кочке, попавшей под колёса автозака – И прилечь можно при желании.

– Ну хоть так.

– Только вот туалета в камере нет, – добавляет здоровяк – Пару раз за день выводят по одному до сортира. Бывает что и вовсе один раз.

– А если приспичит? – удивляюсь я.

– Да хоть в ладошки ссы, – ухмыляется Соболь – Или долбись в дверь, вызывая легавых…

Как только автозак остановился у суда и мужиков начали выводить по одному, я расслышал людской гомон на улице.

– Грач! – прокричал один из сопровождающих сотрудников – Маску надень!

Пожимаю плечами и пристраиваю маску на лице. Теперь со стороны видно только подбитый глаз. В очередной раз приходится успокаивать очаг, желающий исцелить телесные повреждения. Дожидаюсь своей очереди и выпрыгиваю из машины. До входа в дверь суда для заключённых десяток метров. От автозака до двери стоят напряжённые сотрудники, по трое с каждой стороны. Успеваю посмотреть в сторону шума и поднять вверх руку в приветствии. Людская толпа колыхнулась и начала скандировать:

– Рус-лан! Рус-лан1 Рус-лан!

– Но пасаран! – кричу в ответ, вызывая бурю эмоций.

– Пошевеливайся. – прорычал один из охраны. хорошо хоть без рукоприкладства.

От двери прямо по коридору, завернул направо, семь шагов и попадаю в очередную камеру. Комнатушка прямоугольная, метра 3 на 5, с двух сторон широкие железные лавки, бетонные стены, электрическое освещение, окна нет, зато тепло. Повезло, что таких камер три, поэтому стало гораздо просторнее. В сумме нас оказалось двенадцать человек. Соболь оказался в другой камере, что даже и к лучшему, притомился я от его опеки.

– Целитель, ты приляг. – предлагает мужик, один из тех, кого я подлечил.

– Ага, тебе отдохнуть не помешает. – говорит другой и снимает куртку, сворачивая её в рулет – Это вместо подушки.

– Мужики, только давайте без сигарет, – прошу я арестантов, укладываясь на скамью – Реально дышать тяжело.

– Да мы понимаем, – кучерявый паренёк достаёт из пакета небольшой китайский термос – Руслан, может чайку, пока горячий?

– Спасибо, – с благодарностью принимаю горячую жидкость, налитую в крышку от термоса – Дай бог тебе здоровья.

Приходится пить крепкий и сладкий чай, хотя если честно не хочется. Все мои временные сокамерники прошли курс лечения, поэтому искренне пытаются мне помочь. Так что приходится держать определённую марку странного человека не от мира сего.

Несколько раз за час открывалась дверь камеры, то забирая одного из арестантов, то впуская обратно. В закрытом помещении становилось всё жарче, некоторые мужики разделись по пояс. Меня пока не вызывали, но с каждой минутой выпитый чай всё больше просился наружу. Приходится подняться с пригретой скамьи в ожидании сотрудника. Как только в очередной раз открылась дверь, впуская арестанта, я придержал её рукой:

– Мне в туалет надо.

– Потерпишь, – с недовольной миной на лице ответил сотрудник, пытаясь закрыть дверь – Тебе через двадцать минут на суд идти.

– Я в зале суда сниму штаны и напружу прям там, – растягиваю распухшие губы, показывая отсутствие двух зубов.

– Начальник, ёпта, – поддержал мой порыв мужик, одолживший свою куртку – И так всю внутрянку в тюрьме Руслану ваши отбили, так ещё и ты хернёй страдаешь.