Юноша горячо закивал головой.

— Только уважаемый Гэрр! — забормотал он почтительно, — мне нужно, чтобы вы выполнили свое обещание и доставили меня в Кимил раньше, чем его высочество прибудет туда! Если все так произойдет, то тогда трудностей не возникнет — его телохранители пропустят меня в его покои!

— Положись на меня, мальчик! — Сураклин широко улыбнулся, — я верю тебе, и ты верь мне!

Темный Волшебник доброжелательно потрепал юношу по щеке. И он снова заговорил:

— Признаться, мальчиками я сам никогда не интересовался. Теперь я понимаю, почему! Но ты получишь много власти, ты будешь править, даже не сидя на троне, со стороны! Только, прошу тебя, сделай все мудро и осмотрительно, чтобы не подвергать опасности в первую очередь себя самого! Ты можешь мне это обещать?

— Но мне вовсе не нужна власть, — со слезами в голосе проговорил юноша, — только его любовь, любовь!

— Хорошо сказано! Ну что же, любовь, так любовь! Ты ее получишь!

Тут Керис, сидя в своем убежище, догадался, что это было такое — приворотное зелье! Они решили отвратить Фароса от Пеллы! Чтобы принц снова начал нянчиться со своим юным дружком, а девушка плакала от стыда и унижения!

Где-то в глубине души Керис спрашивал себя, какое ему вообще дело до всего этого. Ведь он сам две ночи не мог уснуть, всякий раз представляя себе, как Фарос обнимает Пеллу. Он наоборот должен благодарить этого Леннарта! Но Керис также чувствовал, что развязка близится, что скоро ему придется сойтись с Темным Волшебником, и что ему суждено погибнуть в этой схватке. Поэтому нельзя было желать, чтобы Пелла проявляла какой-то интерес только к нему, Керису… А что будет с нею потом?

Да, в самом деле Совет Кудесников был прав, когда говорил, что тело послушника и его ум наполнены нерешительностью и горем. В самом деле, правы были наставники, когда говорили, что нельзя позволять обычным человеческим страстям пожирать себя. Но тут же он вспомнил другое — муки роженицы и затем крик нового человека, это он, Керис, помог ему выжить. Тогда он не думал, для чего это он сделает. Кем он будет, этот человек?

Тем временем Леннарт, упав на колени, стал целовать руку Сураклина. Рядом в дугу изогнулся Сердик. Конечно, подумал Керис, и этот заинтересован в устранении Фароса — ведь тогда он будет вполне законным наследником престола! А может, он просто горел желанием помочь кому-то, воображая себя добрым богом, благодетелем. Ему все равно было, кому помогать — «Гэрру» ли, Леннарту ли. Глупый, самонадеянный дурак!

— Ладно, пора действовать! — сказал решительно Сураклин. — Захлопнув коробочку, он передал ее Леннарту, который алчно схватил вещицу, — мне пора! К полуночи нужно успеть обернуться! К тому же у меня есть здесь еще кое-какие дела! Магус…

Пока Сураклин и Магистр Магус неспешно направлялись к двери, Керис выскользнул из своего убежища. Бросившись через пустынные комнаты, он выскочил на улицу. Поскольку тут не было боящегося темноты Фароса, огней было мало. За все время Керис встретил только троих конюхов, коротавших время в ожидании хозяев рассказами разных баек.

Отбежав от поместья, Керис остановился. Сейчас его рассудок раздирали противоречия. Что делать? С одной стороны — Пелла, регент, потом этот ослепленный своей любовью Леннарт… Но с другой — тут остается Сураклин! Неужели Антриг в чем-то ошибался? А вдруг компьютер и в самом деле скрыт где-то поблизости под землей, как Керис и предполагал? А вдруг он сейчас заберется в свое логово и снова примется выкачивать энергию живых существ? Ведь случиться может всякое

— Антриг и сам сказал, что их рассуждения построены на чистых догадках. Пока что у них нет никаких доказательств… Сам Виндроуз уже не говорил с Сураклином один на один целых двадцать семь лет. Откуда им с Джоанной знать лучше Кериса, что затевает Темный Волшебник?

Но не может оказаться так, что Сураклин укрыл компьютер прямо здесь, в поместье?

Керис притаился за конюшней. До него донеслись голоса, потом зазвенел беззаботный смех Сердика, а затем Сураклин проговорил серьезно:

— Господин мой, извините меня, что я заставляю вас изображать из себя кучера, но другого выхода у меня в самом деле нет!

Они обогнули конюшню. Впереди шел слуга с ярко пылавшим факелом. Сердик, не обращая внимания на присутствие слуги, упал на колени и поцеловал руку Сураклина:

— Кучера? Но господин мой, за то, что вы сделали для меня, я готов лично открывать даже дверцу вашей кареты!

Сураклин, рассмеявшись, поднял Сердика с колен, и слуга поспешил вытереть тряпкой грязь с колен бархатных бриджей принца.

— Это уже не люди, а машины, так говорил Антриг. Они становятся похожими друг на друга, когда Темный Волшебник овладевает их душами, завоевывает их преданность… Но, надо отдать Сураклину должное, если он и привязывает к себе кого-то, то уже до конца…

С бешено колотящимся сердцем Керис шмыгнул в какой-то сарай, чтобы посмотреть, что будет дальше. Он даже не знал, что делать. Тем временем все прошли мимо кареты — очевидно, Сураклин передумал ехать в экипаже. Но зато они направились к оседланным коням. Сердик должен был изображать слугу. Он взял в руки фонарь, чтобы освещать дорогу. Керис тут же хмыкнул — это была маскировка, ведь Сураклин, как подобает волшебнику, отлично видел в темноте. Наконец раздался стук копыт по мерзлой земле, и три лошади вылетели в раскрытые ворота. Керис глядел на удаляющегося Сураклина. А что, если ему больше не суждено увидеть его так близко? Ведь известно, как бывает трудно отыскать волшебника. Тем более, если он того не желает. Впрочем, даже если он его и найдет каким-то чудом, вряд ли он справится с ним. Сураклин — это не однокашник в школе послушников, с ним не сладишь.

— Я только обычный воин! — подумал с горечью внук архимага, — к тому же давно не отрабатывал упражнений! Наверняка приемы уже не будут столь отточены и верны! И, как выяснилось сейчас, я еще и нерешителен! Нет, нечего даже и думать сойтись с ним в схватке…

Джоанна как-то спросила, почему ей суждено что-то там было сделать. Но тем не менее она всегда рвалась навстречу Сураклину, готова была пойти и под пытки инквизиторов, и стреляла в их послушников…

Но, поразмыслив, Керис решил, что все не столь уж плохо — он узнал тут достаточно, будет что поведать Антригу. Уж он-то сможет сделать нужные выводы.

Бесшумно, точно летучая мышь, Керис продвигался по клумбам и газонам, стараясь не подставляться под свет одиноко горящих фонарей. Он держал путь к реке, где его наверняка уже заждались. Где-то вдали скакали три всадника. Сураклин теперь был первым, свет факела в руках Сердика освещал его меховой полушубок. Сердик замыкал их небольшую процессию. Керис удивился, что этот полный человек так хорошо держится в седле. Когда они удалялись от поместья, Сердик то и дело оглядывался, очевидно, помня наказ Сураклина — смотреть, чтобы кто-то не проследовал за ними. Вот наблюдатель из принца, как понял внук архимага, никудышный. К тому же он очень сильно нервничал. Дорога изгибалась большой дугой, и потому когда Керис прошел напрямую через поле в лес, где дорога продолжалась, он поспел туда намного раньше всадников. Перебегая от дерева к дереву, он сумел разглядеть кое-какие подробности. Средним скакал Леннарт. Одной рукой он держал поводья лошади, а второй прижимал что-то к груди. Керис догадался, что это была коробочка с приворотным зельем. Вдруг подул холодный ветер, небо стало затягиваться тучами. Очевидно, собирался сильный снегопад.

Керис продолжал продвигаться прежними темпами, не упуская всадников из глаз, тем более, что по лесной дороге они скакали не слишком быстро. Вскоре послышался плеск реки, а в следующую секунду глаза Кериса различили среди ветвей светлые силуэты камней древнего храма.

Кони с разбегу влетели в воду реки, взломав корку подмерзшего песка и льда у берега. В лесу было тихо, и плеск разнесся далеко-далеко. Уже на острове Сураклин и Леннарт спешились, бросив поводья коней Сердику, который остался сидеть в седле. Керис укрылся в зарослях берез у самой кромки воды. Он вжался в землю, поскольку чересчур старательный Сердик то и дело поднимал фонарь вверх и оглядывался. Сураклин, встав на наклоненный к земле камень, на котором стоял и Антриг, глядел как раз в сторону Кериса. Послушник принялся твердить себе, что Темный Волшебник не ожидает увидеть его здесь, и к тому же он слишком далеко от него находится, заслоненный стволами молодых березок.