«Хватит», — подумала она и отправилась в душ, оставив Дюрана щелкать пультом перед телевизором.

Когда доставили пиццу, Эйдриен уже оделась. Ее лицо разрумянилось и блестело после горячей воды.

— Прости, что не сдержалась, — сказала она, вернувшись в комнату.

Дюран окинул девушку удивленным взглядом.

— Слезы, — объяснила та. — Не удержалась.

— А, ты об этом, — ответил он и подумал: «Бог ты мой, как она хороша!» Дюран прежде по-настоящему не смотрел на Эйдриен — во всяком случае, не так. Лицо ее обрамляли завитки влажных, цвета потемневшей меди, волос. Он, не задумываясь, поднял с коробки с пиццей крышку и придвинул угощение к Эйдриен — лучшее, что Дюран мог предложить в подобных обстоятельствах.

— М-м… вкуснятина… — протянула она, взяла кусочек и унесла с собой к письменному столу у окна. Усевшись, Эйдриен раскрыла блокнотик, что лежал возле телефона, и приступила к составлению списка дел:

1. Работа:

А. Одеться, макияж

Б. Позвонить Слу

В. Ссылки из «Лексиса» в резюме по асфальту

2. Прах Ники 

3. Дюран -? 

4… 

Дюран смотрел телевизор, а Эйдриен, постукивая карандашом о блокнот, размышляла, что же будет четвертым номером. В итоге она решила вовсе отказаться от пункта четыре. Возможно, добавит еще что-нибудь к «работе» — и хватит. Того, что есть, уже достаточно: надо развеять прах сестры, да и Дюран сам по себе заслуживает целого алфавита.

— Что такое Слу? — словно подслушав ее мысли, поинтересовался тот. Он незаметно подошел к Эйдриен и внимательно изучал список из-за ее плеча.

— Юридическая фирма, где я работаю. А теперь тише, мне надо подумать, — сказала девушка, помахав в воздухе рукой. В пункте «Дюран» она записала:

А. Общее — детектор

Б. Записи

В. Компьютер

Г. Пациенты

— Я прошел детектор, — подсказал Джеффри, стараясь быть полезным и втайне довольный, что так много места занял в списке дел своей хорошенькой подруги по несчастью. Эйдриен подняла на него взгляд и кивнула:

— Верно, прошел. И мне интересно как.

— Ничего удивительного, — ответил тот, — просто сказал правду.

— Только ты не Джеффри Дюран — и сам хорошо это знаешь. Ты же ходил на кладбище.

— Да, — сказал он. — Только я могу это объяснить.

— Правда? — удивилась Эйдриен. — Хотелось бы услышать твою теорию.

— Ладно, — ответил Дюран и присел на край кровати. — Ситуация такова: имя я получил от родителей, которые носили фамилию Дюран. Так меня зовут сколько себя помню. Значит, если фамилия украдена — позаимствована с надгробия, например, — то, видимо, это сделали они.

Эйдриен нахмурилась:

— А зачем им это понадобилось?

— Я могу лишь догадываться, — ответил Дюран. — Не исключено, что они были беглецами. — Собеседница пренебрежительно усмехнулась, и Джеффри решил уточнить: — В то время Америку сотрясали антивоенные беспорядки. Не исключено, что они участвовали в пацифистском движении.

Эйдриен некоторое время молчала и наконец спросила:

— В этом и заключается твоя теория?

Джефф пожал плечами:

— Ну да…

— А что с университетами, в которых ты якобы учился? Браун и Висконсин?

— А что с ними?

— Там о тебе никогда не слышали! — возмутилась Эйдриен, откинувшись на спинку кресла и отложив карандаш.

— Сбой в базе данных, — ответил тот. — Я в списке выпускников университетов. Мне оттуда каждый месяц почта приходит: то пожертвования собирают, то продают майки со своими эмблемами. В ведомостях не отмечен — только и всего.

— И как ты это объяснишь?

— Ну, мало ли. Задолжал книгу в библиотеке, какое-то административное взыскание объявили… Смысл не в этом. Главное — я прекрасно помню, где учился. Я уже написал и в Висконсин, и в Браун. Скоро все прояснится. Меня уже, наверное, письма дожидаются, где они извиняются за недоразумение. Только доберусь до почтового ящика, перешлю их тебе по факсу.

— Хм… Занятная теория…

Дюран засмеялся:

— Я совсем недавно ездил на встречу выпускников.

— Ого, уже интересно.

— В Сидвелл. Это частная школа.

— Я знаю, что такое Сидвелл.

— Ну вот, я оттуда.

Эйдриен недоверчиво посмотрела на него:

— И на что это похоже?

— Что «это»? На обычную встречу выпускников. А ты как думала?

— Не знаю — никогда не бывала на подобных мероприятиях.

— Там здорово, — загорелся Дюран. — Я со всеми встретился.

— С кем, к примеру?

— С Банни Кауфман, — ответил он без колебаний. — И с Адамом Бауманом.

— Они твои друзья?

Дюран просветлел:

— Да!

Эйдриен колебалась: поверить — не поверить?

— Ну, скажем так, друзья, — повторил он. — В основном просто те, с кем здороваешься в дверях. А с Адамом мы играли в одной баскетбольной команде.

— И они тебя узнали?

Тот кивнул:

— Вроде бы.

Она посмотрела на него, как на ребенка:

— Вроде бы?

Дюран удрученно вздохнул:

— Вообще-то не думаю, что на улице они бы отличили меня от тюка соломы.

Собеседница округлила глаза и улыбнулась:

— Что ж, хотя бы честно.

Джеффри вконец запутался — растерянность читалась на его лице.

— Со мной что-то не так, — признался он. — Я чувствую, только не могу понять — что.

Эйдриен удивилась неожиданной искренности собеседника. Впрочем, насколько она знала по паре дел, где выступала в роли присяжной, многие социопаты превосходно манипулируют людьми. Может, именно так и надо воспринимать Дюрана: как потенциально опасного клиента, чья невиновность очень сомнительна.

— Я бы с радостью тебе поверила, — призналась девушка, — только во всем этом слишком много «но».

— Например?

Эйдриен заглянула в блокнот:

— Карты пациентов.

— Что с ними?

— Их нет.

Дюран покачал головой:

— Просто недоразумение.

— Недоразумение? Тут речи не может идти о недоразумении, в папке было пусто — одна фотография, и все.

— Да, но твой друг… Он ворвался в кабинет, точно Грязный Гарри, полицейский-мститель без тормозов. Наверное, большая часть содержимого до сих пор на столе лежит. Вероятно, я работал с файлом, когда вы пришли.

Эйдриен посмотрела на него не без доли скепсиса.

— Давай проверим, — предложил Дюран. — Сходим туда. Не сегодня, конечно, а как-нибудь позже. К тому же в основном я вел записи на компьютере, так что вся информация о пациентах — в базе данных. И ты могла бы, я думаю, запросить в судебном порядке кассеты.

— Какие кассеты?

— Мы с твоей сестрой встречались дважды в неделю, — объяснил Дюран. — Каждый сеанс записывался на пленку — для страховой компании.

— Какой именно?

— «Совместное страхование граждан», их офис в Нью-Йорке. — Он замолчал и открыл баночку кока-колы. — А теперь расскажи ты что-нибудь. Для разнообразия.

Эйдриен озадаченно посмотрела на собеседника:

— Что, например?

Тот пожал плечами:

— Не знаю.

Она на миг задумалась и проговорила:

— У Никки было оружие.

Дюран поинтересовался:

— Какое?

— Винтовка.

Настала его очередь удивиться:

— Зачем ей понадобилась винтовка?

— Не знаю.

— Может, Нико собирала антиквариат? — предположил Джеффри.

Собеседница покачала головой:

— Это новая винтовка с телескопическим прицелом и глушителем.

— Не может быть!

— Кроме шуток, — ответила Эйдриен.

Дюран притих.

— О чем задумался?

— Просто пришло в голову: Никки страдала диссоциативным расстройством[23], которое обычно возникает после посттравматического шока.

— И что? — В глазах Эйдриен загорелся недобрый огонек. Она заподозрила, к чему клонил Дюран, и беседа приобретала очень неприятный оттенок.

— Может, она хотела кому-нибудь отомстить?

— За что? — спросила Эйдриен, и в ее голосе прозвучали неумолимые нотки.