— Он сел на антиграв! — Линкен толкнул Гедимина в плечо. — И сидит на нём, как Мацода на поясе астероидов. На кой?!

Экзоскелеты приземлились вокруг барка и выстроились вдоль ограды, — несколько десятков «Шерманов» тёмно-серой окраски и четыре белых «Рузвельта». Мимо сарматов, оттеснённых к лесу, медленно проехал гусеничный глайдер. Два «Маршалла» сидели на заднем бампере, на крыше сверкала бело-красная мигалка.

Барк так и не отключил антиграв — Гедимин, приложив ладонь к стволу тонкого дерева, чувствовал заметную дрожь. «Трамбовка,» — вспомнил он кое-что из изученного. «Хотят спрессовать почву и горные породы, выжать воду. Рано начали. Земля не оттаяла. Только вдавят глубже…»

Глайдер с мигалкой остановился, и «броненосцы» слезли с бампера и встали у двери. Она открылась, выпустив наружу невысокого человека в комбинезоне с меховым капюшоном. Странная «мартышечья» одежда превращала его в шар с торчащими из него конечностями; впрочем, передвигался он очень проворно — для человека, высаженного почти по колено в грязный снег. Один из «броненосцев» подставил ему руку, но человек отмахнулся и быстро подошёл к ограде. В руках он держал табличку с текстом и клеевыми креплениями по краям.

— Внимание! — объявил «Маршалл», окинув сарматов подозрительным взглядом. — Мэр Ураниум-Сити, мистер Антуан Моранси, прибыл, чтобы объявить начало строительства атомной электростанции!

— Вовремя, — Линкен негромко фыркнул. — Мог бы явиться к её запуску.

«Верно,» — Гедимин резко мотнул головой и опустил взгляд на свою ладонь, — ему стало не по себе. «Если станцию будут запускать, как принято у макак, по их традициям, они позовут какого-нибудь правителя. Например, Моранси. И он запустит реактор… Вот макака!» Он покачал головой и нехотя поднял взгляд на ограду и мэра, прикрепляющего к ней табличку. Ему не хотелось думать, что реактор, занимающий все его мысли, будет запускать этот нелепый человечек. «А ведь будет,» — непрошеные размышления не так-то легко было отогнать. «А ты, Гедимин, будешь стоять за ограждением, под прицелом ракетомётов. Как грязная слизь, пригодная только для тяжёлых работ.»

— Уважаемые поселенцы Ураниум-Сити! — Антуану дали рупор, и он встал у ограды, сбоку от таблички, так, чтобы все могли её видеть. — Сегодня мне выпала большая честь — объявить о начале строительства первой и единственной атомной электростанции на Канадских территориях. С её возведения начнётся новая эра в жизни нашего города — и всех городов к северу от Атабаски, эра энергетики и тяжёлой промышленности. Наш маленький шахтёрский посёлок неузнаваемо преобразился за эти восемь лет — а через два года ему исполнится десять, и в этом же году планируется запуск электростанции. Ураниум-Сити станет центром энергетики и ядерной промышленности Канадских территорий. Жаль, что я не смогу быть с вами и увидеть своими глазами его расцвет. Вскоре я буду вынужден покинуть свой пост, а равно и Ураниум-Сити. Последнее, что я могу сделать для вашего города, — прикрепить к ограде атомной электростанции эту памятную табличку. Сегодня двенадцатое апреля, и ровно через два года там, где сейчас лежит саскатунский барк, будет стоять гордость Ураниум-Сити — «Полярная Звезда»!

«Атомная электростанция «Полярная Звезда», строительство начато 12 апреля,» — прочитал Гедимин на табличке. «Под патронажем корпорации «Вестингауз» и Комиссии по ядерному регулированию.»

— А без макаки было не обойтись? — поморщился Линкен, неприязненно глядя на глайдер с мигалкой. Моранси усадили в машину, «Маршаллы» заняли прежнее место, и транспорт пополз к городу, разбрасывая из-под гусениц снег и мокрый песок. Ограда и табличка на ней остались, где были; если присмотреться, было заметно, как фрил мелко, но часто вибрирует, попадая под гравитационные волны. Над барком проплыло звено дронов-наблюдателей. Один из «Маршаллов»-патрульных вешал поперёк дороги полосатую ленту с прикреплённым к ней знаком «Доступ закрыт». Сарматы переглянулись.

— А, вот оно что, — Хольгер включил смарт и нашёл что-то интересное. — «Вестингауз» арендовал барк у Саскатунского космопорта. Готовит участок к строительству. В июне корабль отсюда улетит. Вот охраны нагнали…

— Ещё бы, — криво усмехнулся Линкен. — Паршивый барк, но мне бы и такой сгодился. Жаль, вокруг многовато «ослов». А то был бы Гедимину свой реактор с антигравом…

Ремонтник пожал плечами.

— Реактор будет, — буркнул он. «Да не твой. И запустить не дадут,» — тут же всплыло в мозгу. Сармат с трудом отогнал непрошеную мысль, посмотрел за ограду и озадаченно мигнул. «Цех ещё закрыт. Строить нечего. Куда нас отправят теперь?»

«Не знаю, чему больше удивляться, коллега, — стойкости, с которой вы принимаете повороты судьбы, или тому, как руководство территорий обращается с ценными ресурсами. Надеюсь, вы не обидитесь, что я называю так сарматов,» — отрывок из письма от Герберта всплыл в памяти, и Гедимин невольно усмехнулся. «Я буду держать пальцы скрещёнными на удачу, чтобы ни ваша голова, ни ваши руки не пострадали на лесоповале.»

— Sata! — крикнули за спиной. Гедимин быстро шагнул в сторону, и пень, поддетый манипулятором комбайна и выдранный из мёрзлой земли, прокатился мимо. Сармат взялся за торчащий комель и поволок остатки дерева к прицепу, нагруженному почти доверху.

— Тёплый денёк, — выдохнул Иджес, затащив пень на прицеп и вытерев грязным рукавом мокрую макушку. С уцелевших веток капало, песок и растительные остатки в талой воде перемешивались в светло-бурую жижу, налипающую на сапоги. Громкий гудок согнал Иджеса с прицепа, и он с плеском спрыгнул в лужу. Тягач подцепил нагруженную платформу и поволок её назад по просеке, оставляя за собой неглубокие, быстро тонущие в грязи следы.

— Весеннее купание, — криво ухмыльнулся Гедимин, вытирая брызги с лица. После перетаскивания пней и веток его комбинезон был густо вымазан рыжей грязью и смолой с прилипшими к ней крошками коры и хвоинками. Остальные подборщики растительных остатков выглядели так же; кто-то даже успел прилечь в лужу и со смехом расплескать на соседей грязь.

С просеки донёсся гудок — из-за холма выехал лесовоз. Сарматы, отряхнувшись, пошли за ним к поваленным деревьям. Они были срезаны ровно, почти у земли; от спилов пахло гарью и озоном. Сармат, спрыгнувший с лесовоза, перелез через ближайшее бревно, придирчиво осмотрел завал и прошёлся вдоль него, прикидывая объём будущей загрузки.

— Это, это и это, — ткнул он пальцем, покосившись на бригадира подборщиков. — Остальное — на субстрат. Много мелочи.

Из-за сваленных друг на друга деревьев доносился ровный рокот, изредка прерывающийся треском, — там работал оснащённый бластерами проходчик, срезая деревья и прокладывая просеку. Года через два здесь должна была пройти высоковольтная линия; сейчас — валялись брёвна и пни. Гедимин перебросил цепь, поданную с лесовоза, через толстый ствол, махнул рукой, отходя в сторону, присмотрелся к силуэтам за торчащими ветками — и удивлённо мигнул:

— Мы что, догнали проходчик?

Иджес хмыкнул и сам поднял взгляд от грязной воды под ногами и прислушался к гулу и треску за деревьями.

— Верно. То ли мы разогнались, то ли он сломался.

— Второе, — бросил Гедимин, обходя поваленное дерево. Он не видел проходчик, но звуки, издаваемые механизмом, были очень знакомыми, — его бластеры ещё работали, но заряд не набирал достаточной мощности и угасал в толще сырой древесины. Сармат перелез через упавшую сосну и увидел белую вспышку. «Не тянет,» — отметил он про себя, почуяв запах озона и подпаленной коры, но так и не услышав грохота падающего дерева. Двигатель проходчика надсадно загудел, бортовые бластеры сверкнули и погасли окончательно.

— Встал, — хмыкнул Иджес, потянув Гедимина за рукав. — Идём работать. Там новый прицеп подогнали.

Гедимин отмахнулся и шагнул с поваленного дерева на относительно сухой холмик. Проще было обойти завал, чем лезть через него, — и сармат огляделся по сторонам, выбирая удобный путь.