— Твои? — спросил он у незнакомого сармата. Тот покачал головой.

— Тут было. Я ещё не смотрел, — теперь и у него потемнели глаза, и он глядел испуганно. — Вот, забирай.

Он толкнул ящик к Гедимину. Сармат поднял крышку и увидел аккуратно сложенное одеяло с номером Алексея. Покосился на кусок ткани, брошенный на матрас чужаком, — там на углу виднелась наклейка с номером из барака «Пи-4». Под одеялом на дне ящика лежал сложенный личный комбинезон. Рука Гедимина наткнулась на что-то твёрдое, и он вынул из складок ткани плоский новомодный смарт. За спиной судорожно вздохнул Кенен.

— Без него не улетел бы, — еле слышно проговорил он. — То-то мне не дозвониться…

Гедимин растерянно посмотрел на смарт. Нижний угол экрана был сильно запачкан — будто по нему размазали что-то жирное. Сармат приблизил его к лицу и вздрогнул — от смарта пахло раскалённым металлом… или кровью.

— Кровь, — резко сказал он, протягивая устройство Кенену. — Запах.

Учётчик сузил глаза и нажал неприметную клавишу на ребре смарта. Из-под нижнего угла со скрежетом выдвинулась небольшая панель. Она была покрыта тёмной застывшей жижей, и запах горячего железа стал ещё острее.

— Он носил его так, — прошептал Кенен, приложив смарт к нагрудному карману Гедимина. Ремонтник резко выдохнул и развернулся к стене. На уровне его груди на гладком фриловом покрытии виднелись небольшие неровные вмятины — как будто вещество слегка оплавилось, но не успело растечься и так застыло. Сармат провёл по ним пальцем и развернулся к учётчику.

— Бластер.

Переселенец из «Пи-4» давно следил за ними с опаской из угла у двери; теперь он вздрогнул и еле слышно прошептал что-то по-сарматски.

— Охрана, — пробормотал Кенен, оглянувшись на него. — Охрана в курсе. Если бы это сделали «чистые», было бы расследование. А они всё спрятали. Они знают.

— Надеюсь, Линкен тут не замешан, — процедил Гедимин, осторожно укладывая смарт обратно в ящик. Он снова чувствовал невидимый обруч поверх рёбер, и он стягивался всё туже, мешая дышать. «Он хотел улететь,» — мелькнуло в голове. «Не успел…»

— Идём к коменданту, — сказал Кенен, выбираясь в коридор. — Ничего тут не трогай, понял?

Последнее относилось к переселенцу. Тот молча кивнул и подобрал одеяло с матраса.

Когда двое сарматов вломились в комендантскую, тот, кто там был, резко поднялся на ноги.

— Алексей Юнь. Он убит? — Кенен взглянул на него в упор. Комендант перевёл взгляд с него на молчаливого Гедимина и судорожно вздохнул.

— Он не был ни в чём виноват. Что и почему с ним сделали?

Комендант медленно качнул головой.

— Ничего не ищите. Ни его, ни тех двоих. Больше их не увидите. И уходите!

— Подожди, — Гедимин поднял руку. Комендант вскинул голову и странно оскалился.

— Ничего не ищите и никого не спрашивайте! Понятно? Уходите быстро! Я не скажу, что видел вас. Не скажу, о чём спрашивали. Ему вы уже не поможете!

Кенену его слова и перекошенное лицо сказали больше, чем Гедимину, — он молча кивнул и выскочил в коридор. Ремонтник растерянно мигнул.

— Макаки в курсе? — тихо спросил он. — А патрули?

Комендант кивнул и указал на дверь. Его лицо перекосилось ещё сильнее. В комнату заглянул Кенен и дёрнул Гедимина за рукав.

— Идём, Джед. Быстро!

На улице никого не было. Гедимин повернулся к Кенену, и тот, нервно сглотнув, отступил на шаг.

— Ничего я не понимаю, что тут происходит, — пробормотал ремонтник, пытаясь вдохнуть поглубже, чтобы обруч на рёбрах хоть немного ослаб. — Ничего не понимаю.

— Недопущение гибридизации, — прошептал Кенен и криво усмехнулся. — Да, скорее всего — именно так. Не лезь больше никуда, Джед, ладно? Алекса расстреляли. И с тобой долго не провозятся.

…Из-под продолговатого купола защитного поля тянулся, уходя в стену, толстый кабель, подключённый к РИТЭГу, и насос размеренно гудел, прокачивая по трубам серебристый расплав. Воздух над ним едва заметно дрожал — два слоя защитного поля прикрывали конструкцию и не выпускали раскалённый газ наружу, и в испытательном зале было жарко, но терпимо, но термодатчик, убранный под поле, показывал тысячу градусов по Фаренгейту, и расплавленный свинец тёк быстро и не собирался застывать. Гедимин подставил палец под длинную и тонкую планку из тугоплавкого фрила; она была прижата к кожуху насоса и уже слегка от него нагрелась. Планка слегка дрожала.

«Пятый прогон. При первых четырёх вибрации не было,» — думал Гедимин, наблюдая за свёрнутой в кольцо трубой. Он следил за стыками и изгибами — именно там рилкар мог дать слабину, а свинец — просочиться наружу, но пока трубопровод держался. «Перебрать и проверить снова. Что-то с фиксацией…»

Он просунул под защитное поле два захвата на длинных ручках и быстро разомкнул кольцо, направив поток свинца в подставленный «мешок» — опрокинутый защитный купол, растянутый на краях большой банки. Весь корабль едва заметно качнулся, и Гедимин насторожился, но тут же понял, что дело не в механизмах, — в машинном отделении приземлился глайдер.

— Как движется работа? — громко спросил Линкен. Хольгер проворчал что-то в ответ. Взрывник хмыкнул.

— Красивый реактор. Когда заработает, будет светиться насквозь. А где атомщик?

— Испытывает свинцовый насос, — отозвалась Лилит. — Куда?! Тебя там не хватало…

В переборку громко постучали. Люк давно не закрывался — Гедимин обходился защитными полями — но в этот раз Линкен решил проявить вежливость. Ремонтник оглянулся на него и еле заметно кивнул.

— Уран и торий.

— И ещё много всего, — ухмыльнулся взрывник, блестящими глазами глядя на растянутую на стенде установку. — Эта штука будет качать расплавленный свинец?

— Будет, — отозвался Гедимин, глядя на термодатчик. Насосы охлаждения уже включились, но до безопасной температуры было ещё очень далеко, а слишком резкое остывание повредило бы механизм. Ремонтник старался не смотреть на Линкена — ему не хотелось ни с кем говорить; но взрывник сам что-то увидел, и его взгляд стал пристальным и цепким. Он переступил порог и осторожно подошёл к сармату.

— Гедимин, что здесь было? Ты обжёгся? Эта штука не работает?

Он протянул руку к плечу ремонтника. Тот хотел шагнуть в сторону, но тупая боль под рёбрами на долю секунды превратилась в острую, и он остался на месте, только судорожно вздохнул.

— Алексея убили. Люди.

Он не смотрел на Линкена и не заметил, как тот подошёл вплотную и обнял его. Гедимин вздрогнул от неожиданности. Линкен неловко погладил его по спине и прижался щекой к щеке. Его покрытая рубцами кожа была прохладной от недавнего полёта на холодном ветру — или так казалось Гедимину, изнывающему от перегрева изнутри и снаружи. Ремонтник стиснул зубы и сердито замигал — странная влага выступила на краях век и щекотала глаза.

— Tzaat hasulesh, — выдохнул Линкен. — Подлые ублюдки. Нас они не убьют. Скоро «Скат» взлетит. Нам главное — подобраться к «Кондору» на орбите. Он висит над Канадой, следит за сарматами. Только подобраться и проникнуть внутрь, атомщик. Дальше я знаю, что делать. А когда он взорвётся, мы наберём хорошую скорость и уйдём к Сатурну. Знаешь, куда? На Мефону. Макаки туда не полезут. Даже если высадятся на Энцеладе. Там у нас будет база. Ты ведь не был на Мефоне, атомщик? Это дальше твоего Энцелада. Так далеко, что мы пропадём со всех карт.

Гедимин мигнул. Теперь, когда обруч на груди разжался, а в голове немного прояснилось, он мог услышать слова Линкена и обдумать их. «Большие планы. А я о них впервые слышу. Интересно…»

— Так ты собираешься взорвать крейсер и уйти на Сатурн? — переспросил он, отстраняясь. Линкен нехотя отпустил его.

— С чего-то надо начинать, атомщик. Я предлагаю — с крейсера, — криво ухмыльнулся он. — Небольшой шаг, но макаки забегают. А я люблю, когда они бегают. Им нравится убивать безоружных. Пусть попробуют что-нибудь сделать с боевым кораблём. Не могу дождаться, когда он взлетит! Ты не подведёшь меня, атомщик? Знаю, не подведёшь.