Я взял его руки в свои и сказал: «Не тревожься, приятель. Ничто не сможет встать между такими добрыми друзьями, как мы с тобой. Плюнь на всю эту чепуху. Так в чем дело?»

«Я сказал ему. – Он шмыгнул носом. – Я сказал Найджелу, что хочу спать с тобой».

Сам не знаю почему я начал смеяться: это определенно было не смешно. Ни капельки. Я понял тогда, что Найджел прав относительно Иона, по крайней мере, в одном отношении. Чего бы ему не хотелось, он протягивал руку и брал это. Неважно, что это было. Что-то полезное или вредное: для него было абсолютно безразлично. В этом он был настоящим ребенком.

– Он был, хотя и безответственным, но чудесным малым, наш Ион. Он начинал день с пригоршни амфетамина, запитой стаканом джина. Потом следовала щепотка кокаина, немного морфия, одна-две пилюли ЛСД или, если эсида не было под рукой, Ти-Эйч-Си, а под конец – таблетку-другую кодеина.

– Я знаю, что кажется невозможным, будто человеческое тело может выдержать такое издевательство над собой. Так что не приходилось удивляться тому, что в студии он был неспособен извлечь что-либо путное из своей гитары и только твердил, всхлипывая: «Но ведь я играл это только что, все было как надо... они слышали. Спросите их. Разве магнитофон не работал?» Однако кроме него там никого не было.

– Зато в другой день именно он выручал нас в студии... Мы топтались на месте, тыкаясь безт олку то туда, то сюда, а он появлялся и буквально в течение считанных минут все было тип-топ. Это без конца доставало Найджела. В таких случаях он весь становился белым от злости, отворачивался и с размаху бил кулаком о стену. Да. У него варил котелок, у нашего Иона.

– Но даже это не могло предотвратить превращения раздражения и злости в ненависть. К тому же в присутствии Тай, а она всегда была у него за спиной, Ион чувствовал себя гораздо смелей и уверенней, чем в одиночку. И, как я теперь подозреваю, она поддерживала его даже когда знала, что он не прав, только за тем, чтобы побольней уколоть нас и заставить бояться невесть чего.

Крис весь дрожал. Пот ручьями стекал по его телу. Дайна держала его совсем близко от себя, сжимая плечи пальцами, точно это могло удержать в нем уцелевшие остатки жизни. Его веки безвольно трепетали.

– Не останавливайся, – резко приказала ему Дайна. – Крис, я хочу знать, как умер Ион.

На месте его глаз приоткрылись узенькие щелочки.

– Ион, да. Как умер Ион. – Он глубоко вздохнул. – Как ни кружи, мне кажется, Америка стала последней каплей. Мы приехали сюда на первые гастроли в шестьдесят пятом... зимой. Я отлично помню отвратительную погоду. В Англии нас знали все, а в Штатах к тому времени, когда мы прилетели в Нью-Йорк, только на одной радиостанции крутили наши вещи. На некоторых площадках мы выступали как основная группа, но большую часть времени поддерживали каких-нибудь звезд и играли первыми, в то время как публика еще только собиралась в зале. Мы видели перед собой много пустых мест... это было серьезное испытание для всех нас.

– Ион ныл и визжал на протяжении всего турне, и нам пришлось нанять человека, следившего за тем, чтобы он не удрал. Он делал нашу жизнь еще более мрачной все это время. Не хотел слушать ни Бенно, ни кого-либо из нас, когда мы пытались втолковать ему, что Америка есть Америка, и нам не обойти ее стороной, если мы хотим стать группой мирового масштаба. «Мне наплевать на то, достигнем ли мы уровня „Битлз“ или „Стоун“!» – кричал он. Однако мы-то знали, как обстоит дело. Ему было не наплевать... и очень сильно не наплевать. Просто он проникся отвращением и ненавистью к Штатам. Он ненавидел эту страну больше, чем что-либо иное. Она была слишком большой, слишком требовательной... и слишком холодной и безразличной по отношению к нему, чтобы он чувствовал, что у него есть шанс завоевать ее.

– Наконец, слава богу, гастроли завершились, и мы полетели обратно в Лондон. Во время полета мы не обменялись обо всем этом ни единым словом, но я чувствовал, что в наших мозгах что-то происходит. Ситуация стала просто невыносимой... И вот, когда мы вернулись в Англию, пошло-поехало. Мы думали, что хуже уже не может быть... Ион вдруг начал нести околесицу насчет того, что ему вообще не стоило затевать всю эту историю с группой... он говорил, что мы извратили его понятие о музыке.

Зубы Криса застучали от холода. Дайна развернула его лицом к себе и обняла, шепотом на ухо, уговаривая его продолжать.

– Я забыл, о чем...

– О смерти Иона.

– Иона... – Он кивнул и уткнулся подбородком в ее плечо. – Это было летом. Ян только что купил новый загородный дом в Суссексе. С бассейном. Он пригласил туда нас всех, включая Тай, которая решила устроить по этому случаю вечеринку. Она позвала кучу своих друзей, совершенно потрясающих девчонок и выводок педерастов... театральных актеров... танцоров, бог знает кого еще. Среди них были англичане и шотландцы, но в основном шведы и немцы – арийцы, одним словом.

Голова Криса качнулась вниз, и Дайне опять пришлось тормошить его, не давая уснуть.

– Я помню... Найджелу сразу же не понравились все эти педерасты... он никогда не отличался терпимостью в подобных вещах. Бывало... бывало он летом гонялся за ними по Брайтону, когда мы были моложе и не знали, чем заняться. Ленивые тупицы... – Казалось, Крис на мгновение отключился, но на сей раз должно быть он погрузился в воспоминания, потому что пришел в себя без понуканий.

– Мы все сильно напились и наглотались всякой дряни... Черт возьми, мы все были довольно хорошими... Найджел, на котором повисла парочка этих педерастов... пытался сбросить их с себя. Разумеется, Ион не мог не вмешаться... Господи, он начал защищать их. «Ах, как это прелестно, – язвительно и злобно процедил Найджел. – Вы только посмотрите на эту очаровательную принцессу». Ион ничего не ответил. Он стоял, шатаясь, на одном месте, точно прирос к нему, а Тай провизжала, глядя на Найджела: «Это не твой праздник, так что пошел в задницу!» – Крис покачал головой.

– Дальше все произошло очень быстро. Найджел ударил Тай по лицу; та свалилась со своего кресла на лужайку, а Ион, увидев это, бросился на Найджела.

– Между ними началась драка... такая, какая может произойти только между уличными хулиганами. Это было отвратительно... просто отвратительно. "Что «вы стоите вокруг и зеваете! – заорал я. – Разнимите их!»

– Никто не сдвинулся с места. Никто пальцем не пошевелил, пока я не добежал до них и не оттащил Найджела. «Ну-ка, – сказал я. – Давай, ты, я и Тай уведем этих принцесс отсюда. Им вовсе не обязательно видеть все это». – Он уронил голову. – И вот тогда на обратном пути все и случилось.

– Что случилось, Крис? – Дайна подняла его голову. – Крис? – В отчаянии она опять ударила его по щеке.

– Мы были на кухне... все вместе, и кто-то... я не знаю кто... сказал: «Что случилось бы, если б газ был включен, а Ион вошел бы сюда и зажег спичку?» Все заржали. Однако через некоторое время нам стало уже совсем не смешно, и запах стал таким сильным, что мы все вышли в сад. – Он засопел. – В то время появился Ион и стал просить, чтобы ему дали еще героина. Кто-то сказал: «На кухне. Он лежит на кухне. Ион».

Крис замолчал на мгновение, прислушиваясь к собственному дыханию.

– Интересно, – протянул он, – умру я или нет.

– Мы все когда-нибудь умрем. Он пристально смотрел на Дайну.

– Я имею в виду здесь... сейчас... из-за этого порошка.

– Если это произойдет, – резко заметила она, – то только по твоей вине. Это будет самоубийство. Крис ответил не сразу, обдумывая ее слова.

– Я не хочу умирать! – Его шепот походил на шум ветра в кронах высоких сосен.

– Продолжай говорить, – возразила она, – и ты не умрешь.

Он крепко зажмурил глаза, а когда вновь открыл их, Дайна увидела, что они полны слез.

– Я помню... О господи, помоги мне, я помню все. – Он заплакал тихо, почти беззвучно. Слезы медленно катились по его щекам и капали на плечо Дайны.

– Тогда мы были такими молодыми сопляками, – продолжал он. – И в наших головах сидело только одно: добиться успеха. Именно это связывало нас, делало нас сильными. Благодаря этому мы пережили... всю грязь-дерьмо, которым они обливали нас день за днем, думая, что мы проглотим все молча, без единого возражения. Что такое дружба по сравнению с этим?