Вот на складе — другое дело, там он был как у себя дома, среди всех этих стеллажей с запчастями, с раздвижными, ходящими на шарнирах дверцами, с особым запахом — смесью машинного масла и хорошего бензина, с темно-серым служебным столом.

Саид спустился в громадный, гулкий подземный ангар-гараж, действительно весь заставленный машинами всевозможных марок: хозяин брал их у владельцев для перепродажи. Мальчик полюбовался на последнюю модель японской «тойоты», стоявшую в самом конце и похожую на матово-смуглую, таинственную восточную красавицу, потом зашел в стеклянную кабину Кристиана, почти своего сверстника, известного в гараже лучшего мастера по окраске машин. Кристиана в кабине не оказалось, зато был его телефон. Глаза Саида заблестели: сейчас он позвонит Вожаку! Вожак должен быть дома — сегодня четверг, занятий в лицее нет, а Рири любит подольше поваляться в постели.

— Кто говорит? — раздался в трубке сонный голос (так и есть: валяется в постели!).

— Это я — Саид, Вожак. Что поделываешь?

— Чего это ты вздумал звонить в такую рань? — довольно нелюбезно спросил Рири. — Мечтал хоть в четверг выспаться, а тут на? тебе!

Саид смутился: в самом деле, подымать человека, который мечтает выспаться… И зачем?

— Я… я только хотел узнать, как твои дела, как ты поживаешь, — пробормотал он. — Ты… ты не сердись, Вожак…

— И ничего более интересного ты сказать не можешь? — раздался иронический вопрос.

— Более интересного? — повторил Саид. — Постой, постой, не шуми… Помнишь ты того типа, с которым чуть не подрался из-за меня? Назер его фамилия.

— Ну, помню. И что же?

— Я утром работал в переулке за гаражом. И вдруг вижу, он со своим пузаном приятелем вылезает из шикарной «ДС». И с ними та рыженькая.

— Рыженькая? Какая рыженькая? (Голос заметно посвежел.)

— Девчонка, которую взяла к себе маленькая Назер. Еще ты ею интересовался.

— Я интересовался какой-то пигалицей? Ты что, Саид, совсем спятил?

Саид ухмыльнулся, подмигнул самому себе: ладно, замнем, если Вожаку так хочется.

— Ну, значит, мне просто показалось, Рири, — извиняющимся тоном пробормотал он. — Между прочим, у этой рыженькой очень симпатичная мордашка.

— Ага, видишь, это ты ею интересуешься, а валишь с больной головы на здоровую, — сварливо сказал Рири. — Так что же после было, Саид? Давай дальше свою информацию.

— А дальше никакой информации нет, — честно признался Саид. — Видел, что спешили они как на пожар, даже второпях позабыли в машине ключи, пришлось вернуться. До поворота на Бют-Шомон просто бегом бежали, а там их и след простыл. Слышно было только, как честят они девчонку за то, что она копается, не поспевает за ними.

— Вот гады! — сразу погрубевшим голосом отозвался Рири. — Я бы с ними поговорил!..

— Вот-вот, и я так подумал! — подхватил Саид. — Натурально, как только они смылись, я пошел обследовать их машину. И знаешь, что у них там лежало навалом?

— Знаю. Трупы красавиц в бальных платьях, — насмешливо отозвался Рири. Казалось, его уже больше не интересует «информация».

— А вот и не угадал! — Саида не смутила насмешка. — Там лежала целая гора игрушек из «Самаритэна» — куклы, зайцы, мячики…

— Что? — спросил Рири и замолчал. Видимо, что-то обдумывал. — Саид, ты откуда звонишь?

— Из гаража. Но я должен взять крыло и вернуться в переулок. Там стоит машина, которую я ремонтирую.

— Подходяще, — сказал Рири, — значит, ты еще увидишь этих типов. Ведь они непременно вернутся к машине. Погляди, что они там затеяли с той рыжей девчонкой. Ведь небось тебе самому это страх как любопытно, правда?

— А как же! — подтвердил Саид и снова подмигнул сам себе. — Конечно, я их дождусь, погляжу, что и как. А потом позвонить тебе, Вожак?

— Ну, если тебе так уж хочется, позвони, — снова ленивым голосом сказал Рири. — Я, пожалуй, пока никуда не уйду. Так и быть, для тебя побуду дома еще чуток…

Саид быстро поднялся из подземного гаража в склад. Ему хотелось теперь как можно скорей вернуться в переулок. Но как всегда, когда торопишься, что-то непременно мешает, появляются нежданные-негаданные помехи. Не оказалось на месте заведующего складом, пришлось довольно долго его ждать. Потом, когда он наконец явился, пришел секретарь патрона с каким-то сложным счетом, и Саиду снова приказали обождать. Саид сильно томился и от ожидания и особенно оттого, что ему до смерти хотелось покурить. Однако правила гаража строжайше запрещали курить в помещении — слишком много здесь было разных горючих веществ. И бедный парень старался развлекаться как мог: крутился на своем вертящемся табурете до одурения, до одурения же разглядывал разложенные по столам цветастые каталоги «Ситроена», с жадностью нюхал последние две сигареты, завалявшиеся в кармане его рабочей куртки, и все равно время тянулось невыносимо!

Возле круглой чаши фонтана, наполненной чистой водой, толпилось множество детей. Одни привязывали паруса к полуметровым деревянным лодкам, другие тащили моторные суденышки и запускали их, поджигая миниатюрные моторчики, у третьих были яркие кораблики из пластмассы, и они не торопились спускать их на воду — ждали, чтоб другие дети заметили их игрушку, позавидовали ее краскам и модным обтекаемым формам. Некоторые суденышки, едва коснувшись воды, тут же опрокидывались или тонули, и тогда их владельцы начинали кричать, вопить, горько плакать, звать маму или няню. Другие кораблики гордо плыли по самой середке водоема, и счастливые хозяева, не спуская с них глаз, бежали за своим сокровищем вокруг фонтана. Здесь были дети самых разных возрастов: от еле начавших ходить малышей до лицеистов двенадцати-тринадцати лет — все одинаково увлекались маленьким флотом.

Сидя на скамейке под ржавым осенним каштаном, который уже сбрасывал свои колючие плоды, Ги и Клоди довольно долго наблюдали эту шумную и пеструю компанию. Жюль, постояв возле них, вдруг объявил, что он слишком сильно волнуется, так что и сидеть не может спокойно, удивляется их выдержке и пойдет сейчас прогуляться в ближайшую аллею, вон под те буки, которые так красиво золотятся.

«Вот странно, — думала между тем Клоди, — двое взрослых, самостоятельных мужчин, а так нервничают из-за какой-то трехлетней малышки! Ну, Жюль еще понятно, отчего волнуется — ему впервые предстоит быть отцом. Но Ги, такой всегда уверенный в себе, чего он-то так дергается?»

— Ты ничего не забыла, Диди? — в который уже раз спрашивал Ги. — Помни: и я и Жюль — мы оба рассчитываем на твою помощь. Без тебя, наверное, Жюлю никогда не пришло бы в голову взять дочку, понимаешь? Жюль, эй, Жюль, верно я говорю? — закричал он вслед удаляющемуся приятелю.

— Верно, верно, — скороговоркой подтвердил Жюль, озираясь по сторонам. — Только чего ты так орешь, Ги? Мы же обо всем как будто договорились?

— Ты не в себе, старик, в самом деле, иди-ка погуляй пока, проветрись, — миролюбиво посоветовал Ги.

Клоди посмотрела вслед Жюлю, который ходил по аллее странной, заячьей петляющей походкой, то ускоряя, то замедляя шаги.

— А почему надо непременно куда-то увозить девочку? — спросила она Ги. — Почему не дать ей проститься с воспитателями, с ребятами из интерната, с которыми она дружила?

Ги вскинул руки жестом отчаяния:

— Опять! Опять она задает нелепые вопросы! Да мы тебе уже, наверное, десять раз повторяли: девочка на редкость впечатлительная, нервная, нельзя ее травмировать разными прощаниями, напутствиями… Воспитатели нам сами посоветовали как можно скорее увезти девочку, отвлечь ее от мыслей о детском доме, занять какой-нибудь интересной игрой… Ведь ты это сумеешь, Диди? Ты же нам обещала…

Клоди кивнула:

— Конечно, это пара пустяков, я думаю. А куда же вы ее повезете? К Жюлю на квартиру?

— К Жюлю, но не на улицу Кримэ, а в Нормандию, в тот дом, где ты уже с нами была. Придется нам с тобой пробыть там несколько дней, покуда она привыкнет к своему папе Жюлю.