— А зачем нам кто-то со стороны? Нам это ни к чему.

— Получается, что вы владеете тайной двух уровней подземелий?

— Кто это вы? — спросил меня жрец.

— Я имею в виду тебя и Дадоныча.

— Тайной? Неплохое слово! Но лучше бы его не было. То, что там хранится, принадлежит всему человечеству. Но ты должен знать, понятие «человечество» принадлежит только потомкам белой расы, средиземноморская раса уже другая. Мы её не признаём.

— Я это давно понял… И ты мне хочешь показать свои подземные владения? — спросил я.

— Не хочу, а обязан. Таков приказ «сверху». Но я не против приказа. Наоборот — «за»!

— Кто же тот, который может приказать таким как ты и Дадоныч?

— Ты его хорошо знаешь, Белослав.

И тут передо мной поплыло дорогое мне лицо кондинского отшельника. Человека, с которым я общался несколько лет, которого полюбил как родного деда или даже отца.

— Скажи мне, — повернулся я к лежащему Светозару, — на Урале под горами то же самое, что и здесь?

— То же самое. Какая разница?

— Тогда понятно, куда делся пасечник после того, как на его дом было совершено нападение.

— Вот и хорошо, что ты это понял. Теперь, надеюсь, до тебя дошло, зачем я тебе хочу показать места входов в мир подземелий?

— Чтобы в будущем, в нужный момент, я всегда мог их найти?

— Исчезнуть на глазах у врагов. Раствориться в подземном мире! Запомни, ни одна спецслужба на Земле, включая сюда и разведку Ватикана, точнее храма жрецов Амона, подземного мира не знает. Его не знают даже сами рептилоиды.

— Почему? — удивился я.

— Потому что он строился многими космическими цивилизациями. На протяжении миллионов лет. Всё хватит болтать. Давай спать! — скомандовал волхв. — Завтра у нас трудный день.

Рано утром мы были уже в пути. Олени, не торопясь, бежали по ослепительному снегу пологого склона хребта, между старых засохших лиственниц и крупных валунов, и мне на мгновенье показалось, что я вижу перед собой под слоем снега руины некогда погибшего города. Сидя впереди, я остановил упряжку и посмотрел на Светозара.

— Всё правильно! — улыбнулся он мне. — Мы едем прямо по развалинам, они вокруг нас, только под землёй, снег не имеет значения.

— Но почему я это увидел?

— Потому что научился видеть не только глазами, но и сердцем.

— А чей это город? — тронул я оленей.

— Наш, орианский. Здесь когда-то стоял город белых Богов. Он погиб в первую великую войну. Как и всё, что здесь когда-то было. Вот, посмотри, — показал волхв на странный, стоящий справа от нас огромный холм. Это не вершина, дружище.

— Неужели, пирамида?! Но ведь здесь целая гора!

— Вершина пирамиды срезана, но это не мешает ей возвышаться на добрых две сотни метров, а то и более. То, что она заросла лесом, ничего страшного! Шутка ли, прошло 40 тысяч лет! Я на неё поднимался, у неё пять граней.

— Пять? — удивился я.

— Да, пять. Острая сторона указывает на древний полюс. Он стоял на 15 градусов в стороне от современного. Где-то между Исландией и Гренландией. То было время оледенения Европы. Ты знаешь, почему? Потому что рядом с ней находилась «шапка» планеты.

— Мне бы хотелось взглянуть на пирамиду поближе, — попросил я.

— Тебе было сказано, что сегодня у нас будет тяжёлый день, — усмехнулся знаток подземного мира. — Тогда поехали! Что на меня смотришь? Разворачивай оленей и — к пирамиде… Мне хочется, чтобы ты на неё поднялся.

— На такую высоту? — усомнился я.

— Ничего с тобой не случится. С её вершины откроется такой вид, прямо скажем — незабываемый.

Заинтригованный, я повернул упряжку и направил её к заросшему лесом холму. Вслед за нами, ничего не спрашивая, последовали и эвенки. Подъехав к гигантскому сооружению, мы привязали оленей и, надев камусные лыжи, стали медленно подниматься к его вершине. На крутом подъёме лыжи держали отлично, но очень скоро заболели от непривычности угла щиколотки ног. Поэтому пришлось остановиться и передохнуть. Взглянув вниз, я увидел, что Лючеткан с Тиманчиком развели костёр и устанавливают над ним чайник.

«Молодцы парни! — подумал я. — Зря времени не теряют. Каждая минута у них продумана».

Волхв пробирался между деревьями вслед за мной. Подойдя ко мне, он сказал:

— Это строение напоминает пирамиду Солнца в Теотихуакане. Её склоны довольно пологие, потому мы и идём на лыжах. Будь они такие как у Большой, мы бы на лыжах не поднялись.

Я кивнул Светозару в знак согласия, и мы снова двинулись наверх. На этот раз впереди шёл челдон. Я следовал за ним. Так мы менялись несколько раз. И вот, наконец, наши лыжи выкатились на ровную площадку. Это была вершина! На ней росли мелкие кустики карликовой берёзки и виднелись несколько засохших лиственниц.

— Посмотри, какая красота! — сказал Светозар, переводя дыхание. — Что ты видишь? Смотри внимательно.

Перед нами лежали засыпанные снегом и заросшие редким лесом холмы восточносибирского плоскогорья. Некоторые вершины казались довольно высокими. Так же как и наша, они были без растительности и издалека казались кем-то постриженными.

— Ничего не видишь? — спросил меня челдон.

— Пока, нет. Бесконечность холмов, вон вижу на вершине останец.

— А справа от него что?

И тут я оторопел: передо мной стояла ещё одна пирамида. По размеру она была не меньше нашей. Её довольно крутые склоны были засыпаны снегом, и растительности на них не было.

— Какая красавица! — показал я на пирамиду. — И макушка у неё цела!

— Потому что она классическая. На неё бы мы так легко не забрались. А здесь, — оглянулся волхв,- когда-то стояло строение. Возможно Звёздный храм или что-то другое. От него сейчас ничего не осталось.

— А как же уцелела вторая пирамида?

— Очевидно, прямого попадания в неё не было. Всё обошлось. Но это ещё не всё, смотри внимательно.

— Я и так во все глаза!

— А ты не глазами взирай, а сердцем…

— Постой-постой! — прервал я лесовика. — Это ведь не останец! Вот на той вершине он больше похож на разрушенную статую.

— Это и есть скульптура. Она полуразрушена, но её ещё видно. А под ней вовсе не холм, а каменный храм.

— Неужели в этих местах никогда никого не было? — посмотрел я на хранителя.

— Кого ты имеешь в виду?

— Таких как мы с тобой, русских исследователей.

— Были, в основном — геологи. Но каждому начальнику партии даётся указ: заниматься только своим и не лезть в историю. Мало этого, специальные люди всегда просматривают их маршрутные журналы. Если в них что-то не так: во-первых, получает нагоняй руководитель экспедиции, и, во-вторых, из документа вырываются опасные страницы. Поэтому геологи носят всё, что увидели только в своих головах. Но что толку? Ты же знаешь, что люди смертны. Знаешь, сколько интересного в своих путешествиях видел писатель — геодезист и картограф Федосеев? Но в своих книгах он ничего об этом не написал. С одной стороны, потому что сам для себя многого не мог объяснить, а с другой — хорошо знал, что за такое дело по голове его не погладят. Неужели ты думаешь, что цензура храма Амона в СССР не действовала? Она работала под камуфляжем ЦК, КГБ, МВД и других ведомств. Ответил я на твой вопрос?

— Вполне! Получается, что мы видим перед собой руины допотопного города?

— Мы стоим над ними. Всё погребено под слоем леса, а сейчас ещё и снега.

— Вот ещё одна пирамида! — показал я в другую сторону и на горизонте похоже то же самое… Так что же здесь было?

— Наверное, в этих местах стояла одна из столиц нашей древней прародины. Потому что вокруг полно точно таких же руин: битые скульптуры, каменные курганы, заросшие лесом пирамиды. Но на первый взгляд обывателя, ничего особенного! Холмы и холмы! Подумаешь. Останцы похожие на людей! Ну и что? Природа тоже неплохой скульптор. Помнишь кекуры на Медвежьих островах? Там стоят гигантские статуи, пускай выветренные, но они до сих пор различимы. И что? Кто-нибудь из учёных обратил на них внимание? Такие же выветренные скульптуры стоят на Таймыре, приполярном Урале, Кольском полуострове и на юге нашего Приморья. Но поверь, придёт время, когда силы тёмных иссякнут. И тогда потомки белых Богов узнают правду о своём прошлом.