– Послание от Энгессы-атана, – кратко сказала она. – На берегу у восточного края стены – враги.

– Тролли? – быстро спросил Вэнион. Рослый атан покачал головой.

– Нет, Вэнион-лорд, – ответил он. – Это эленийцы и по большей части не воины. Они рубят деревья.

– Строят укрепления? – спросил Бевьер.

– Нет, рыцарь церкви. Они связывают деревья вместе, чтобы сделать штуку, которая плавает.

– Плоты?! – воскликнул Тиниен. – Улаф, ты говорил, что тролли боятся моря. А способны ли они обогнуть стену на плотах?

– Трудно сказать, – ответил светловолосый талесиец. – Гвериг совершенно точно переплыл озеро Вэнн на лодке и наверняка должен был во время Земохской войны тайком пробраться на какое-нибудь судно, следующее из Талесии в Пелозию, чтобы нагнать короля Сарека, но Гвериг был не похож на других троллей. – Он взглянул на атана. – Они строят плоты к северу или к югу от стены?

– Они по эту сторону стены, – ответил атан.

– Но ведь это же бессмысленно? – удивился Келтэн.

– Боюсь, что да, – признал Улаф.

– Спархок, – сказал Вэнион, – думаю, нам стоит поближе взглянуть на этих строителей. Покушение на Бетуану недвусмысленно говорит о том, что мы уже привлекли внимание Заласты, так что цель нашей прогулки по лесам достигнута. Соединимся с Энгессой и Крингом и выясним, добрался ли до берега Сорджи. Зима надвигается быстро, и, думаю, все мы предпочли бы разобраться с троллями прежде, чем наступит полярная ночь.

– Не займешься ли ты этим, Божественная? – обратился Спархок к Афраэли. – Я бы попросил Беллиом, но ты и сама управляешься так хорошо, что мне не хотелось бы оказаться неблагодарным, переложив твои обязанности на другого.

Глаза Афраэли сузились.

– Не испытывай своего счастья, Спархок, – зловеще предостерегла она.

Спархок так и не сумел понять, переместила ли их Афраэль ночью, или они проскользнули оставшиеся мили в миг между тем, как вскочили в седло, и тем, как их кони сделали первый шаг. Богиня-Дитя была чересчур ловка и опытна, чтобы ее можно было застичь на плутовстве со временем и расстоянием, когда она сама этого не хотела.

Холм был тот же самый, что возвышался к северо-западу от лагеря на заходе солнца, – во всяком случае, так казалось – однако когда через полчаса войско поднялось на его вершину, за ним оказался не бескрайний девственный лес, а длинная полоса песчаного берега и свинцово-серая гладь Тамульского моря.

– Быстро мы доехали, – заметил Телэн озираясь. Спархок так и не получил удовлетворительного объяснения присутствию Телэна в этом походе. Впрочем, он подозревал, что за этим стоит Афраэль. Афраэль первой вызывала подозрение в подобных случаях, и почти всегда эти подозрения оказывались обоснованными.

– Кто-то скачет по берегу, – сказал Улаф, указывая на силуэт одинокого всадника, который ехал вдоль края воды с севера.

– Халэд, – пожал плечами Телэн.

– Откуда ты знаешь?

– Он мой брат, сэр Улаф, а кроме того, я узнал его по плащу.

Они спустились с холма и выехали на песчаный берег.

– Где тебя носило? – бесцеремонно спросил Халэд у Спархока.

– Я тоже рад тебя видеть, Халэд.

– Не умничай, Спархок. Я уже десять дней не даю Энгессе и его атанам вплавь обогнуть стену. Им не терпится в одиночку обрушиться на троллей. Что там с планом Стрейджена?

– Трудно сказать, – ответил Телэн. – Мы уже были в пути во время Праздника Урожая. Впрочем, насколько я знаю Стрейджена и Кааладора, большинство людей из их списка сейчас уже покойники. Мы задержались, потому что хотели, чтобы соглядатаи Заласты заметили наше продвижение. Мы решили, что сумеем отвлечь его внимание настолько, чтобы развязать руки наемным головорезам Кааладора.

Халэд что-то проворчал.

– Тролли где-то поблизости? – спросил у него Улаф.

– Насколько мы смогли понять, они все собрались около заброшенного селения Тзада по ту сторону атанской границы, – ответил Халэд. – Вначале они все пытались вскарабкаться по стене, но потом отступили. Разведчики Энгессы следят за ними со стены и дадут нам знать, когда они тронутся с места.

– Где Энгесса и Кринг? – спросил Вэнион.

– Милей выше по берегу, мой лорд. Мы разбили лагерь в лесу, недалеко от берега. К нам присоединился Тикуме. Он прибыл примерно пять дней назад и привел с собой несколько тысяч восточных пелоев.

– Это хорошо, – сказал Келтэн. – Пелои воюют с большим воодушевлением.

– Есть новости о Сорджи? – спросил Спархок.

– Он нащупывает путь через рифы, – ответил Халэд. – Он выслал вперед шлюпку – известить нас, что скоро прибудет.

– Так в чем там дело с плотами? – спросил Вэнион.

– Это не плоты, мой лорд. Это части плавучего моста.

– Моста? Куда они собираются прокладывать мост?

– Этого мы еще не знаем. Мы стараемся не попадаться на глаза эдомским крестьянам.

– Что делают эдомцы на этом краю континента? – удивился Келтэн.

– Строят мост, сэр Келтэн. Ты что, не расслышал? Командует ими вроде как старый приятель Телэна Амадор – или Ребал, как он предпочитает себя называть, но кроме него там есть и Инсетес, и вот он-то и производит наибольшее впечатление. Он отдает приказы на древнеэленийском и вышибает мозги всем, кто его не понимает или проявляет недостаточное проворство.

– Это тот мошенник, которого мы видели в лесу? – спросил Телэн.

– Не думаю. Этот парень куда выше ростом, и при нем солидный отряд воинов в бронзовых доспехах.

– Это, видно, дело рук Джарьяна из Самара, – заметила Сефрения. – Должно быть, он все-таки может воскрешать целые армии.

– С помощью Киргона, – вставила Афраэль. Казалось, что Богиня-Дитя дремлет на руках у своей сестры, но на самом деле она внимательно слушала их разговор. Она открыла большие темные глаза. – Привет, Халэд! – сказала она. – У тебя лицо обветрено.

– С Тамульского моря дуют сильные ветры, Божественная. От них явственно тянет льдом.

– Так вот что они готовят! – воскликнул Улаф, щелкнув пальцами.

– Он все еще это проделывает? – осведомился Тиниен. – Я уж надеялся, что вы его отучили.

– Улаф любит перепрыгивать с мысли на мысль, как лягушка, – хладнокровно ответила Сефрения. – Сейчас он вернется назад и заполнит для нас все пропуски.

– И давно здесь холодает, Халэд? – спросил Улаф.

– Здесь с самого нашего прибытия было не особенно жарко, сэр Улаф.

– В фиордах и вдоль берега по ночам намерзает лед?

– Да. Правда, он не слишком прочный, и прибой взламывает его прежде, чем он успевает распространиться.

– Зато плавучий лед в миле от берега остается целым и невредимым, – сказал Улаф. – Он попросту движется вместе с приливом и отливом, потому что не бьется о скалы. Сейчас, наверное, он уже в фут толщиной. Эдомцы не строят ни плоты, ни мост. Они выводят пирс к ледяным полям. Бьюсь об заклад, что точно такое же строительство идет на той стороне стены. Тролли пойдут по льду. Это мы знаем точно, потому что именно так они добрались сюда из Талесии. Киргон намерен вывести троллей к северному пирсу и загнать их на ледяные поля. Па льду они пройдут на юг и выберутся на берег по южному пирсу.

– И снова примутся за атанов, – мрачно сказал Вэнион. – Какой толщины должен быть лед, чтобы выдержать троллей?

– Около двух футов. Он достигнет такой толщины к тому времени, когда оба пирса будут достроены, – если будет стоять такой же холод.

– Думаю, что в этом мы можем положиться на Киргона, – заметил Тиниен.

– И это еще не все, – сказал Халэд. – Если Киргон и в самом деле мошенничает с погодой, очень скоро корабли Сорджи окажутся в ледовой западне. Мы должны что-нибудь предпринять, мои лорды, и поскорее – иначе снова окажемся по колено в троллях.

– Пойдемте поговорим с Крингом и Энгессой, – сказал Спархок.

– Берег изменился, друг Спархок, – говорил Кринг. – У самой скалы то, что прежде было морским дном, на милю поднялось из воды.