Саймон обвел взглядом комнату. Когда она увидит этот лондонский дом, несомненно, сочтет его подходящим для пещеры дракона.

Весь дом был выполнен в богатых экзотических тонах – ярко-красных, темно-зеленых, полуночно-черных и сверкающе-золотых, которые он научился любить, живя на Востоке.

Роскошная библиотека тоже полна напоминаний о чужедальних землях, где ему довелось побывать. Богато расшитый восточный ковер служил подходящим фоном для черных лакированных шкатулок с росписью на сказочные мотивы. Резная кушетка и кресла из тикового дерева покрыты красным бархатом с каймой из золотых кистей…

Массивный письменный стол, причудливо инкрустированный – произведение выдающегося мастера. Его сделали на заказ в Кантоне. Курительные урны из Индии, наполняющие комнату ароматом специальной смеси, составленной в Бомбее по личным указаниям Саймона. Возле каминной решетки – достаточно большие, чтобы служить и постелью, подушки, расшитые шелком и парчой.

И повсюду драконы – искусно выполненные фигурки свирепых мифических существ восточного фольклора. Черные, зеленые, красные и золотые драконы, и каждый украшен россыпью драгоценных камней. По всей библиотеке, куда бы ни устремлялся взор, стояли эти фантастические звери с изумрудными и рубиновыми глазами, золотой чешуей, ониксовыми клыками и топазово-шипастыми хвостами.

Саймон чувствовал, что эти существа понравятся Эмили…

Откинув голову на алую спинку кресла, он вдыхал горьковатый аромат чая и размышлял о предстоящей свадьбе. Он так и не знал, когда именно пришло к нему решение жениться на Эмили Фарингдон. В его первоначальные планы несколько месяцев назад ничего подобного не входило. Но жизнь, как он понял с годами, имеет обыкновение менять человеческие планы.

Он уже начал мысленно сочинять ответ на письмо Эмили, когда его на редкость безобразный дворецкий объявил о визите леди Араминты Мерриуэдер. Саймон поднялся навстречу энергичной женщине лет пятидесяти, влетевшей в комнату, развевая шлейф дорогих духов.

Леди Мерриуэдер была, как всегда, одета по последнему слову моды. В этот день она облачилась в бледно-голубое платье из тонкой шерсти с длинными, плотно облегающими рукавами и изящными воланами. Ее рост, необычный для женщины, придавал ей царственный вид. Прелестная маленькая шляпка, чуть сдвинутая набок, сидела на самом верху ее начинающих седеть локонов. Ее глаза были того же золотистого цвета, что и у Саймона. Красивое патрицианское лицо горело любопытством и нетерпением.

– Саймон! Я только что вернулась в город и услышала новость о твоей помолвке. С Фарингдон – ни больше ни меньше! Я, разумеется, тут же примчалась. Не могу поверить. Просто поразительно. И хотя бы намекнул. Ты мне должен все об этом рассказать, дорогой мой мальчик.

– Тетушка Араминта. – Саймон поцеловал ей руку и предложил присесть поближе к камину. – Я рад, что ты заглянула ко мне. Вообще-то я сам собирался навестить тебя завтра.

– До завтра я бы не выдержала, – заверила его Араминта. – Так вот, я желаю знать точно, что происходит. Как ты умудрился обручиться с этой Фарингдон?

Саймон слабо улыбнулся;

– Я и сам не вполне понимаю, как все вышло. Мисс Фарингдон чрезвычайно необычное создание.

В глазах Араминты появилось недоверчивое выражение.

– Но ты же слишком умен, чтобы попасться на крючок какой-нибудь энергичной особы.

– В самом деле?

– Конечно. Саймон, не разыгрывай передо мной комедию. Не сомневаюсь, ты что-то замыслил. Ты всегда все просчитываешь. Клянусь, ты самый хитроумный из всех, кого я когда-нибудь встречала, и во всем городе не найдется ни единой души, которая думала бы иначе. Но мне-то ты, конечно, доверишься?

Улыбка тронула губы Саймона.

– Ты единственный человек в Англии, кому я полностью доверяю, Араминта. Ты ведь знаешь.

– В таком случае мне незачем убеждать тебя, что я никому ни словом не обмолвлюсь о твоих замыслах. Выкладывай, ты же заранее разработал какой-то чудовищный план, призванный сокрушить шайку вертопрахов Фарингдонов?

– В первоначальный план внесены некоторые изменения, – признал Саймон. – Но главное, я верну Сент-Клер-холл.

Араминта в изумлении взметнула вверх свои тонкие выщипанные ниточками брови.

– В самом деле? И как тебе удалось?

– Дом пойдет в приданое моей жене.

– О господи! Я знаю, что мысль о доме не покидала тебя с тех пор, как погиб твой отец, но стоит ли привязывать себя к Фарингдонам только ради того, чтобы заполучить его?

– Эмили Фарингдон не совсем обычный Фарингдон. И скоро она вообще перестанет быть Фарингдон. Она станет моей женой.

– Только не убеждай меня, что это брак по любви! – воскликнула Араминта.

– Скорее деловое приобретение. По крайней мере, мне так сказали…

– Деловое приобретение? Даже для меня это слишком. Саймон, что же ты все-таки задумал?

– Мне тридцать пять лет. – Саймон смотрел на пламя в камине. – И я последний в нашем роду. Ты уже довольно давно твердишь, что я должен выполнить свой долг и завести наконец в доме детскую.

– Согласна. Но ты граф Блэйд и за прошедшие годы приобрел внушительное состояние. Ты мог сделать любой выбор на брачном базаре. Зачем же выбирать именно мисс Фарингдон?

Саймон поднял бровь:

– По-моему, все наоборот. Она меня выбрала.

– О небо, что я слышу! Надеюсь, у нее хоть внешность Фарингдонов? Высокая блондинка?

– Нет. Она совсем маленькая, ярко-рыжая, с веснушками и курносым носом, на котором почти всегда торчат очки. Она смахивает на невероятно умного эльфа и имеет привычку говорить «черт подери», когда чем-то очень взволнована.

– Боже мой! – Леди Мерриуэдер была потрясена. – Саймон, что ты натворил?!

– В общем, полагаю, она произведет сенсацию, когда ты введешь ее в свет, тетя Араминта.

– Ты хочешь, чтобы я представила ее обществу? – Араминта, казалось, сначала ужаснулась самой этой мысли, а потом заинтересовалась ее дерзостью. – Ты хочешь, чтобы я добилась успеха в свете для твоего эльфа?

– Не вижу более подходящей кандидатуры для этой роли. Боюсь, задача довольно тонкая. Эмили явно нуждается в некотором руководстве, так как она еще ни разу не появлялась в свете, но я не сторонник подавлять или омрачать ее чувства чрезмерным количеством правил и запретов. Тебе понравится, что она не похожа на других, и ты сумеешь представить все ее необычные качества в лучшем свете.

– Саймон, я не уверена, что существует хоть какой-то способ представить в лучшем свете твоего маленького рыжеволосого эльфа, произносящего время от времени ужасные вещи, вроде «черт подери».

– Чепуха. Ты все равно что-нибудь придумаешь. Я полностью верю в тебя.

– Что ж, конечно, я приложу все усилия. Видит бог, Саймон, это будет самой малой благодарностью за то, что ты сделал для меня когда-то. Я бы все еще прозябала среди развалин в Нортумберленде, если бы ты не спас меня от моей почтенной бедности.

– Ты мне ничего не должна. Это я в вечном долгу перед тобой – ты помогла мне позаботиться о матери и продала свои последние драгоценности, чтобы купить мне офицерский патент.

Араминта усмехнулась:

– Выпустив тебя в жизнь, я осуществила лишь самое удачное вложение капитала в моей жизни. Драгоценности и наряды, которые я покупаю себе теперь, стоят куда больше, чем несколько жалких вещиц, что я продала тогда.

Саймон пожал плечами:

– Ты их заслужила. И все же, как ты предполагаешь ввести мою жену в светское общество? Впрочем, я все оставляю на твое усмотрение. Но мне предстоит позаботиться об одном возможном затруднении, которое несколько омрачает горизонт…

Араминта внимательно посмотрела на него;

– И в чем же суть этого затруднения, Саймон?

– Моя невеста весьма темпераментная особа, из-за чего, собственно, несколько лет назад и случилось одно несчастное происшествие.

– Происшествие? – требовательно переспросила Араминта. В ее голосе звучала угроза, – И насколько серьезно это происшествие?