Николь вскочила, взбешенная его самоуверенными действиями. Негодование позволяло ей сохранить решимость.

— Я приняла решение, и, полагаю, вам сейчас следует… уйти.

Он не двинулся с места.

— Вы самая сумасбродная женщина, какую я знаю. Я предлагаю вам обдумать все это на свежую голову.

— Нечего мне обдумывать. Если вы сейчас не уйдете, то боюсь, придется уйти мне.

Он долго смотрел на нее. Наконец произнес:

— Я не верю тому, что вы сейчас мне сказали. Я не верю вам. Нет ни одной женщины во всей Великобритании, которая бы отказала мне.

Николь грустно взглянула на него:

— Одна есть.

— Вам не придется уходить, — сказал он, решительно направляясь к двери. — Всего хорошего, леди Шелтон! Простите меня за дерзость.

Он рванул дверь, и не успела она опомниться, как он исчез.

Злости ее как не бывало. С глубокой грустью она прислушивалась к затихающему топоту копыт его лошади.

— Прощай, Хэдриан. — Ее душили слезы.

Хэдриан отправился домой на Кавендиш-сквер, 1. Он был потрясен и очень зол. Однако за всем этим было нечто большее, чем злость.

Она не приняла его предложения. В это невозможно поверить. Он был полон решимости жениться на ней и исправить положение, а она столь недвусмысленно отказала ему.

Хэдриан закрылся в библиотеке. Борзой лежал под маленьким столом и, увидев хозяина, радостно заскулил. Но, погруженный в свои мысли, герцог не заметил собаку. Его мучил вопрос: почему же она отказала ему, герцогу Клейборо? Хэдриан не был тщеславен, но после смерти Элизабет он стал самым желанным женихом в Англии.

Отказ Николь ожесточил его.

Герцог был неглуп. Он понимал, что окружающие ищут его дружбы и расположения из-за того, что он герцог Клейборо. Он знал, что мог поступать и поступал, как ему хочется, исключительно потому, что он герцог Клейборо, а не потому, что он Хэдриан Брекстон-Лоувелл. Его независимый и нелюдимый характер, стремление заниматься делами стали бы громко порицать, а его самого, пожалуй, сочли бы выродком, не будь он герцогом.

Однако Хэдриана уже давно не интересовало, что про него говорят.

То же самое было и с женщинами. Многие влюблялись в него, отчаянно за него боролись, старались отбить друг у друга, чтобы, заполучив его благосклонность, иметь честь прыгнуть к нему в постель. Они любили его не потому, что он красив, мужествен и умен, не за то, какой он любовник, и даже не за подарки, которые он им делал. Нет, они добивались не его, а герцога Клейборо. А он выбирал из них ту, которую ему больше хотелось. В настоящее время у него была великолепная любовница — Холланд Дюбуа. Она даже приобрела некоторое положение в обществе из-за того, что находилась на содержании у герцога Клейборо. Когда она выезжала в театр, в ресторан или дом моделей, за ней ухаживали, и каждый ее каприз исполнялся немедленно. Она приобрела большую власть благодаря связи с ним. Такую же власть она смогла бы получить, имея связь разве что с членом королевской семьи. Только жена герцога могла бы иметь большее влияние в обществе.

Он сделал Николь предложение. Он хотел жениться на ней, сделать ее своей женой, герцогиней Клейборо. Общество никогда не осмелилось бы осуждать и критиковать ее прошлое или ее поступки, она была бы принята окончательно и бесповоротно. И в той же мере, что и он, стала бы олицетворением власти, богатства и традиций рода Клейборо.

А она не приняла его. И была непреклонна в своем отказе. Ей не нужны блага, которые дает его положение, и ей не нужен он сам. Что же так решительно настроило ее против него? Ясно, что ее оттолкнули его действия — вчера в библиотеке и всякий раз, когда их пути пересекались.

Знала ли она, что его отец был распутным, извращенным человеком? Может быть, она увидела в нем черты его отца.

«Я не такой, как Френсис, — сказал он себе, — я прожил свою жизнь честно и совсем не похож на него».

Хэдриан почувствовал удушье. Он посмотрел на себя в зеркало над камином. Он ничем не отличался от Френсиса, и она это увидела.

Он увидел боль и сомнение в своих глазах, и это его поразило. Он поспешил придать лицу давно выработанное им выражение полного бесстрастия.

Но правда причиняла боль. Эта правда заключалась в том, что она его отвергла. Ее отказ воскресил в его душе сильную боль, которую он, казалось, давно похоронил. Маленький, плачущий мальчик, один в темной большой комнате в Клейборо бесконечной темной ночью. Ему четыре года. Он должен стать герцогом, и ему полагалось быть мужественным. Но он боялся. Он пытался сдержать слезы, но не мог и разбудил родителей.

— Милый мой, что случилось? — вбежав в комнату, прошептала Изабель.

Стараясь не плакать, он рассказал ей о чудовище, которое гналось за ним в темноте. Мать успокаивала, обнимая его, и он почувствовал себя лучше, пока не услышал в дверях голос отца.

— Ты совсем испортишь мальчишку! Что за трус такой растет? — Френсис засмеялся.

Как же ему стало обидно от такого обвинения! Неужели он трус? Отец смотрел на него и нехорошо улыбался.

— Маменькин сынок. Неженка, — насмехался он, — испугался темноты. Герцоги никогда не боятся темноты, но ведь ты никогда не сможешь стать настоящим герцогом, не так ли? Ты никогда не станешь настоящим герцогом!

Изабель вскочила в ярости. Хэдриан сжался в комок, зная, что сейчас произойдет, и уже заранее испытывая страх. Он понимал, что виноват во всем происходящем…

— Прекрати! — закричала Изабель, налетая на мужа. — Как ты смеешь! Как ты смеешь!

— Я смею все, что захочу, — зарычал в ответ Френсис. — Оставь этого неженку в покое! Ты слышишь меня? Оставь этого маменькиного сынка в покое!

Между ними началась борьба. Он видел, как они дерутся. Он знал, что матери больно, и все из-за того, что она защищала его, неженку. Не в силах сдерживаться, он заплакал. Как долго дрались родители, он не знал, но, несмотря на страх, встал и пошел помочь маме. Он был еще очень мал, его кулачки еще больше разъярили Френсиса. Вся его злость обратилась на сына. Он выволок мать из комнаты, а его приказал запереть в темной спальне. Ему было больно, страх не проходил. Уже не в первый раз он убеждался, что его отец, высокий, красивый как Бог, блондин, не любит его. Он уже не помнит, когда ему стало это известно, наверное, всю жизнь. Он заполз в кровать и свернулся калачиком под одеялом.

Боже, как давно это было! Он думал, что все это забыто. Но боль оттого, что отец отверг его, вернулась и каким-то непостижимым образом переплелась с болью, которую ему принес отказ Николь.

Он задумался о ненависти, которая никогда не умирала в нем, ненависти к отцу. Она дала ему силы, на которые отец не рассчитывал. На самом-то деле неженкой был Френсис. Именно потому, что он был слабым, он и издевался над теми, кто еще слабей, — женой и сыном. Как понятно все сейчас и как трудно было понять это тогда.

Он не станет больше размышлять о Френсисе и отказе Николь. Френсис мертв, прошлое ушло. Он горд тем, каков он есть. Если она думает, что он похож на отца, то она сильно ошибается, и он ей это докажет. Зверь, который обнаружил себя, больше наружу не выйдет. Успокоившись, он стал обдумывать ситуацию с Николь спокойно, без каких-либо эмоций. Неважно, что она о нем думает. Она безрассудная, необузданная, не признает условностей света и в этом смысле глупая. Она не хочет за него замуж, но это не помешает ему сделать то, что он считает достойным и правильным.

А это значит — сделать ее своей женой.

Не прошло и часа, как герцог был на Тэвисток-сквер, у дома Шелтонов. Слуга впустил его, принял перчатки и пальто. Граф был дома, и герцога проводили в его кабинет.

Конечно, он нарушает этикет. В подобных случаях следовало отправить письмо с просьбой срочно принять отправителя, но Хэдриан чувствовал, что ему нужно решить это дело как можно быстрей.

Граф был крайне удивлен и не пытался этого скрыть. Но Хэдриан надеялся на то, что его благородные намерения смогут как-то исправить сложившуюся ситуацию, которая могла бы приобрести крайне неприятный характер.