Напустив на себя полнейшее равнодушие, Анна оглядела гостиную.

Рутерфорд сидел на расшитом золотом диване и разговаривал с Патриком. Поймав взгляд Анны, Патрик умолк на полуслове и улыбнулся. Она догадалась, что он, должно быть, сопровождает Фелисити в Уэверли Холл, хотя, как вдова, та имела полное право, если пожелает, приехать на ужин одна. Впрочем, сегодня Анна была особенно рада видеть Патрика.

Войдя в комнату, Анна даже не повернула головы в сторону Дома и его собеседников, хотя знала, что он следит за ней. Она направилась прямо к герцогу.

— Добрый вечер, ваша светлость, — произнесла Анна, сделав легкий реверанс.

Герцог с усилием поднялся.

— Добрый вечер, Анна, — ответил он и поцеловал ее в щеку.

Анна повернулась к Патрику.

— Вот это сюрприз!

— Надеюсь, приятный?

— Замечательный, — с улыбкой ответила Анна. Краем глаза она видела, что Дом смотрит на них и что он больше не улыбается.

— Ты давно не приезжал к нам. Погуляешь со мной вечером?

Патрик рассмеялся и взял ее за руку.

— Конечно.

Анна видела, что Дом злится. Это доставило ей странное удовольствие. Внутренний голос подсказывал, что она ведет себя как ребенок, даже хуже — как Фелисити, но Анна никогда раньше ни с кем не кокетничала и никогда не видела, чтобы Доминик с такой ревностью смотрел на нее. Это был упоительный момент. Но с какой стати ему ревновать ее? Значит, она небезразлична ему, — даже если дело только в его уязвленном мужском самолюбии.

Дом повернулся к ней спиной, и Анна испугалась. Фелисити что-то шептала ему на ухо, и губы ее, как показалось Анне, почти касались его щеки. У Анны мгновенно испортилось настроение. Несмотря на браваду перед Домом, она не была искушенной светской женщиной и не умела флиртовать; помимо того, не обладала способностями пользоваться разными хитроумными женскими уловками, которые так привлекают и разжигают мужчин. В довершение всего, из уважения к покойному тестю, Анна с головы до ног была одета в черное. Глупо хоть на минуту вообразить, что она может пробудить ревность Доминика Сент-Джорджа. Особенно когда такая ослепительная женщина, как Фелисити, держит его за руку, а в Лондоне его ждут французская актриса и двое детей от предыдущей любовницы!

К ней подошел Рутерфорд и, обняв за талию, увел от Патрика.

— Все твои чувства написаны у тебя на лице, моя дорогая.

— Неужели так заметно? — Ее голос стал хриплым от готовых пролиться слез. — Я глупа, и даже хуже, — сказала она сердито.

— Совсем нет. Это Фелисити глупа, — возразил Рутерфорд.

— Она красавица, а я дурнушка. Так распорядилась судьба. Дом считает, что я едва ли стою его внимания.

— Напротив, мне кажется, он страшно ревнует тебя к Патрику.

— Я тоже сначала так думала, — согласилась она. — А потом поняла, как глупа даже подобная мысль.

— Это совсем не глупая мысль, Анна. — Он похлопал ее по плечу. — Дорогая моя, ты очень красивая, гораздо красивее, чем многие женщины, и гораздо красивее, чем твоя пустышка-кузина. Господи, ты так похожа на свою мать Джанис, а она в свое время была просто красавица!

— Вы действительно считаете, что я на нее похожа?

— Да, считаю. А Фелисити похожа на Эдну. И внешне, и по характеру. Дом не дурак, Анна.

Анна была в растерянности. Она повернулась, чтобы посмотреть на Дома, и обнаружила, что он пристально смотрит на нее. Их взгляды встретились. У Анны перехватило дыхание.

— Хочешь совет? — мягко спросил Рутерфорд.

Анна кивнула.

— На твоем месте я бы продолжал вести себя, как и раньше и забыл про Фелисити, потому что она тебе в подметки не годится.

— Вы очень добры, — улыбнулась Анна.

— Нет, просто я старик, а старики стараются быть честными, потому что у них не осталось времени, чтобы лгать.

Анне стало не по себе.

— Пожалуйста, не говорите так, ваша светлость.

— Почему? Я не боюсь смерти, Анна. Я прожил хорошую жизнь.

В его глазах появилось отсутствующее выражение. Анне показалось, что он думает сейчас о своей жене, герцогине Саре. Все считали, что герцог не женился во второй раз, так как не мог пережить потерю своей первой и единственной жены.

— Жаль, что мне не довелось познакомиться с герцогиней, — тихо сказала Анна. — Какая она была?

Герцог вздрогнул, и взгляд его просветлел.

— Сара? Она была хорошей женой и хорошей матерью. Теплая, словно последний день весны. Твоя мать была очень похожа на нее. — Он закашлялся. — И вместе с тем они отличались, как день и ночь. Сара была спокойной и мягкой, а Джанис — как яркий свет, как сияющая звезда; теплая, великодушная, искренняя до глупости. И, конечно, веселая и жизнерадостная. Все тянулись к ней:

мужчины и женщины, молодые и старые и, разумеется, дети. Она очень хотела иметь детей.

Анна буквально внимала герцогу: за все годы, что она знала его, ей ни разу не довелось слышать от него таких откровений.

Рутерфорд улыбнулся.

— Несмотря на разницу в двенадцать лет, они были очень близки. Джанис боготворила Сару, а Сара обожала Джанис. Твоя мать могла выйти замуж за знатного пэра и вообще за любого мужчину: той осенью она стала королевой года. Она получила десяток предложений руки и сердца, но все их отвергла. — Он горько усмехнулся.

— Я не знала, — прошептала Анна, не сводя глаз с герцога.

— Когда твоя мать сбежала, Сара долго не могла прийти в себя. Джанис было всего восемнадцать. Она оставила Саре и мне короткую записку. Как ты знаешь, на следующий год Сара умерла.

— А мама вышла замуж за папу.

— Да, — мрачно произнес герцог. — Прости, я знаю, что ты тоскуешь по своему отцу и любишь его, но Джанис заслужила лучшую участь, чем скитаться с ним по свету.

— Папа любил ее, — прошептала Анна.

Герцог тяжело вздохнул.

— Ее все любили, — сказал он.

Анна замерла, пораженная мыслью, которая внезапно пришла ей в голову: что если герцог тоже любил Джанис, и, возможно, сильнее, чем предполагали их родственные отношения?

Тягостный для Анны ужин окончился, чему она была искренне рада. Фелисити весь вечер бросала на Дома томные, многозначительные взгляды и не обращала никакого внимания на Теда Блейка, который не оставлял попыток завязать с ней более тесное знакомство. Кларисса, извинившись, давно ушла. Анна пожелала спокойной ночи Патрику и Фелисити, которые собирались вернуться в Хантинг Уай, потом герцогу, Дому и Блейку и направилась по лестнице в свою комнату. Но ступеньки за ее спиной заскрипели, и Анна, взявшись одной рукой , за медные перила, остановилась. Ее догонял Дом.

— Что ты делаешь? — с дрожью в голосе спросила она.

— Поднимаюсь по лестнице.

— Но ты еще не выпил бренди.

Он приблизился почти вплотную.

— С дедом и Блейком?

Анна посмотрела в теплые янтарные глаза.

— Гораздо охотнее я выпил бы бренди с тобой, — не отрывая взгляда от ее лица, произнес Дом.

Анна пришла в себя.

— Нет, спасибо. — Она отвернулась и быстро пошла по лестнице, в спешке наступила на край платья и споткнулась. Дом поддержал ее за локоть.

— Не нужно меня бояться, Анна, — ласково произнес он.

— Я тебя не боюсь, — выпалила Анна. — Дай мне пройти!

Он улыбнулся. Анне и самой стало неловко: она сопротивляется так, словно на нее напал разбойник с большой дороги.

— Прошу, мадам. — Он слегка склонил голову. Отлично зная, что он следует за ней по пятам, Анна заспешила вверх. Мысли путались. Неужели он снова думает соблазнить ее? Можно не сомневаться! Дом Сент-Джордж не испытывает никаких угрызений совести, по крайней мере, когда дело касается ее.

Анна почти бегом пересекла холл. Дом не отставал. Около своей комнаты Анна повернулась и прижалась спиной к двери, словно желая преградить ему путь. Дом не спеша , подошел к ней и остановился.

— Спокойной ночи, — сказала Анна.

— Я хочу закончить наш разговор. — Он приподнял одну бровь.

— Какой разговор? — Анну бросило в жар.