— Ах, какое счастье!

— Прости, если я оскорбил тебя. Я не хотел этого.

— Чего же ты хотел, Дом?

— Я хотел жениться на Фелисити, как того желала моя семья. А вот чего хотела ты?

Анна покраснела и повернулась, чтобы уйти, но Дом схватил ее за руку.

— У тебя нет повода для беспокойства. — Она настороженно посмотрела на него. — Я не останусь. Я не собираюсь вмешиваться в твою жизнь. В ней ничего не изменится.

— Разумеется, — ответила Анна. — Потому что я никому не позволю вмешиваться в мою жизнь. И она выбежала из комнаты. Дом смотрел ей вслед.

Гости собрались в гостиной. При появлении Доминика все головы повернулись в его сторону. Он сразу увидел Анну. Она стояла в противоположном конце комнаты рядом со своим красивым белокурым кузеном Патриком. Дом не мог не отметить, что они хорошо смотрятся вместе.

Его мать была в окружении гостей; если она и заметила появление сына, то не подала виду. Дом не знал, стоит ли ему подойти к ней первым: было неловко привлекать к себе излишнее внимание.

Положение спас священник. Он схватил Дома за руку и крепко сжал ее.

— Господи, как я рад снова видеть вас, но как жаль, что при таких обстоятельствах!

Дом кивнул, отметив про себя, что святой отец уже порядком набрался, о чем с неоспоримой очевидностью свидетельствовал ярко-красный кончик его носа.

— Благодарю вас, мистер Алмер.

— Вы останетесь дома? Ну, конечно же, останетесь, чтобы принять управление этим прекрасным поместьем. Не то чтобы ваша жена с этим плохо справлялась, но все же…

— Я не останусь, — спокойно прервал его излияния Дом, которого удивили слова священника. Видимо, человек спьяну не соображает, что говорит: Анна не могла вести дела в имении. Он взглядом поискал жену в толпе. Она тоже смотрела на него, но когда их взгляды встретились, моментально опустила глаза. Патрик все еще стоял рядом с ней. Дому стало не по себе. — Как дела, Дом? — раздался около него громкий женский голос.

Он вздрогнул и, обернувшись, увидел Фелисити. Она была как всегда красива и как всегда встала слишком близко к нему, слегка касаясь роскошной грудью его руки. Дом чуть отодвинулся.

— Я не знал, что ты в Уэверли Холл, Фелисити, — сказал он.

Фелисити сладко улыбнулась.

— Как я могла не приехать на похороны твоего отца, Дом? — Она положила обтянутую перчаткой ладонь на его руку и слегка сжала, ласково поглаживая рукав большим пальцем. — Мне так жаль, Дом.

С тех пор как два года назад умер ее муж, Фелисити преследовала Доминика везде, где пересекались их пути, что, к счастью, случалось не часто. Он уже научился довольно ловко избавляться от ее компании. Но сейчас… Не слишком ли много Фелисити позволяет себе? Столь вызывающее поведение в его собственном доме, на виду у всех гостей и его жены! Он уже ловил на себе любопытные взгляды присутствующих и, мысленно чертыхнувшись, осторожно отстранил руку Фелисити. Доминику вовсе не хотелось оказаться в центре еще одного скандала.

— Я тронут, что ты приехала специально для того, чтобы выразить мне свои соболезнования, — пробормотал он.

Она деланно-наивно захлопала ресницами.

— Для меня это не составляло никакого труда, Дом. Ведь ты же прекрасно знаешь, я сделаю все, что ты хочешь… если, конечно, ты что-нибудь захочешь от меня.

Дом был в отчаянии.

— Моим желаниям трудно угодить, — уклончиво ответил он, повернулся и… нос к носу столкнулся с матерью.

Ее глаза пылали от негодования. Миниатюрная Кларисса, бледная, белокурая, с изящными и благородными чертами лица, все еще оставалась привлекательной женщиной.

Фёлисити тут же растворилась в толпе, и лицо Клариссы просветлело. Она с облегчением подставила Дому щеку, и тот, наклонившись, символически прикоснулся к ней губами.

— Мама… — Он замялся. — Как ты себя чувствуешь?

Ее губы задрожали.

— Как я могу себя чувствовать, если Филипа больше нет?

— Мне очень жаль.

— Правда? — Она изучающе посмотрела на него, теребя в руках носовой платок. От этого вопроса Дому стало неловко. — Почему она здесь? — Кларисса метнула взгляд в толпу на Фелисити Коллинз Рид.

Дом тоже взглянул на нее.

— Думаю, приехала выразить свои соболезнования.

— Скорее для того, чтобы доставить нам неприятности, — поморщившись, возразила Кларисса. — А я не хочу новых скандалов в нашем доме. Их было уже предостаточно.

— Да, — коротко ответил Дом. Соблазненная им Анна, последовавшая за этим поспешная свадьба, его отъезд — все это вызвало невероятный скандал в округе. Он почувствовал, что краснеет.

— Что ты собираешься делать, Доминик? Он замешкался: мысли были заняты Анной. И это были невеселые мысли.

— Завтра уеду.

Его ответ, похоже, разочаровал ее.

— Мне кажется, тебе лучше отложить принятие решений на несколько дней, — вкрадчиво заговорила Кларисса. — Может, будет лучше, если ты ненадолго останешься, Доминик. — Она помолчала, вымученно улыбнулась, поцеловала его в щеку и отошла.

Дом знал, что не сможет остаться. Ему хотелось утешить мать: она была сама не своя, так потрясла ее внезапная кончина Филипа. Но как? Он знал мать не лучше, чем отца, а это означало, что они были почти чужими.

— Не успел вернуться, — раздраженно буркнул Патрик, — как уже расстроил тебя.

Анна покраснела. Она не стала объяснять кузену, что Дом сделал гораздо больше, чем просто расстроил ее. Вся ее с таким трудом налаженная жизнь вдруг полетела кувырком. Анне казалось, что она на краю пропасти и вот-вот сорвется в нее. Анна прикрыла глаза. В другом конце комнаты Дом со скорбным видом принимал соболезнования гостей; остальные бросали на него любопытные взгляды. И на Анну тоже. Как же в деревне любят скандалы! А сейчас, похоже, начинался один из них.

— Мне кажется, что в этой комнате все говорят не о Филипе, а только о нас с Домом, — с горечью произнесла Анна.

Патрик успокаивающе похлопал ее по руке.

— По-видимому, да. И это неудивительно. Отсутствовать несколько лет и, не успев вернуться, устроить такое! Господи, да он просто варвар. Разбить дверь, и таким зверским способом!

Анна потеряла дар речи.

— Ч-что ты сказал?

— Кто-то из гостей видел, как он разнес стекло на террасе, чтобы войти в дом.

— Это потому, что я не впускала его, — еле выговорила Анна. В тот момент она и не подумала, что кто-то мог их увидеть.

— Я так и полагал, — усмехнулся Патрик. — Очевидно, это была не лучшая идея.

— Да, — согласилась Анна. — Я поступила глупо.

Разумеется, глупо, просто безрассудно. Но она была в такой ярости, что забыла обо всех приличиях. Не впускать Дома было чистым безумием: это могло только донельзя разозлить его и породить новые сплетни. Она поискала мужа глазами. Он все еще стоял в противоположном конце гостиной. На этот раз он ответил ей долгим, тяжелым взглядом.

У Анны упало сердце.

Она не знала, что значил этот взгляд, и не хотела знать. Но он был слишком красноречив.

— Чем скорее он уедет, тем лучше, — мрачно произнес Патрик.

— Да, — почти беззвучно согласилась Анна, не замечая оттенка ревности в его тоне.

— Ты видела, как он разговаривал с моей сестрой?

— Все видели, как она с ним флиртует.

— Фелисити любила его. Анна скрестила руки на груди.

— Насколько я помню, когда Дом к ней посватался, у нее уже был десяток предложений руки и сердца, и одно из них она чуть не приняла.

— Я этого не помню, — ответил Патрик. Анна посмотрела на незатейливое золотое колечко на своей левой руке. Патрик, может, и забыл, но Анна помнила, что Фелисити не любила Дома. Она хотела стать его женой и, что важнее, со временем получить титул герцогини Рутерфорд.

— Он говорил тебе, что собирается делать? — спросил Патрик.

— Нет. — Анна подняла чуть дрожащую руку, чтобы поправить выбившуюся прядь черных как смоль волос. — Это не имеет значения. Я не позволю ему остаться.

Патрик с сомнением посмотрел на нее.

— Дорогая, боюсь, что он хозяин положения, а не наоборот.