— Мы не просто помирились, — тихо сказала она.

— Да, — продолжил Доминик. — Признаю, что был ужасным дураком. Я страшно влюблен в свою жену.

— Х-хорошо, — одобрительно проговорил герцог. — С-сядь.

Доминик предложил стул Анне, а сам уселся на оттоманку,

— Не утомляйте себя из-за нас, — обратился он к Рутерфорду.

— Д-дом. Ты… ты… мой… сын.

— Прошу прощения? — недоуменно переспросил Доминик, уверенный, что ослышался.

— Ты! Сын! — прокричал герцог. — Ты! Мой сын!

— Ваша светлость, — спросила Анна, — вы хотите сказать, что Доминик ваш сын? Что вы и Кларисса?.. — Анна замолчала в полном смятении чувств, не зная, ужасаться ей или радоваться.

— Да. Калдвел!

Калдвел мгновенно подскочил к хозяину.

— Милорд, — обратился он к Доминику, — герцог хотел, чтобы я вам все объяснил.

Дом смотрел на своего деда — на своего отца? Он даже не слышал, что сказал ему Калдвел. Это невозможно! Он был поражен — Кларисса изменила Филипу с его отцом!

— Не понимаю, — пробормотал он.

Калдвел откашлялся, и Доминик повернулся к нему.

— У вашей матери был роман с его светлостью еще до того, как она встретилась с Филипом, тогда же она и забеременела. Герцог не имел намерения жениться: ни на ней, ни на ком-то другом; кроме того, он не поверил леди Клариссе, когда она пришла сообщить о будущем ребенке, требуя, чтобы герцог женился на ней. Он думал, это всего-навсего хитрый план, чтобы заманить его в сети брака — с подобным он сталкивался дважды после смерти леди Сары.

Доминик задрожал, глядя на герцога — своего отца…

— О Боже…

— Получив отказ, леди Кларисса пришла в ярость и почти сразу же сбежала с Филипом. Последний не подозревал истины до тех пор, пока вам не исполнился год. Тогда с Филипа взяли обещание молчать, вы были официально усыновлены; Филип сделал вас своим наследником. Леди Кларисса ничего не знала, все решалось между Филипом и его отцом.

Доминик судорожно стиснул руки.

— Де… отец. Вы никогда не говорили мне… Я… в замешательстве…

На глазах у герцога появились слезы.

— Я люблю тебя, — проговорил он очень четко. Слезы текли и по щекам Доминика.

— И я люблю тебя… отец. — Дом внезапно опустился на колени перед герцогом, взял его руки в свои и прижал к своему сердцу. — Это все объясняет, — прошептал он.

— Пожалуйста, — сказал герцог, — прости… меня…

— Боже, конечно же!

— Публика! — прокричал Рутерфорд.

Дом вытер глаза.

— Публика?

— Свет! Должен знать! — громко объявил герцог. — Не мог… умереть! Пока!

Доминик встал, обнимая отца. Руки герцога шевельнулись, соединяясь за спиной Дома.

— Мама! — позвал Дом. По словам Калдвела, Кларисса со вчерашнего дня заперлась в своей спальне. Доминик стоял у двери, и хотя Кларисса никуда не выходила после своего разговора с герцогом, сыну она открыла.

Кларисса прошла к окну и повернулась спиной к Доминику, глядя на оживленную улицу внизу.

Дом зашел в комнату, закрыв за собой дверь.

— Мама, я все знаю. Отец все рассказал мне.

Кларисса была бледна, с красными от слез глазами. Она мельком взглянула на сына.

— Я ненавижу его.

— Не говори так. — Доминик быстро подошел к матери и взял ее руки в свои. — Почему ты сама не сказала мне? Почему позволила так мучиться? Разве ты не любишь меня? Ведь я мог потерять все.

— Я люблю тебя, Доминик, но не настолько безрассудно, чтобы забыть о мести твоему отцу.

— Потому что он отверг тебя? — спросил Доминик.

Кларисса кивнула.

— Потому что он любил другую, — тихо сказала он».

— Леди Сару?

— Нет, он любил мать Анны — Джанис.

— Но…

— Он любил Джанис Стенхоп Стюарт, — вскричала Кларисса, — и это одна из причин, почему Рутерфорд так привязан к Анне, почему он хотел видеть тебя вместе с ней! Но это больше не имеет значения. Он победил. Боже, он опять победил!

— Мне очень жаль, что он обидел тебя, мама. Но ты должна была рассказать правду, когда Файрхавен принялся раздувать скандал.

Кларисса не ответила.

— Мама, — голос Дома дрогнул, — я хочу, чтобы ты знала: все это ничего не меняет для меня. Я всегда буду любить тебя и сумею защитить от любого скандала.

— Боюсь, сейчас ты не сможешь помочь мне, Доминик. — Ее губы дрожали. — Как ты думаешь, что мне теперь делать?

— Я считаю, что тебе надо на время удалиться в деревню.

— Да. — Кларисса на мгновение закрыла глаза.

— Мы с герцогом собираемся предать гласности эту историю. Он уже отправил объявление в завтрашний номер «Тайме» и переделал свое завещание. Конечно, разразится буря, и лучше, если ты некоторое время поживешь уединенно. Мне же, как сыну герцога Рутерфорда, общество простит все. Со временем, учитывая мое положение и власть, ты сможешь вновь вернуться в свет, я обещаю тебе.

Кларисса кивнула.

Дом помедлил, затем наклонился и поцеловал ее в щеку, повернулся и пошел к двери. Когда он уже стоял на пороге, Кларисса окликнула его.

— Дом!

Он остановился.

— Ты знаешь, это была очень неприятная тайна, которая создала много сложностей для всех. Мне сейчас даже стало легче, потому что больше не надо лгать. — Взгляды матери и сына встретились. — Возможно, мне надо было вести себя иначе, — продолжила Кларисса. — Извини, Доминик, мне очень жаль, если я чем-то обидела тебя.

— Спасибо, мама, — сказал Дом.

Был погожий осенний день. Ярко-голубое небо, золотисто-рыжие и багряные кроны деревьев в парке возле Уэверли Холл, прозрачный, чистый воздух… В саду цвели последние в этом году розы.

Анна улыбнулась, взглянув на записку, которую держала в руке. Как много воспоминаний! Записка была от Доминика, с просьбой встретиться. «Приходи в сад позади бального зала», и подпись — «Дом». Анна прижала листок бумаги к сердцу. Четыре года назад, в вечер помолвки Доминика и Фелисити, она получила точно такое же послание.

Анна задумалась. Они с Домиником решили не обвинять ее кузину в попытках убить Анну, но Фелисити все равно предстала перед судом — за неумышленное убийство Мэтью Файрхавена. Фелисити слезно умоляла судей простить ее, и вердикт гласил «невиновна». Теперь она жила в Париже. Анна и Дом уехали в Уэверли Холл сразу же после того, как в газетах появились объявления, сообщавшие о том, что герцог Рутерфорд приходится отцом Доминику Сент-

Джорджу; с того времени их буквально засыпали приглашениями на балы и приемы. Анне даже пришлось нанять секретаря, и она опасалась, что по возвращении в Лондон у нее почти не останется времени для общения с мужем.

Анна так сильно любила Доминика, что, казалось, парила на крыльях, да и он был счастлив не меньше.

Кларисса удалилась в Хайглоу — небольшое поместье на юге Англии, принадлежащее Доминику. Дом собирался пригласить мать в Лондон на Рождество, и Анна не сомневалась, что он заставит общество простить и принять Клариссу.

Блейк все еще оставался холостяком. Многие незамужние дамы преследовали его по пятам, но он не проявлял ни малейшего желания остепениться. Поговаривали, что его последней любовницей стала очень юная русская княжна.

От Патрика попрежнему не было никаких известий, однако на прошлой неделе Анна получила небольшую посылку из Бельгии, без имени отправителя и обратного адреса. Внутри она обнаружила изящную фарфоровую шкатулку в форме сердца. Не надо было долго гадать, кто послал этот подарок.

— О чем задумалась? — раздался за ее спиной голос Дома.

Анна вздрогнула от неожиданности, но руки мужа нежно легли на ее плечи, и она словно растворилась в его объятиях, отвечая на поцелуй. Когда они, наконец, оторвались друг от друга, оба с трудом переводили дыхание.

— Ты не джентльмен. Дом, — посетовала Анна. — Ты послал мне записку, потому что решил тайком встретиться со своей добропорядочной женой.

— Э-э, Анна! Должно быть ты имеешь в виду свою записку ко мне, ведь так? Наоборот, это ты мечтала о свидании со своим очаровательным мужем. — Дом притянул ее поближе, покрывая поцелуями лицо. — И потом я совершенно не согласен с тобой, дорогая: разве можно по отношению к тебе употреблять слово «добропорядочная»?