Так богатыри избавились от погони и весело зашагали домой. Встречая по дороге бедняков, они раздавали им куски золота, и те от души благодарили их.

Жители деревень выменивали золото на рис и одежду и славили богатырей как героев. Дружно зажили богатыри, как одна семья, они любили друг друга, вместе работали и никогда не ссорились. Стали они родными братьями.

Однажды жители джунглей были встревожены необычайным шумом, доносившимся с поляны, где находилась лисья нора. Известно, что звери еще более любопытны, чем люди, и не успело смолкнуть эхо, как множество зверей и птиц собралось на поляну, чтобы узнать причину этого шума. Легконогие антилопы, прибежавшие раньше всех, стояли в первом ряду, а остальным приходилось подниматься на цыпочки, чтобы увидеть что-нибудь из-за их спин. Птицы заняли свои ветки и, конечно, дело не обошлось без криков и споров из-за лучшего места.

Когда, наконец, все утихомирилось, сотни любопытных глаз увидели на поляне совершенно поразительное зрелище. У лисьей норы были воткнуты высокие бамбуковые шесты, на которых развевались яркие флаги. Сама Лиса стояла у входа в нору, разукрашенную пестрыми цветами, в торжественной позе. Заметив, что шум и волнение среди зрителей улеглись, Лиса ударила в гонг и трижды торжественно воскликнула:

— Внимание! Внимание! Внимание!!!

Потом она принялась бить в барабан, время от времени троекратно повторяя этот клич.

Когда же любопытство зверей было доведено до высшего предела, Лиса перестала стучать в барабан и возгласила:

— Внимание! Внимание! Внимание! Сейчас в этой норе состоится необыкновенное цирковое представление! Черепахи будут состязаться в беге, белки покажут восхитительные танцы, соловьи дадут концерт, лягушки встретятся в кулачном бою! Торопитесь! Цена одного билета сто донгов, цыплятам и зайчатам вход бесплатный! Смотрите все необыкновенное цирковое представление!

Звери начали так тяжело вздыхать от огорчения, что в лесу поднялся ветер: еще бы, ведь ни у кого не было даже самой мелкой монетки.

— Сто донгов — это слишком высокая цена, — сказал Павлин, — даже если я продам все перья из моего пышного хвоста, я не наберу столько денег…

— Подумаешь, — фыркнул Попугай, — когда я по просьбе одного мандарина жил в золотой клетке на террасе его дворца, мне за каждое удачное слово дарили по серебряной монете, так что теперь я обладаю несметными сокровищами. Стоит лишь мне слетать за ними, как я смогу водить вас всех в цирк до будущей луны.

Окончив речь, Попугай горделиво оглянулся вокруг, но ему давно уже никто не верил. Поэтому звери стали расходиться, понурив головы. Одна лишь маленькая золотистая Антилопа, которая больше всего на свете любила танцы, подошла к Лисе и робко попросила:

— Послушайте, почтенная тетушка, не разрешите ли вы мне одним глазком посмотреть восхитительные пляски, о которых говорили? Я постараюсь потом принести вам сто донгов.

— Ну, вот еще, — отвечала Лиса, — достань сначала деньги, а потом приходи в цирк…

Звери, понурившись, начали расходиться, и скоро на поляне не осталось никого, кроме маленького пушистого Зайчонка и Цыпленка, у которого только на днях начали расти перья. Оба они, конечно, никогда в жизни не видели цирка и даже не представляли себе, что это такое.

— Послушай, — сказал Цыпленок, — нам не нужно платить денег, давай сходим посмотрим цирковое представление в лисьей норе.

Сходим, — согласился Зайчонок.

И они побежали к норе. Лиса любезно пропустила малышей и сама вошла следом за ними, плотно затворив двери.

— Тетушка, — спросил Цыпленок, с трудом различая даже стены норы в полумраке, — скоро ли начнется представление?

— Не будет никакого представления, — отвечала Лиса, злобно усмехнувшись, — я заманила вас в пещеру, чтобы съесть. Вы такие толстенькие, вкусненькие, у меня сегодня будет хороший обед.

Оба малыша остолбенели от изумления и страха, а Лиса, вдоволь насмеявшись над ними, сказала:

— Сейчас я пойду в лес за овощами и ароматными травами для приправы, обед у меня будет на славу…

И, облизываясь, она вышла из норы, закрыв двери.

— Кек! Кек! — заплакал Цыпленок. — Мне страшно, где моя мама?

— Замолчи, — сказал ему Зайчонок, в сердце которого оставалось еще немного мужества, — мы должны убежать отсюда до прихода Лисы…

— Как же мы сделаем это, — проговорил Цыпленок сквозь слезы, — ведь ты сам видел, что она очень голодна и вернется очень скоро, мы не успеем…

— Ничего, — ответил маленький Заяц, — давай рыть ход, мы еще успеем выбраться из норы. Нельзя только терять ни минуты.

И малыши принялись за работу. Цыпленок долбил землю клювом и разгребал ее лапками, а Зайчонок рыл всеми четырьмя лапами. Время от времени они останавливались, прислушиваясь, не идет ли Лиса, и снова принимались копать быстрее прежнего. Вдруг слой земли над их головами с шумом обрушился, и пленники тут же быскочили наружу. Перед ними стояла маленькая Антилопа и с изумлением глядела себе под ноги. Оказывается, она все время бродила возле норы, надеясь хоть через какую-нибудь щелку посмотреть на чудесные танцы. Антилопа остановилась как раз над тем местом, где узники копали себе проход. Под ее тяжестью и рухнула земля, этим самым она помогла малышам выйти на свободу.

— Вот счастливцы, — сказала Антилопа, — вы попали в цирк…

— Да, — крикнули ей на ходу Зайчонок и Цыпленок, удиравшие во весь дух от этого страшного места, — мы действительно счастливцы, потому что не попали Лисе на зуб.

Когда-то очень давно и Ворон и Павлин имели совершенно белые перья. Однажды встретились Ворон с Павлиным на верхушке высокого дерева и повели между собой задушевную беседу, а потом стали петь и танцевать. Утомившись, Ворон сказал:

— О почтенный Павлин! Смотрю я, многие среди нашего-пернатого народа имеют красивые и яркие одежды. Тетушка-Иволга одета в золото, болтун Попугай носит зеленое одеяние, а высокочтимая Чайка — вся в голубом. Их наряды красивы, поэтому и смотреть на их танцы приятно. Но мы с вами, почтеннейший, носим белые одежды, и поэтому наши танцы не привлекают взоров. Я думаю, что мы должны отыскать чудесное средство, чтобы расцветить наш наряд. Мы должны найти такие краски и так разрисовать свои перья, чтобы превзойти всех птиц.

Услыхав его слова, Павлин некоторое время сосредоточенно обдумывал их, а потом выразил свое согласие. И птицы полетели в разные стороны искать чудесные краски. Через несколько дней они нашли множество разных чудесных составов; и красок и снова встретились на той же верхушке. У них были теперь краски всех цветов: ярко-красная и изумрудно-зеленая, золотая и черная, голубая и фиолетовая. Павлин с Вороном развели краски и приготовились перекрасить свои одежды-Ворон, подумав, сказал Павлину:

— Сначала я разрисую вас, а потом уж вы меня, для того чтобы вы, имея образец перед глазами, сделали мой наряд, более красивым, чем ваш. Этого требует справедливость.

Павлин согласился, и широко раскрыл крылья, чтобы Ворон мог разрисовать их. На каждом перышке Ворон нарисовал маленькое алое солнышко, обрамленное золотыми лучами. Это было поистине очень красиво. Тело и шею Павлина Ворон разрисовал зеленым отливом и синими цветами. Прошло полдня, и Павлин уже гордо выступал в своем пестром сверкающем наряде. Оглядев себя, он так обрадовался, что пустился в пляс, громко напевая веселую песню. А Ворон, глядя на него, также радовался, он представил себе свой новый наряд, который будет еще более ярким и сверкающим, чем павлиний.

К вечеру пришел черед Павлина разрисовать Ворона. Павлин изо всех сил старался сделать одеяние Ворона необыкновенным. Он сказал Ворону:

— Я сделаю вам, дядюшка, шею черной с изящными белыми полосами, оба крыла покрою золотом, а тело и спину — багровым и иссиня-черным.

Ворон, подумав, согласился, и Павлин начал намечать белые полосы на шее. Он весь отдался этому занятию, но вдруг внезапно визг свиньи и бой барабанов из соседнего селения заставил его вздрогнуть. Известно, что по природе своей Ворон жаден и прожорлив, услышав визг, он сразу догадался, что его ждет пожива, и подумал: «Несомненно, там готовится праздник с пиршеством, будет подаваться мясо свиньи, и я смогу наесться потрохов. Меня ждет славная добыча». И Ворон стал торопить Павлина: