Кроме того, время окончания среднего палеолита также подвергалось сомнению. Эта неопределенность была во многом связана с тем, что примерно между 44 и 40 тысячами лет назад в западноевропейской археологической летописи возникла шательперонская культура. Возникшая между мустьерской культурой неандертальцев и ориньякской культурой первых современных людей, пришедших в Европу, шательперонская культура сочетала в себе черты обеих традиций и оставила свои следы в небольшом количестве раскопов во Франции и Испании. В частности, шательперонский набор каменных инструментов содержал большое количество длинных тонких «лезвий», характерных для культур кроманьонцев. Во французском раскопе Гротт-дю-Ренн у Арси-сюр-Кюр были найдены явно декоративные аксессуары, сделанные из костей и рогов; изначально их отнесли к шательперонской культуре, хотя сейчас эта взаимосвязь вызывает очень серьезные сомнения. Долгое время биологическая принадлежность творцов шательперонской культуры оставалась неизвестной, но в 1979 году во французском шательперонском раскопе под названием Сен-Сезер была найдена окаменелость, перевесившая чашу весов в сторону неандертальцев, а окончательно вопрос решился, когда неандертальские ископаемые фрагменты обнаружились также в Арси. Шательперонская культура, очевидно, была скорее лебединой песней неандертальцев, чем первой ласточкой верхнего палеолита. Но существует и другая версия, основанная на том, что в некоторых раскопах четко выраженная мустьерская культура залегала прямо поверх шательперонских слоев. Здесь определенно присутствует какая-то загадка. В свете недавних молекулярных открытий стало возможным предполагать, что шательперонская культура была результатом краткого эпизода взаимопроникновения культур неандертальцев и кроманьонцев, но, если это так, конкретные обстоятельства этих событий продолжают скрываться во мраке тайны.

В любом случае главными специалистами по изготовлению инструментов из заготовок были неандертальцы, чья летопись значительно разрослась в течение второй половины XX века. В 1976 году затылочная часть черепа, однозначно принадлежавшая неандертальцу, была найдена в мустьерском раскопе в Бьяш-Сен-Ва на севере Франции. Датированная примерно 175 тысячами лет назад, это была самая старая известная явно неандертальская окаменелость, хотя немецкие фрагменты, описанные Францем Вайденрайхом перед началом Второй мировой войны, вполне могут продлить неандертальскую летопись до 200 тысяч лет. Но это был только сам биологический вид. Большая группа видов, к которой принадлежит Homo neanderthalensis, на самом деле обитала на территории Европы намного дольше этого. В начале 1990-х годов группа испанских исследователей описала несколько черепов из раскопа под названием Сима-де-лос-Уэсос («яма с костями») в Атапуэрке на севере Испании. У этих ископаемых было очень много неандертальских черт, хотя их набор и был неполным. Иными словами, перед исследователями были предки неандертальцев. Долгое время эти более ранние виды ошибочно относились к Homo heidelbergensis Шетензака; но с тех пор, как это предположение было опровергнуто, они пребывают в таксономическом забвении.

Два десятка лет раскопок в «яме костей», которая находилась на дне вертикальной шахты в глубине большой известняковой пещеры, произвели на свет фрагментарные останки примерно 28 особей обоих полов и всех возрастов. Это было самое большое количество останков вымерших видов гоминидов, найденных в одном месте. Каким образом эти кости скопились там, обсуждается до сих пор, хотя некоторые ученые, работавшие на этом раскопе, считают, что тела этих людей были сброшены в яму их сородичами после смерти. Останки гоминидов в Симе сильно перемешались между собой, а также с костями животных, в частности пещерных медведей, и среди них обнаружился только один-единственный артефакт — красивейший кварцевый топор прекрасной формы, практически не использованный. Исследователи воспринимают его как церемониальный объект, которому владельцы придавали такое же символическое значение, какое могли бы придавать современные люди (хотя лично у меня есть сомнения насчет этой теории). Возраст костей из Симы также является предметом споров, хотя предполагается, что им всем около 430 тысяч лет.

В 1961 году году японские исследователи нашли практически целый скелет молодого мужчины-неандертальца с самым большим объемом мозга (1740 миллилитров) из известных на то время ископаемых материалов. Находка была сделана в пещере Амуд в Израиле. Использовав метод термолюминесценции, ученые определили его возраст — более 50 тысяч лет. Скелет с аналогичными пропорциями был обнаружен в 1983 году в Кебаре. На долю 1960-х годов тоже перепало открытий. В Джебель-Ирхуд в Марокко были найдены два черепа и нижняя челюсть подростка. Сегодня считается, что им более 160 тысяч лет. Оба черепа имели объемы от 1300 до 1400 миллилитров, то есть уже практически в пределах современной нормы. Найденные рядом с мустьерскими каменными инструментами, они изначально были ошибочно идентифицированы как африканские неандертальцы. Несмотря на явные отличия, гоминиды из Джебель-Ирхуд не так давно сравнивались с образцами из Израиля, включая окаменелости из Скю, и останки, найденные в раскопе под названием Джебель-Кафзех неподалеку от Назарета. Впервые раскопанный в 1930-х, а затем повторно в 1960-1970-х годах Кафзех обнаружил несколько захоронений мустьерской культуры, содержавших скелеты разных возрастов и степени целостности. Два из них, включая скелет взрослого человека Кафзех 9, очевидно относятся к Homo sapiens, в то время как остальные — нет. Например, череп, известный как Кафзех 6, имеет очень большой объем мозга — 1658 миллилитров, но анатомическое соотношение лица и черепной коробки крайне нетипично для современного человека. И, несмотря на это, большинство палеоантропологов удовлетворились тем, что отнесли всех гоминидов из Кафзеха к Homo sapiens, бормоча себе под нос о том, как «архаичны» некоторые из них.

Другие регионы Африки также дарили миру важные новые находки. Например, пещеры в Клезис-Ривер-Маус на юге континента произвели на свет очень фрагментарные, но современные на вид останки, датируемые средним каменным веком. Некоторые из них могут иметь возраст до 120 тысяч лет и представляют собой наглядные свидетельства каннибализма. Они производят намного более современное впечатление, чем более старые на вид кости лица, найденные во Флорисбаде в сердце Южной Африки в 1930-х годах. В Бордер-Кейв, на границе Южной Африки и Свазиленда, был обнаружен череп Homo sapiens, возраст которого может составлять 90 тысяч лет. В это же время в 1973 году в ходе раскопок на озере Ндуту в Танзании обнаружился характерный фрагмент черепа в возрасте от 200 до 400 тысяч лет, скорее всего являющийся приблизительным современником и черепа из Кабве, и черепной коробки, найденной 20 годами ранее в Салданье на юго-западном побережье Южной Африки. Образцы из Кабве и Салданьи весьма похожи как друг на друга, так и на череп Бодо, найденный Джоном Кальбом, однако череп Ндуту, вероятнее всего, принадлежит к другому виду. Эти и многие другие находки проливают свет на то, насколько огромный интерес к исследованию эволюции человечества обнаруживался по всему Старому Свету в процессе исследования позднего плейстоцена на исходе XX века, несмотря на все попытки скрыть этот интерес под тенденцией втискивать все находки в общие рамки Homo sapiens. Но в очередной раз всеобщее внимание было захвачено развитием событий в Кении и Эфиопии.

В начале 1980-х годов команда Ричарда Лики, работавшая на озере Туркана, обратила внимание на его западную часть, где также в достаточном количестве имелись пласты, содержащие окаменелости. В 1984 году в Нариокотоме был обнаружен полный скелет гоминида. Молодой мужчина лежал лицом вниз. Судя по всему, он погиб в болоте около 1,6 миллиона лет назад. По каким-то причинам стервятники не тронули его тело, затем вокруг него накопилась грязь и тело превратилось в окаменелость. Мальчик из Нариокотоме не дожил до взрослого возраста — судя по развитию скелета он мало чем отличался от современных 13-летних подростков. Тем не менее он рос очень быстро и выглядел довольно зрелым, что дало ученым возможность понять, как должны были выглядеть взрослые представители его вида. Нельзя сказать, что он имел небольшие размеры тела, хотя именно этого палеоантропологам, следующим идеям Майра, и стоило бы ожидать от представителя той эпохи. В отличие от невысоких и ширококостных «двуногих обезьян», таких как Люси, мальчик из Нариокотоме был высоким и стройным, имел длинные ноги и короткие руки. Лицо и зубы имели небольшие размеры, а мозг оказался гораздо больше мозга австралопитека или Homo habilis, даже несмотря на разницу в параметрах тела. Иными словами, это был шагающий двуногий гоминид, обладавший рядом характеристик скелета, которые присущи современным людям. В отличие от своих предшественников, ходивших на двух ногах скорее «по привычке», мальчик из Нариокотоме был облигатным двуногим, лишенным большинства признаков жизни на деревьях. В момент смерти его рост составлял пять футов три дюйма. Сначала ученые полагали, что к зрелости он вытянулся бы до шести футов, но теперь считается, что основной период его роста был завершен и он вряд ли стал бы намного выше в будущем.