— Кто ты?

— Смертные поклоняются мне как богине, восхваляют меня, если случается что-то хорошее, и сетуют на мою жестокость, если произошло несчастье. Вы зовете меня Лак'хой.

— Но…

— Удивлен, что мое тело не поделено на прекрасную и уродливую половины? — усмехнулась ольда. — Тот облик, что принято считать моим воплощением, смертные придумали сами. Вижу, Лэй, ты не веришь. Тогда я покажу тебе то, что мне приходится скрывать.

Тут же от ольды повеяло такой громадной силой, что я едва не потерял сознание. Тело обычного смертного никогда бы не выдержало такого количества магической энергии. Даже если сложить воедино силы всех величайших магов Вирла, и тогда не вышло бы столь колоссальной мощи. Это ощущение длилось всего несколько секунд и исчезло так же внезапно, как и появилось. Но мне и этого мига хватило, чтобы ужаснуться и восхититься.

Неудивительно, что ей приходилось маскировать такую силу. Иначе чародеи со всего света слетелись бы в Ятунхейм, чтобы исследовать источник невероятных всплесков магической энергии.

— Надеюсь, этого было достаточно, чтобы ты поверил? — спросила ольда.

Я лишь молча кивнул, до сих пор находясь в состоянии легкого потрясения.

— Тогда выслушай, что я скажу. Ты оказался здесь неспроста. Таков твой путь. Я способствовала этому, но только косвенно, ибо не могу напрямую вмешиваться в дела смертных. Я накрепко привязана к этому лесу и слежу за ходом судьбы, за ее правильным исполнением только благодаря верным вассалам — кочевому племени. Но сейчас мне требуется помощь саториса.

— Для чего?

— Грядут перемены, и если не вмешаться сейчас, то судьба может выйти из уготованного ей русла. Ты уже знаешь о катаклизме, из-за которого магия частично ушла из Вирла. Но тебе неведома вся правда. Это была не просто катастрофа. Всему виной мы, боги. Это мы развязали войну между собой, едва не уничтожив весь мир. Мне не повезло, я была ранена и спасалась от преследования. Перелетев океан, рухнула сюда и потеряла большую часть своей силы, став заложницей этого леса. Только здесь я могу существовать, питаясь божественной энергией, которую сама же и разлила. Долгое время я находилась на грани бытия, словно спала. Моя сила, которую я в таком состоянии не могла контролировать, постепенно отравляла поселившихся здесь эльфов и орков, которые охотились в этих землях. Их тела стали меняться, перерождаться, а разум — угасать. Так появились животные, которых орки зовут ятунами.

Когда я пробудилась, было поздно. Уже ничего нельзя было исправить. Уродливые звери стали размножаться самостоятельно, зародился новый вид. Но они поклоняются мне, потому что чувствуют силу, благодаря которой появились на свет. Ятуны — наглядный пример того, что случается, когда судьба сходит с верной дороги. Вскоре подобное может произойти и со всем миром. Магия, утраченная из-за войны богов, возвращается, но слишком быстро для смертных. Лишь немногие, подобные тебе, могут принять ее. Для обычных магов такой поток будет губителен. Процесс уже идет. Сначала чародеи будут становиться злее, агрессивнее, постепенно сходя с ума, потом подвергнутся перерождению их тела. Мне неведомо, кем они станут, но мир потеряет почти всех волшебников. Существа, которые появятся, будут неуправляемы и очень опасны для обычных смертных, не посвященных в тайны магии. Вирл утонет в крови.

Но это можно предотвратить. К югу от материка Мидлон, на одном из островов Дикого архипелага сохранился упавший с небес древний артефакт, оставшийся со времен войны богов. Он способен приостановить возвращение магии в Вирл, замедлить его, сделать безболезненным, чтобы обычные чародеи могли постепенно усваивать новую для них силу. Тогда миру ничто не будет угрожать, и судьба пойдет по верной дороге. Сама я не могу выйти из леса и добраться до этого предмета, поэтому прошу тебя найти и активировать его. На это способен только саторис. Увы, мне неизвестно, на каком именно острове он находится, тебе придется искать его самому. Ты почувствуешь, когда окажешься недалеко от него, и поймешь, что надо делать.

— Но почему именно я?! Почему ты не сообщила об этом правителям государств? Они бы снарядили экспедиции и без труда нашли бы этот артефакт! И саторисы нашлись бы для его обезвреживания. Я же не единственный в Вирле.

— Правители наверняка захотели бы использовать магический предмет такой огромной силы в политических целях. А это может привести к страшным последствиям. Я не могу так рисковать. Ты волен отказаться, Лэй, но подумай об этом мире: в твоих силах спасти множество жизней.

— Знаешь, пожалуй, все же откажусь, — ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более непринужденно. — Не ощущаю в себе сил для такого подвига, да и ответственность слишком велика…

— Как знаешь, — невозмутимо произнесла ольда. — Только вот еще что: рядом с артефактом лежит огромное богатство. Ты сможешь провести в роскоши всю свою долгую жизнь и оставить наследство детям и внукам. Во время последнего небесного сражения на землю падали сокровища богов. — Женщина замолчала, давая мне время осмыслить сказанное. Заметив проблеск интереса в моих глазах, добавила: — Видишь, я не прошу тебя сделать эту работу бесплатно. Хотя ваше спасение уже было бы неплохой оплатой. Есть еще одно обстоятельство, о котором ты должен помнить: если я получу твое согласие, вы покинете лес без всяких затруднений, я отведу от вас ятунов. Если же откажешься, я не рассержусь, но и зверей останавливать не стану. Вам придется прорываться самостоятельно. А теперь иди в комнату и отдохни. К утру я хочу услышать твой ответ.

Уже лежа в кровати, я размышлял над словами ольды. Она назвала себя Лак'хой — богиней судьбы. В такое трудно поверить, проще принять ее за сумасшедшую. Но как тогда объяснить чудесное заживление раны? А та невообразимая сила, которой обладает ольда? Ничье тело не способно выдержать столь мощную энергию — его просто разорвет на куски. После такой демонстрации я убедился в том, что ольда — если не Лак'ха, то не обычная смертная точно. И еще настораживали ее слова о возвращении магии в мир. Я и хотел бы не верить, но помнил, что Эр говорил то же самое.

По словам ольды, первый признак грядущей катастрофы — безумие, которое охватывает магов. Мне вспомнились странные вещи, которые случались в Даллирии еще до того, как меня изгнали. В лесу стали находить животных с выжженным сознанием. Ни один эльф не поступит так со зверем без острой необходимости. Виновных в преступлениях так и не нашли, издевательства над животными продолжались. Старшие говорили, что раньше такого никогда не случалось. Вдобавок к этому чаще стали рождаться черноволосые эльфы, причем у большинства из них были выявлены магические способности. Не знаю, могло ли это являться признаком будущего бедствия, но все черные эльфы злы от природы. А однажды произошел случай, не имевший никакого объяснения: один из даллирийских чародеев уничтожил духа природы. За все время существования нашего народа такое произошло впервые. Невозможно представить, чтобы кому-нибудь из эльфов, даже будь он черноволосым, пришла в голову такая мысль. И тем не менее пришла… Убийцу нашли. Им оказался обезумевший чародей, который так и не сумел внятно объяснить, что толкнуло его на чудовищное преступление. Мага признали виновным, опасным для родного леса и казнили.

Может быть, все эти странности действительно были признаками грядущей катастрофы? Чем больше я думал, тем больше приходил к выводу: в Вирле действительно происходят какие-то загадочные процессы. И возможно, ольда говорила правду. Да и какой смысл ей врать?

О том, чтобы не согласиться с просьбой хозяйки, не могло быть и речи — иначе нам с Марой не выбраться живыми из Ятунхейма. Но стоит ли пересекать полматерика и море, чтобы добраться до Дикого архипелага в поисках какого-то артефакта? Может быть, сделать вид, что согласен, покинуть лес, а потом благополучно позабыть собственное обещание? Только вот сдается мне, любезная хозяйка не простит такого обмана. Несмотря на уединенный образ жизни, возможности ее очень велики… Прибьют меня ее вассалы… или просто немножко изменят дорогу судьбы — так, чтобы она пришла прямо к смерти.