Следующей фигурой танца были поклоны, и Мелодия грациозно присела в реверансе, взглядом, улыбкой, всеми жестами выражая согласие и покорность. А у самой сердце заколотилось где-то в горле: Леон решил, что она вступила в заговор с Бореем. Нельзя было отрицать логичность этого предположения, ведь розыск саторисов возложили на чародейку, и именно она курировала обучение, принимала отчеты милорда ректора.

Алафирский умудрился перевербовать всех саторисов. Только эльф оказался крепким орешком — не поддался на провокацию, не испугался суда и приговора, не захотел работать ни на императора, ни на ректора и благополучно сбежал. Правда, потом погиб, ну да это другая история…

Она действительно ничего не знала — привыкла слепо доверять наставнику, по привычке побаивалась его, стеснялась того, что они вдруг поменялись ролями и теперь милорд Борей вынужден отчитываться перед бывшей ученицей. Только волшебница не знала, как убедить Леона в своей непричастности к заговору. Чем больше она будет оправдываться, тем больше подозрений возникнет у императора.

Она кружилась в вольтах, замирала в изящных позах, а сердце словно стянули ледяные обручи. Ей было страшно. Но самую сильную боль причиняла обида. За судьбу милорда Борея, за себя, за недоверие Леона…

«Уйду, — решила Мелодия, — сегодня же уйду. Мне больше нечего здесь делать, да и опасно». А еще жаль было денег, которые она потеряла. Леон Третий был щедрым монархом, и средств, которые выделялись из казны на эксперимент с саторисами, хватало еще и на личные траты девушки. Как плохо получилось: а она как раз присмотрела миленький домик на океанском побережье Зириуса. И для покупки его не хватало какой-нибудь тысячи леонов.

Мелодия не была богата. Авантюристка, неутомимая искательница приключений, она зарабатывала на жизнь, путешествуя по Вирлу и выполняя поручения имперской разведки. Злые языки поговаривали, что волшебница служит в разведке еще нескольких государств. Но в последнее время девушка начала уставать от жизни в поездках. Хотелось осесть, отдохнуть, подумать о будущем… И вот теперь славный трехэтажный дом с резными ставнями и геранями на окошках, крышей из красной черепицы, дом, окруженный садом с оградой из вьющихся роз, так и останется ее недостижимой мечтой…

По щекам чародейки текли слезы — настоящие, неподдельные. Мелодия плакала и сама не знала отчего — то ли от обиды на недоверие Леона, то ли от расстройства, что обмануть любовника не удалось.

— Уехать, уехать, — шептала она почти беззвучно.

Можно было податься в одну из стран, на которые она иногда работала. Или спрятаться от прошлого на каких-нибудь островах — например, Чайного архипелага. Там вечное лето, белый песок, пальмы, а дружелюбные туземцы дарят приезжим ожерелья из цветов…

Мелодия так увлеклась воспоминаниями, что не заметила, как преодолела подземный ход и добралась до подвала своего дома. Впрочем, теперь вряд ли можно было считать этот роскошный особняк своим. Она быстро поднялась в комнаты, набила вещами несколько дорожных сундуков и приказала слуге закладывать карету. Покончив со сборами, девушка рассеянно огляделась. Вот и все. Только следовало завершить еще одно дело…

Мелодия вышла во двор и направилась к зданию без окон и дверей. В самой дальней и тесной каморке дома-лабиринта, на узком топчане, покрытом старыми тряпками, лежало изможденное существо. Тир-на, тощая, почти прозрачная от голода, пыток и страданий, все еще цеплялась за жизнь. В отличие от своей предшественницы Кай-на эта ольда как-то выдерживала новые и новые порции зелья Беспамятства, при этом умудряясь не выдать своих видений. Она уже почти не приходила в сознание, но в ее тщедушном теле все продолжала теплиться упрямая искорка жизни.

Мелодия достала из кармана маленький ключ, отперла замки кандалов, сковывавших руки и ноги несчастной.

— Все, что я могу для тебя сделать, — произнесла волшебница. — Дальше полагайся на свою бесценную Лак'ху.

Девушка ничем не рисковала: даже сумей гадалка выбраться отсюда, кто поверит ее рассказу о пытках? А если и поверят, Мелодия будет уже далеко от Арвалийской империи.

Чародейка была уже на пороге. Вдруг за спиной раздался слабый голос:

— Там, где распускаются цветы-людоеды…

Мелодия резко обернулась. Тир-на лежала не шевелясь. Только морщинистые веки задрожали и приоткрылись, обнажая кроваво-красные склеры. Кажется, прорицательница была без сознания. Но продолжала говорить:

— Там, где его быть не должно…

Она осеклась и застонала.

— Что? — спросила девушка, заинтересовавшись словами ольды.

Гадалка снова заговорила. Мелодия внимательно выслушала…

Волшебница шагала по заколдованному дому, не закрывая за собой дверей. Пусть Тир-на выберется, если у нее хватит сил.

Мелодия уселась в карету, запряженную шестеркой вороных. Щелкнул кнут кучера, и экипаж тронулся. Порывшись в одном из саквояжей, что стояли возле ее ног, девушка достала лист бумаги, чернильницу и перо. Устроила все это на крошечном дорожном столике и, немного подумав, аккуратно вывела на белом листе первые слова письма: «Дорогой Атиус!»

Альгебар — так орки называют Тихую долину, загробный мир, куда попадают орочьи воины.

Атик — дневное светило.

Белион — бог войны, покровитель воинов.

Бристад — бог ремесленников и рабочих.

Вандер — бог виноделия, покровитель развлечений, азартных игр.

Вирл — мир, где происходит действие книги.

Всеобщий язык — язык, принятый в Вирле для общения существ разных рас.

Гвиневра — богиня земли, плодородия, покровительница женщин и материнства, жена Зула.

Десид — бог смерти, повелитель загробного мира. Он решает, куда отправятся души умерших. Одни, безгрешные, обретают вечную гармонию в Тихой долине. Другие, на которых лежат несмываемые грехи, уничтожаются богом смерти и исчезают навсегда. Третьи — их большинство — перерождаются и возвращаются в Вирл.

Дюйм — мера длины, 1 дюйм = 2,5 сантиметра.

Зириус — королевство, граничащее на юге с Даллирией.

Зул — бог неба, грома и молнии. Самый грозный и опасный из богов. Муж Гвиневры. Согласно легенде, в древние времена, еще до рождения человечества, когда, небо и земля были единым целым, Зул и Гвиневра любили друг друга. Но потом небо и земля разделились, разлучив влюбленных. Теперь Зул дождем проливает на землю слезы тоски по любимой, а Гвиневра пытается дотянуться до него, вздымая вверх горы.

Иррида — богиня возмездия и правосудия.

Крион — серебряная монета Арвалийской империи. 1 крион = 10 риттонам.

Кроверы — раса разумных существ. Полулюди-полуптицы, обитают в горах. Считается, что поймать кровера невозможно.

Лавра — богиня любви, младшая сестра Лак'хи.

Лак'ха — богиня судьбы. Женщина, одна половина тела которой представляет собой молодую, прекрасную девушку (удача), а вторая — иссохшую старуху (неудача). Если богиня поворачивает к человеку свою прекрасную половину, ему сопутствует счастье, если же уродливую — горе. Отсюда выражения: светлая или темная полоса жизни.

Леон — золотая монета Арвалийской империи. 1 леон= 100 крионам.

Лига — мера длины, 1 лига = 3 милям.

Магия жизни — волшебство, которым владеют самые сильные эльфийские маги. Это способность говорить с высшими духами природы. Каждый участок земли охраняет дух. В эльфийском лесу духи сильнее, в человеческом — слабее. Духи воздействуют ментально: могут запутать, отключить инстинкты, заставить потерять ориентир, свести с ума. Великие эльфийские маги заключают контракт с духами эльфийского леса. Маг отдает духу часть своей жизни, дух взамен сопровождает мага.

Магия листвы — обращение к растениям, животным и духам леса. Ею владеют только эльфы.

Магия стихий — обращение к огню, земле, воде и воздуху. Ею владеют люди и кроверы.