— Я могу снова призвать свет Амонатора… — начала девушка.

— Я и так их вижу, — оборвал Аот. — А еще я вооружен, а ты — нет. Приведи помощь!

Жрица развернулась и побежала к арочной желтой двери, ведшей к дому Хранителя. Драконорожденный метнулся за ней. Наемник сделал выпад, чтобы перехватить его.

Рептилия, стоявшая во главе, опустила меч на голову Аота. Он отразил удар древком копья, крутанул свое оружие и вонзил его в горло противника. Как только наемник опрокинул его, то заметил еще одного драконорожденного, собиравшегося плюнуть едкой жидкостью.

Не было времени сократить дистанцию или попытаться остановить рептилию заклинанием. Он мог только уклониться; немного кислоты распылилось ему на левую руку и плечо. Дымящая и шипящая жидкость жгла подобно гневу Коссута.

Аот не мог позволить ей замедлить себя, иначе противники его наверняка сокрушат. Он пробудил магию татуировок, чтобы приглушить боль и нанести ответный удар громоподобным взрывом звука. Магия сбила драконорожденного с ног и, если Аоту повезло, раздробила его кости и внутренние органы.

Времени убедиться в этом не было. Он повернулся и сбил следующую пару драконорожденных взрывом алого пламени.

Боль обожгла спину Аота, и он еще раз пробудил магию болеутоляющей татуировки. Она сработала, но не так хорошо как в прошлый раз. Наемник развернулся, выпалил слова силы и превратил врага, который только что плюнул на него, в горстку пыли.

Ни один из драконорожденных не был ровней Аоту, но их было много, и они не атаковали по одному, как и не были слишком глупы, чтобы сбиваться в кучи — так боевой маг смог бы поразить их каким-нибудь массовым заклинанием, чтобы уничтожить сразу нескольких противников. Постепенно, несмотря на все его усилия, наемника окружили.

Еще больше кислоты попало ему на спину. Он взревел и рванул вперед. Драконорожденный сделал выпад, чтобы рубануть и уколоть, пока Аот потерял равновесие.

Затем боевой маг почувствовал, как кто-то проник в его разум и воспользовался его глазами. Черная, как ночное небо над головой, фигура вынырнула сверху начала рвать рептилий когтями и давить своим весом. Джет повернул голову и обезглавил очередного противника своим острым клювом. Испугавшись, остальные драконорожденные отпрянули.

Аот попробовал использовать татуировку снова и обнаружил, что еще немного обезболивающего в ней осталось.

— Ты следил за мной? — выдохнул наемник.

— Нет, — ответил Джет. — Я просто упражнялся, и так вышло, что пролетал над тобой. Но, видимо, мне стоило следить. Почему ты никогда не можешь спариться, не влезая в неприятности?

Драконорожденный оправился от шока и напал. Аот нырнул под его топором и вонзил копье во внутренности рептилии. Тогда остальные противники рванули вперед, и уже не хватало ни времени, ни дыхания на разговоры. До тех пор, пока все рептилии не лежали разорванные, почерневшие, обугленные, покрытые ледяной коркой или как-то иначе убитыми на земле.

— Проклятье, — прорычал Аот. — Можно же было захватить и допросить пленника.

Джет хмыкнул.

— А я-то думал, что хорошо поступаю, спасая твою шкуру.

— Поверь, я благодарен. Просто досадно, — сетовал всадник, изучая тела.

— Я тоже заметил, — сказал грифон. — Никаких серьг, прямо как в Лутчеке.

— Ты прав, — ответил Аот, — но я заметил кое-что еще. В прошлый раз драконорожденные были разных цветов, а эти — все до единого — черные. Совпадение?

— Возможно, они все принадлежат к какой-то секте или обществу, куда принимают только черных.

— Отлично. Но они все плевались в нас кислотой, точно так же, как черные драконы. Но цвет чешуи драконорожденных не имеет никакого отношения к природе их дыхания. Так совпадение?

— Не похоже. Но что это значит?

Аот вздохнул.

— Понятия не имею, — его ожоги пульсировали, и он втянул воздух сквозь зубы.

Затем желтая дверь распахнулась, и Цера вылетела из нее с булавой и щитом, которые были сделаны будто из золота или, что более вероятно, просто так выглядели. Жрецы и стражники, толпившиеся за ней, были вооружены похожим образом. Все они ненадолго остановились при виде этой кровавой резни.

— Свала богам, что вы здесь, — съязвил Джет.

Цера виновато посмотрела на Аота.

— Прошло всего ничего. Я привела остальных так быстро, как только смогла.

— Я знаю, — успокоил Аот, — и вы не опоздали, чтобы помочь нам. Нас обоих обожгло. И вообще-то, болит довольно сильно.

Жрица бросила свое оружие и щит и принялась осматривать раны. Она пробормотала молитву и нежно коснулась рукой обожженных мест — успокаивающее тепло облегчило боль.

— Ты знала, что в Сулабаксе так много драконорожденных? — спросил Аот.

Цера покачала головой.

— Это никак не укладывается в моей голове. Их здесь вообще нет.

— Что ж, — сказал Джет, пока друзья жрицы осторожно приближались к грозному животному с окровавленными клювом и когтями, чтобы заняться его ожогами, — видимо, теперь есть.

Гаэдинн стучал кандалами об пол. Они били его по запястьям и вскоре вызвали боль, но он все равно продолжил. Лучник уже пытался сжать пальцы вместе и вытащить руку или схватиться за цепь и вырвать ее из крепления в стене, но не смог. Он не знал, что еще ему попробовать.

Слева от него Джесри читала одна заклинание за другим. Иногда это звучало так, будто она отдает команды, иногда — будто упрашивает, а иногда — угрожает. Но как бы она ни пыталась, ни разу не вышло ничего серьезнее, чем щелчок сжатого воздуха или мимолетный привкус горечи на языке Гаэдинна.

В конце концов, он перестал стучать, чтобы перевести дыхание. Это вдохновило на паузу и Джесри. Темнота казалась еще темнее без этих звуков, что наполняли камеру.

Наемник изучил свои кандалы на ощупь. Если его старания и повредили замок или сбили петли, он не мог сказать наверняка. Он выругался.

— У меня тоже ничего не выходит, — сказала Джесри.

Лучник попытался говорить со своей обычной самоуверенностью.

— Ну и ладно, цепи — лишь временное неудобство. Наши сопровождающие снимут их, чтобы отвести назад к Джаксанедегору. Затем твои силы вернутсяЮ и ты подожжешь одну из этих тварей, а свет даст мне возможность стрелять по остальным.

Девушка выдержала паузу, а затем сказала:

— Да, уверена, что именно так все и будет. Но на случай, если это вдруг не…

— То?

Еще одна пауза.

— Не знаю. Мне в любом случае не стоит думать в таком ключе. Мы должны верить, что мы сможем что-то сделать.

В темноте послышались шаги.

Джесри испуганно втянула воздух, а Гаэдинн, почувствовав, как натянулись его мышцы, выдохнул, чтобы снять напряжение.

Он слышал, как приближается лишь кто-то один. Лучнику никогда не удавалось услышать вампиров, пока те хватали его. Неужели у них с Джесри и правда есть шанс?

Шаги затихли перед ним. Затем что-то клацнуло об пол.

— Еда и вода, — прохрипел голос с варварским акцентом. — Дракон хочет, чтобы вы набрались сил. — хихикнул стражник. — Хочет, чтобы ваша кровь набралась сил.

Надежда ускользнула от Гаэдинна так же быстро, как и возникла. Ведь это был не конвой, который бы снял оковы.

Тем ни менее, ему было необходимо утолить жажду и наполнить желудок. Ползком нащупал себе путь вперед так далеко, насколько позволяла цепь. Там он нашел то, что показалось ему керамической миской с отколовшимся ободком. В ней была вода и ломоть хлеба. Хлеб был твердым как камень и сырым там, где вода успела впитаться.

Гаэдинн силой заставил себя пить медленно. Вода была теплой и отдавала серой. Обезвоженное тело наемника содрогнулось от облегчения, когда жидкость потекла в желудок.

Тем временем прислужник Джаксанедегора подался вперед. Очередной клацающий звук ознаменовал, что он опустил миску для Джесри.

Затем — ничего. Ни единого звука, свидетельствовавшего о дальнейших передвижениях. Очевидно, стражник все еще стоял напротив волшебницы.