Другие голоса откликнулись и послышались шаги. Еще пять орков появилось из помещения впереди, затем они сгруппировались.

Было не похоже, что они собираются атаковать. По крайней мере, пока. Однако орки определенно не собирались пропускать незнакомцев без пары слов, объясняющих происходящее.

Тем ни менее, ситуация не казалась такой уж плачевной, пока сфера не пролетела достаточно близко чтобы осветить охранников полностью. Тогда Гаэдинн увидел, что четверо из них были воинами, а пятый был одет в объемную мантию и держал посох. Он был каким-то чародеем или шаманом, и, видимо, более хитрым — обмануть его будет труднее, чем его дружков.

Ну и ладно. Гаэдинну нужно просто выстрелить парой метких фраз, словно стрелами Остроглазого.

Когда они с Джесри подошли достаточно близко, чтобы общаться без труда, лучник грубо кивнул.

— Мы возвращаемся к себе.

— К себе? — спросил шаман. Он говорил на чессентском без акцента, и хотя его посох был вырезан из теневого дерева, а не из черного, и рунные узоры, полосами покрывавшее его, были изготовлены из какого-то редкого красного метала вместо золота, оружие выглядело красиво и аккуратно, как то, что отобрали у Джесри в Морктаре.

— Покои, которые лорд Джаксанедегор предоставил леди Ажир, — объяснил наемник.

Один из солдат-орков повернулся, чтобы пробормотать что-то в остроконечное ухо чародея. Это дало Гаэдинну возможность получше осмотреть лук, который весел на спине воина. Оружие было так же великолепно изготовлено, как и посох, и его оно влекло так же сильно, как и запах жареного мяса.

— Мы понимаем, — произнес чародей. — Но как вы попали в камеру?

Гаэдинн усмехнулся так, будто это был глупейший вопрос.

— Моей госпоже не нужно передвигаться как обычным людям.

Не будем углубляться в тот факт, что ни один волшебник в здравом уме не будет вслепую перемещаться по незнакомым системам тоннелей без веской причины.

— Но зачем вообще идти в камеру вообще? — не останавливался шаман. — Я бы не спрашивал, если бы не отвечал за пленников.

— Мы не навредили им, — ответил лучник. — Когда господин Джаксанедегор упомянул их, моя госпожа обнаружила сходство с парой наемников, которые вызвали немало проблем в Тэе в прошлом году. Ей стало интересно, ни те ли это бандиты. Оказалось, что нет. А теперь, орк, я утолил твое любопытство или ты продержишь нас тут, пока дракону не станет интересно, что это за назойливый прихвостень задерживает его гостей?

— Вы, конечно же, можете проходить, — сказал орк — Простите, если я оскорбил вас.

Он и остальные орки расступились по бокам прохода.

Когда Джесри и Гаэдинн шагнули вперед, наемник заметил движение боковым зрением. Он посмотрел в том направлении, пытаясь сделать это незаметно.

Безглазая черная крыса вылезла из капюшона шамана и села у него на плече. Там она втянула воздух несколько раз как ищейка.

Сможет ли маскировка Джесри обмануть нос так же, как обманула глаза? Гаэдинн понятия не имел.

Он вытащил саблю, повернулся и нанес удар. Чародей упал на спину с рассеченным горлом. Питомец свалился с его плеча.

Наемник развернулся, полоснул, и еще один орк рухнул. С легкой частью покончено. Оставшиеся трое стояли с оружием наготове.

Они бросились в атаку, и Гаэдинн упал на землю перед ними. Джесри махнула рукой справа налево, окатив их волной огня. Одного орка охватило пламя, и он завертелся. Хотя двух других едва опалило, они замешкались. Пользуясь тем, что противники отвлеклись, лучник набросился на них и уложил обоих.

Горящий орк тоже рухнул. Гаэдинн улыбнулся Джесри. Глядя туда, откуда они пришли, девушка вытянула руку и произнесла слова силы. Заряды желтого света слетели с кончиков ее пальцев. Они вонзились в тело орка, который позвал остальных, — и о котором наемник совсем забыл бы, если бы не волшебница.

Орк подался вперед. Его пальцы все еще держались на спусковом крючке его арбалета, но болт просто упал на пол в паре шагов перед ним.

— Я думала, мы пытаемся пройти хитростью, — сказала Джесри. — Все могло получиться.

— Возможно, — ответил Гаэдинн, — но я не хотел терять преимущество ради того, чтобы узнать это. Кроме того, тебе нужен посох, а мне — лук. И нам обоим нужно вот то мясо.

Как оказалось, это был козел. Он все еще был полусырой, но у них не было времени медлить и крутить вертел. Они наполнили желудки и отправились дальше.

Спустя некоторое время они нашли выход к широкой площадке, достаточно высокой, чтобы вместить каменные здания и невысокие башни. Над ними было серое небо.

Вид любого неба обрадовал бы Гаэдинна, но такое — особенно подняло ему настроение. Сейчас был день, и испарения вулкана не могли скрыть солнце. Ни один вампир не сможет преследовать их под таким небом, и даже живым, но ночным существам, таким как орки, будет не очень комфортно.

— И какой план? — Джесри позволила парящей сфере исчезнуть. — Просто попытаемся выйти, будто у нас есть на это право?

Лучник усмехнулся.

— А почему бы и нет? В конце концов, кого-то мы должны оставить в дураках.

Они направились к скоплению зданий. Гаэдинн попытался выглядеть как надменный воин-тэец, осматривая все презренным взглядом. Совсем не как дерганый беглец, чьи нервы на пределе после путешествия темным лабиринтом из тоннелей.

Сутулый испачканный мужчина преградил путь наемникам, заметил их и запнулся, пытаясь понять, достаточно ли они близко, чтобы ему нужно было поклониться или преклонить колено, а затем успокоился и поспешил по своим делам. Часовой, тоже человек, наблюдал за их передвижением с высоты зубчатых стен одной из башен, но без явных признаков подозрения или капли любопытства.

За пределами площадки горный скат переходил в более пологий склон, что позволило заниматься там возделыванием земли. Рабы, согнувшись над свежевспаханными полями, высаживали горох или бобы в канавки и злаки на гребнях. Среди них прогуливались надзиратели с хлыстами.

Рядом стоял сарай и загон с лошадьми. Гаэдинн повел Джесри в том направлении.

— Конюхи! — выкрикнул он.

Двое рабов появились в поле зрения. У них была такая же угодливая манера поведения, как и у того мужчины на площадке, и по паре скверных колотых ран на шее.

— Мы с госпожой собираемся на прогулку, — сказал Гаэдинн. — Седлайте лошадей.

Мужчины запнулись. Затем один заговорил:

— Сельская местность может быть опасной. Я могу позвать солдат в башне, чтобы…

— Немедленно! — рявкнул наемник.

Рабы вздрогнули и поспешили выполнить приказ. Могло бы показаться, что седлают лошадей бесконечно, если бы Гаэдинн не видел, что рабы действительно спешили. Но, в конце концов, он и Джесри сидели в седлах и, спустя мгновение, мчали рысью вниз по извивающейся между полей тропе.

Джесри покачала головой.

— Странно.

— Что? — спросил Гаэдинн.

— Я бы не сказала этого раньше, но теперь, когда мы выбрались, побег кажется каким-то уж слишком легким.

Наемник рассмеялся.

— По моим подсчетам, у нас есть около половины дня, чтобы увеличить расстояние между нами и горой Тулбэйн. Прежде чем ты будешь рассуждать, насколько легко было сбежать, давай посмотрим, как мы переживем наступление сумерек.

Воздух наполнял запах цветов. Молитвы друидов и жрецов солнца помогли взрастить их как раз к празднику весны. Обычно цветами украшали общественные места или отдавали прихожанам, чтобы те использовали их как подношение, но Цера оставила себе два букета, которые теперь стояли в вазах в ее спальне.

Верховная жрица лежала на животе под спутанными покрывалами, которые лишь слегка прикрывали ее обнаженную спину. Аот изучал спящую Церу, пока она слегка посапывала.

Наемник аккуратно встал, накинул одежду, брошенную на полу, и взял свое копье, которое стояло прислоненным у стула. Жрица все еще сопела.