Дик был на седьмом небе от счастья. Он попросил хозяина принять хоть часть его богатств: ведь он всем обязан был доброте мистера Фитцуоррена.

— Ах нет, что вы! — ответил купец. — Это все ваше! И я не сомневаюсь, что вы прекрасно всем распорядитесь.

Тогда Дик попросил хозяйку, а затем и мисс Алису принять часть его состояния. Но они тоже отказались, уверяя, что от души радуются его удаче. Не мог бедный малый оставить все себе одному. Он сделал богатые подарки капитану, его помощнику и всем слугам мистера Фитцуоррена. Даже злой старухе кухарке.

Мистер Фитцуоррен посоветовал Дику послать за хорошим портным и одеться, как подобает джентльмену, и предложил Дику остаться в его доме, пока не найдется для него лучшего.

Уиттингтон умылся, завил волосы, надел шляпу и хороший костюм и стал не менее привлекательным и элегантным, чем любой из молодых людей, бывавших в гостях у мистера Фитцуоррена. И мисс Алиса, которая раньше только жалела его и старалась ему помочь, теперь нашла его подходящим женихом. К этому стоит лишь добавить, что и сам Уиттингтон только и думал о том, как бы угодить мисс Алисе, и беспрестанно делал ей всякие подарки.

Мистер Фитцуоррен вскоре заметил их взаимную любовь и предложил им обвенчаться, на что оба охотно согласились. Был назначен день свадьбы, и в церковь жениха и невесту сопровождали лорд-мэр, свита олдерменов, шерифы и самые богатые купцы Лондона. После венчания всех пригласили на богатый пир.

История повествует нам, что мистер Уиттингтон и его супруга жили в богатстве и роскоши и были очень счастливы. Ричарда Уиттингтона (теперь его стали величать полным именем) один раз избрали шерифом Лондона и трижды лорд-мэром, а при Генрихе V он удостоился рыцарского звания.

До самого 1780 года можно было видеть фигуру сэра Ричарда Уиттингтона с кошкой в руках, высеченную из камня, над аркой старой Ньюгетской тюрьмы, которую он, видно забыв о своем прошлом, приказал выстроить для нищих и бродяг.

Вот вам старинная история про Гоба-строителя Когда великий Гоб-ан-Шор, самый искусный строитель, каких знала древняя Ирландия, да к тому же умнейший во всей Ирландии человек, за исключением, правда, его жены — кстати, не забыть бы, что я должен кое-что рассказать вам о ней, — так вот, когда Гоб отправился в те далекие времена во Францию строить тамошнему королю дворец, он прихватил с собой и своего юного сына.

Был жаркий летний день, и оба очень устали, особенно мальчик: он был слабее и не привык путешествовать.

В полдень они достигли Круах Горма, и Гоб сказал мальчику:

— Сын мой, перенеси своего старого отца через горы!

Удивленный малыш возмутился:

— В своем ли вы уме, отец! Не могу же я выполнить невозможное, сами знаете!

— Что ж, тогда вернемся домой, — сказал Гоб. И они повернули домой.

На другое утро Гоб сказал сыну:

— Сегодня мы двинемся опять, да поможет нам Бог!

И они пошли.

Было жарко, и, как и накануне, когда они достигли подошвы Круах Горма, оба страшно устали. И Гоб сказал сыну:

— О, сын мой, перенеси меня через горы! Мальчик ответил:

— Отец, но вы и впрямь потеряли весь ваш разум. Мне самому-то, бедному, не подняться на эту гору, а еще вас переносить!

— Ну, тогда мы снова вернемся домой, — сказал Гоб.

И они опять повернули домой. В эту ночь, когда Гоб уже лег, мать спросила сына:

— Вот уже два утра подряд вы с отцом отправляетесь во Францию, но каждый вечер возвращаетесь назад. Что это значит?

— Мама, — отвечал сын, — мне кажется, наш отец совсем сошел с ума. Каждый раз, когда мы достигаем Круах Горма и я просто валюсь с ног от усталости, этот человек, ты только представь себе, просит меня, слабого и маленького, перенести его через горы!

— О мой мальчик, — говорит ему мать, — прежде чем ты сможешь выйти в большой мир, тебе надо еще многому научиться.

Завтра утром твой отец опять тронется с тобою в путь и произойдет опять все то же самое, лишь только вы достигнете Круах Горма. И когда он попросит тебя перенести его через горы, ты начни ему рассказывать «Лесную кукушку», или «Королеву Одинокого острова», или «Принцессу с Холма-на-краю-света» — словом, любую из прекрасных ирландских сказок, какие я по вечерам рассказывала тебе. Рассказывай и продолжай идти, увидишь, что будет!

Сын пообещал матери исполнить все, как она посоветовала. И когда на другой день они подошли к Круах Горму и Гоб опять попросил: «О, мой сын, перенеси меня через горы!» — мальчик, словно не расслышав его просьбы, спросил:

— Отец, вы когда-нибудь слышали сказку про трех сыновей ирландского короля, которые решили украсть дочь арабского шейха?

— Слышал, — ответил старик, — но мог бы слушать еще много раз.

И мальчик стал рассказывать ее с начала и до конца, эту милую-милую сказку, с тем же упоением, с каким рассказывала когда-то его мать. И когда он произнес последние чудесные слова этой длинной-предлинной истории, старый отец поднял глаза и посмотрел сначала вперед, потом назад, потом вверх и вниз: Круах Горм был уже позади!

— О, мой мальчик! — воскликнул Гоб. — Ты сын своей матери! Сегодня ты так легко перенес нас обоих через горы.

Что ж, по правде говоря, и меня самого наши чарующие старинные сказки не раз переносили через горы, иногда такие неприступные!

И вас, мои читатели, кому добрую половину своей жизни приходится ломать стену житейских трудностей, я приглашу, когда к вам придет очередная бессонница, на трехнедельные каникулы в зачарованные холмы и долины тех самых магических гор, которые сделали меня новым человеком, — в страну наших сказок, страну королей и королев, поэтов и пророков, ученых и колдунов, умных жен и глупых мужей, а может быть, даже и фей, и привидений, и говорящих птиц и зверей (которые говорят куда умнее, чем иные люди). Чтобы скоротать время, я, быть может, нет-нет да исполню для вас услаждающие душу стихи и непременно расскажу вам с полсотни восхитительных сказок.

Наверное, вы и не знаете, что среди всевозможных духов встречаются такие, которых зовут у нас ухажерами. В облике простого смертного, притом весьма недурного собой, ухажер поджидает на пустынном вересковом болоте хорошенькую девушку и начинает за ней ухаживать. И если она, неразумная, позволит ему себя поцеловать, ее ждет вечное проклятие и смерть, а душа ее улетит за возлюбленным в его волшебную страну.

Мойра Манахан, сейчас уже увядшая, сгорбленная и седая, но когда-то носившая прекрасное имя Цветущая Ветка Долины Эйни, Мойра в дни своей цветущей молодости повстречала вот такого ухажера, но по Божьей милости избежала рокового поцелуя. И все же когда он ухаживал за ней («Ах, ни один ирландский парень не шептал мне на ушко таких сладких и обольстительных слов!» — вздыхала она потом), он снял с пальца кольцо и дал ей взглянуть через него на зачарованный мир.

И она увидела танцующих и резвящихся эльфов и шестьдесят прекрасных юношей, играющих в пятнашки посреди дивной зеленой долины.

«Ах! — воскликнула в восторге Мойра, рассказывая мне свою историю. — Ах! После того что я там увидела, ни одно зрелище у нас на земле уже не радовало меня!»

Без всякого злого намерения или пагубных последствий я дам и вам поглядеть через это волшебное кольцо, и, когда вы хоть краешком глаза увидите волшебную страну народной фантазии, она вас покорит куда больше, чем все услады вашей светской жизни. А если я ошибаюсь, я прокляну того гуся, чьим пером написал здесь это обещание, и поджарю его на костре, чтобы отомстить за вас.