На ресепшене меня встречает Алиса — длинноногая блондинка в облегающем чёрном платье. Выглядит безукоризненно — будто на фотосессию собралась. Замечает меня и моментально растягивает пухлые губы в широкой улыбке. И как мать терпит таких сотрудников у отца на работе? Другая бы уже весь мозг съела мужу кофейной ложечкой, но нет. Она никогда ничего не говорит — святая женщина. Мама, конечно, тоже всегда отменно выглядит для своего возраста, но при желании всё равно могла бы приревновать. С другой стороны, никогда не слышал, чтобы у неё был повод усомниться в верности Гронского старшего. Такие фифы у него обычно только на ресепшене, как он говорит, для поддержания имиджа фирмы. А секретарша, насколько я знаю, немолодая женщина, но зато с мозгами.

Киваю девушке в знак приветствия и без приглашения вваливаюсь в кабинет отца. Тот сидит в своём кресле и внимательно изучает что-то на экране компьютера. Выглядит он, как всегда, безупречно: синий костюм без единого намёка на складки из-под которого выглядывает белоснежная рубашка. Только немного тронутые сединой волосы выдают его истинный возраст, а так и не скажешь, что отцу сорок пять.

— Андрей Алексеевич, к вам… — забегает Алиса, пытаясь сообщить о моём приходе. Поздно, красавица, надо туфли надевать удобнее, чтобы передвигаться было комфортно и на скорости не отражалось.

Отец делает взмах рукой, и девушка исчезает в дверном проёме.

— Ну здравствуй, сын — выдыхает родитель — чем обязан?

Он буравит меня взглядом: ему сложно понять, с чего вдруг непутёвый отпрыск, который наотрез отказывался проявлять интерес к семейному бизнесу, сам, без принуждения приехал в офис.

— Здравствуй — да, я сегодня весь такой вежливый.

— В колледже был? — интересуется папа. А то спросить больше не о чем.

Головой киваю утвердительно, не хочу напрягать голосовые связки.

Терпеливо жду, пока отец поговорит по телефону. За пять минут, что я здесь провел, ему дважды позвонили.

Когда внимание вновь переключают на меня, я собираюсь с мыслями и озвучиваю свою проблему.

— Моей девушке нужна помощь — говорю без лишних предисловий — её, кажется, хотят отчислить из колледжа.

Отец задумчиво трёт подбородок, а взгляд его устремлён куда-то в сторону. Он меня вообще слушает?

— Сын, какая девушка? И что значит, кажется? — значит, слушает. И вопросы задаёт, что называется, не в бровь, а в глаз. Зрит в корень.

— Её зовут Яна, мы начали недавно встречаться, потом поругались…

— Подожди, подожди… — отец заметно меняется в лице, транслируя неподдельный интерес — ты пришёл просить за девушку, с которой поссорился?

Господин Гронский начинает не спеша, но довольно звонко хлопать в ладоши. Какого… он мне аплодирует?

— Растешь, сын, молодец — хвалит родитель, но мне как-то не по себе становится. Я по делу, вообще-то, пришёл, если кто не заметил.

— Знаешь, Стас, — отец поднимается из своего кресла — а давай-ка пообедаем вместе.

Он открывает шкаф, снимает с вешалки пальто и надевает его на себя. Потом бросает беглый взгляд на меня и кривится.

— А что за вид? — кивает на мои ноги, обтянутые потёртыми джинсами.

— Ну я же не великий босс. К чему мне вся эта помпезность?

Объяснять отцу, что эти шмотки стоят не меньше его костюма, я не собираюсь. Неудивительно, что он недоволен — не видит меня по утрам, когда я спускаюсь в столовую перед учёбой. Он уезжает на работу к восьми, а я, как настоящее начальство, всегда задерживаюсь и еду на пары к девяти часам утра. Мы вообще нечасто пересекаемся: он на работе вечно, а я если не в колледже, то либо в стрелковом клубе, либо просто в клубе. И в отличие от отца я не езжу обедать домой — ну если только изредка. А вот Гронский старший непременно мчится на обед к любимой жене. Благо, офис расположен недалеко от дома. Впрочем, по другому и быть не могло — отец специально искал помещение поближе к семейному гнёздышку. Несмотря на успех и финансовые возможности, он крайне редко посещает рестораны. Разве что для встреч с клиентами, или если маму на свидание хочет пригласить и оторвать её от плиты. Так-то она сутками готова на кухне находиться, но это для неё просто любимое хобби. А вообще мама занимается переводами, работает дома и поэтому всегда готова устроить любимому мужу тёплый приём.

Сегодня она немного удивилась, когда увидела, что я вместе с отцом приехал, но виду постаралась не подавать.

Мои родители вообще себя странно вели за обедом: мать хлопотала пуще обычного, а отец то и дело на меня с усмешкой поглядывал. Впрочем, скоро я узнал причину их веселья. Мне позвонил Сидоров, поэтому я вышел ненадолго из столовой. Друг у меня не промах, смог выяснить, куда Яна уехала утром и зачем в деканат приходила. А когда я возвращался, то уловил краем уха разговор довольно любопытного содержания.

— Андрюш, неужели мы дождались того момента, когда Стасик начал взрослеть? — говорит мама полушёпотом. Знаю, что подслушивать не хорошо, но не смог себе отказать, поэтому остановился в шаге от раскрытой двери так, чтобы меня не могли заметить.

— Не знаю, Наденька, но очень на это надеюсь. Представляешь, он приехал в офис — это первое, и ко мне с просьбой обратился — это второе. Прогресс на лицо.

Судя по образовавшейся тишине, отец продолжил поглощать отбивные с ананасами. А я вот застыл на месте и возвращаться за стол не планировал. Аппетит не оценил моего поникшего настроения и оставил меня в гордом одиночестве. Это что же получается, всё что я считал взрослой жизнью: клубы, девушки, веселье — всё это мои предки воспринимают, как детскую забаву? Получается меня в серьёз никто не воспринимает? Охренеть не встать!

Раздражение колючими иглами атаковало тело, захотелось психануть, громко хлопнуть дверью и уйти. Но, блин, этим я только лишний повод подам считать меня ребёнком. Я же ведь и дома появлялся в последнее время нечасто, по большей части только ночью. Просто достали бесконечные нравоучения: будь ответственным, научись думать не только о себе и тому подобное.

Вхожу в столовую с каменным лицом: зацените, я ж теперь взрослый. Отец отодвигает тарелку и на меня своё внимание драгоценное переключает. Какая честь!

— Так что ты там сын говорил про девушку? Какая помощь нужна? — его вечно строгое выражение лица не даёт понять — ему впрямь интересно, или просто из вежливости решил спросить.

— Да собственно никакая, сам разберусь — говорю сквозь зубы. И губы я скривил не специально — само как-то получилось. Отворачиваюсь и принимаюсь разглядывать модульную картину на стене. Горный пейзаж влечёт и манит обещаниями тишины и покоя.

— Станислав — начинаю мысленно стонать от этого обращения. Ничего кроме очередной головомойки оно не сулит — если ты хочешь, то твою проблему обсудим позже. А сейчас у нас с мамой есть к тебе просьба.

Родители переглядываются, отец не спешит продолжать. Принимает из рук мамы чашку с чаем и сразу делает большой глоток. Я в нетерпении постукиваю ногой под столом, но получается громко, поэтому на меня устремляются две пары изумлённых глаз.

— Пап, может ты уже озвучишь свою просьбу, и я поеду? — делаю ударение на последнем слове. Не собираюсь оставаться дома, до вечера ещё куча времени, найду чем заняться.

— Хорошо, сын — он делает ещё одну раздражающую паузу. — Мы с мамой очень хотим познакомиться с твоей девушкой.

— Победителем в номинации "Десерт" становится Лопухова Яна Сергеевна — торжественно объявляет ведущий конкурса.

Под бурные аплодисменты поднимаюсь на сцену, чтобы получить заслуженный диплом и памятный подарок. Окрылённая радостью победы, буквально не касаюсь ногами земли.

Последние две недели я всецело посвятила конкурсу для юных кулинаров. Даже в колледже почти не появлялась, конечно, предупредила в деканате предварительно. Мне пожелали удачи, разговаривали весьма дружелюбно. Странно это всё выглядело, особенно с учётом того, что сами же меня отчислить собираются.