— Гронский — говорит сквозь зубы — ты же знаешь, что я это ради блага Яны делала. Зачем сейчас меня шантажируешь?

Ответить нечего, поэтому просто развожу руками. Неужели не понимает, что в моём случае все средства хороши?

— Стас, вот скажи — она отворачивается и смотрит в окно. Потом поворачивает ко мне лицо, и я вижу её, наполненные злостью глаза.

— Неужели в тебе нет ничего святого?

— Это во мне-то нет? — закатываю глаза — если так стараешься для блага подруги, возьми и раскрой ещё одну тайну. Ну чего тебе стоит?

Говорю громче, чем следовало. Миронова сразу вся сжимается, будто я её бить сейчас собираюсь. Вот трусиха. Неужели я похож на человека, который может поднять руку на девушку?

— Да чем тебе это поможет, а? — она тоже на крик срывается? — Какое тебе дело до простых волонтёров? Вам же мажорам не понять, что такое добрые дела!

Интересно, это она моего шантажа испугалась или случайно проговорилась?

Сложить два плюс два и сделать выводы несложно. В любом случае ещё одно увлечении моего воробышка раскрыто, а для меня сейчас любая информация на вес золота.

Глава 31.

Кто подменил Гронского? И куда делась его прошлая версия?

Варианта два: его клонировали, причём копия получилась лучше оригинала. Или у него попросту есть брат близнец, о котором раньше никто не знал.

Нормального объяснения его поведению я найти не могу.

Во-первых, его бескорыстная помощь в вопросе с моим отчислением. Один только факт, что он пошёл с деканом разговаривать, чего стоит. И главное взамен ничего не требует, словно нас ничего не связывало раньше. Правда прощения тоже пока так и не попросил.

С другой стороны, если парень дальнейшие отношения со мной строить не планирует, то и не удивительно, что не извиняется. Я вот не собираюсь с ним отношения строить, так ведь?

Хотя сдерживать свои эмоции ох как непросто, особенно когда обаятельный брюнет рядом находится. При том, что он ведёт себя просто по-дружески, без единого намёка на чувства. Так он, по крайней мере, вид делать пытается. Я, естественно, замечаю его слишком долгие взгляды. Наверное, потому что сама частенько глаз с него не свожу.

После пар вышли с Катей во двор. Погода просто улёт. Не в смысле, что тёплая, а в смысле, что ветреная. Того и гляди, сдует меня вместе с моими пятьюдесятью килограммами. Вечно у нас ветра в апреле дуют.

Гронский чего-то возле своей любимой машины крутится. Может, нас поджидает, чтобы довезти?

Тяну Катю за рукав, чтобы как бы невзначай мимо парня пройти. Мозг настойчиво пытается передать ногам сигнал не заниматься ерундой. Но разве они слушаются?

— Девчонки, привет! — салютует Гронский.

Мы тоже здороваемся в ответ, правда подруга сегодня не очень приветлива.

Пытаюсь замедлить шаг, но Миронова тянет дальше идти. Да что ж такое, и Гронский молчит, подвезти не предлагает.

Словно читая мои мысли, в следующую секунду парень объявляет:

— Девочки, я бы это… — мнётся чего-то — подвёз вас. Но тут такое дело. На работу тороплюсь, а это в противоположную сторону. Не по пути… — оправдывается.

Я, конечно, сразу серьёзный вид принимаю, словно и не рассчитывала ни на что. Рукой машу, мол, мы не собирались с тобой ехать. Парень прощается, садится в тачку и уносится прочь. Миронова одергивает меня, чтобы вслед с открытым ртом не глазела.

А я пытаюсь понять, что сейчас чувствую. С одной стороны, я сама всеми силами прогоняю от себя парня. Поэтому неудивительно, что он отдаляется. С другой мне всё-таки очень льстило его настойчивое внимание, ведь раньше за мной никто так не бегал. Я ведь и в отношения наши изначально кинулась без оглядки, потому что он был первым, кто предложил стать его девушкой. Этот факт туманной дымкой укрыл от меня все его недостатки. Только обжегшись я поняла, что каким бы сильным не был соблазн, не стоит полностью растворяться в любимом человеке. Важно не только, что он говорит, но и что делает. И какие чувства у тебя вызывают его слова и действия в совокупности. Ведь нам девушкам дан удивительный дар: чувствовать. Это самое чувство и называют интуицией. Конечно, вовсе не значит, что мы имеем право только на основании своих ощущений обвинять других людей в чём либо без всяких доказательств. Но благодаря этой способности мы можем уберечь себя от значительного количества ошибок. Если, конечно, сами этого захотим.

От философских размышлений меня отвлёк голос Кати, судя по интонации, она меня не первый раз зовёт.

— Лопухова — протягивая последний слог, пытается достучаться до моего увлечённого сознания — ты домой собираешься? Или мы так и будем стоять посреди парковки?

Хочу согласиться с подругой и пригласить её в гости на чай, но неожиданно моё внимание привлекает серебристая машина. Разглядываю автомобиль, пока тот плавно заезжает на парковку колледжа. Странно, почему он кажется мне знакомым. Эх, жаль, что я в марках вообще не разбираюсь, так наверное было бы проще запоминать кому из владельцев принадлежит тот или иной аппарат. Правда, я давно нашла выход из положения, и стараюсь запоминать номера машин своих знакомых. Вот и сейчас бросаю взгляд на номерной знак, буквы мне ни о чём не говорят, зато цифры кажутся подозрительно знакомыми. Напрягаю извилины, попутно объясняя подруге, в чём причина задержки.

Старательное ковыряние на задворках памяти помогает вспомнить, что похожий номерной знак у отца Сафоновой. Точно, и машина у него серебристая.

Только с облегчением выдыхаю и сообщаю Кате, что можно идти, как перед нами вырисовывается прелюбопытнейшая картина.

Из дверей колледжа плавной походкой выходит Мария Алексеевна и направляется к этой самой серебристой тачке. Водитель припарковался так, что мы видим заднюю часть автомобиля, а разглядеть самого владельца не представляется возможным. Хотя очень хотелось бы. С другой стороны, что общего у Сафонова и нашей классной? Потому и я думаю, что ничего. Тем более, мало ли машин одинаковых в городе? А с номерами я вообще могла что-то напугать.

Убедив себя в том, что пора утихомирить разыгравшуюся фантазию, вместе с подругой покидаю пределы колледжа.

— Так ты говоришь, это Светкин отец был? — уточняет Катя. Обойти стороной обсуждение столь животрепещущего вопроса у нас не получится.

— Я не знаю, Кать — устало выдыхаю — мне показалось, что да. Но я вполне могла ошибиться.

— А машинка-то простовата у Сафоновых — задумчиво изрекает подруга.

— Да? — удивляюсь больше тому, что Катя таким вещам значение придаёт — я плохо в машинах разбираюсь.

— Нет, для обычных людей очень даже неплохо. У моих родителей похожая, только старенькая — говорит девушка — просто у Сафоновой столько понтов, а на деле получается, что не такая она крутая, какой хочет казаться.

Катя на самом деле права: отец Светы обычный работящий мужик, всеми силами пытающийся удовлетворять запросы дочери.

— Наверное, это не наше дело — благоразумно заключает девушка — что у нас своих дел нет, чужую жизнь обсуждать?

Охотно соглашаюсь с подругой, после чего мы переводим тему.

По пути Кате звонит сменщица из ресторана, и ей приходится выйти на работу на два часа раньше. Так что чай наш накрылся медным тазом.

На следующий день на перемене к нам с подругой Гронский подкатывает, я естественно безразличие всеми силами изображаю.

— Когда намечается очередное заседание нашего штаба? — веселится парень. Кажется, кто-то в сыщика заигрался.

Мы плечами пожимаем, обе сегодня не особо разговорчивы.

— Понятно — тянет Гронский, уловив волну нашего настроения. — Тогда у меня ещё один вопрос — теперь он на меня в упор уставился. Миронова его взгляд заметила и испарилась моментально. Я только рот раскрыть успела, но так и не сказала ей, чтобы не вздумала уходить.

— Ян — парень стал серьёзней раза в три. От прежнего веселья не осталось и следа — я устал.