— Особенно следи за расходами на рекламу и не забудь про кресла в зале.

— Да, сэр! — Она шутливо отсалютовала ему, глядя на него сквозь свои невероятные ресницы. — Что-нибудь еще, сэр?

— Позвони моему секретарю, если будут какие-нибудь затруднения. Они окажут помощь или свяжутся со мной, если будет нужно.

— Марк, — она сделала шаг к нему, приблизилась вплотную, так, что он чувствовал сквозь тонкую рубашку ее напряженные соски, — это был чудесный день.

Встав на цыпочки, Эйлис обвила рукой его шею и поцеловала Марка в щеку. Черт! Нет, так просто он ее не отпустит! Марк притянул ее к себе, жадно целуя нежный рот, пока, ослабев, она чуть не потеряла равновесие. Вдыхая чудесный цветочный аромат ее духов, Марк гладил Эйлис по обнаженным плечам и чувствовал, как по коже ее ползут мурашки.

Ему хотелось, чтобы она вновь и вновь повторяла его имя восхитительным, волнующим голосом, но он заставил себя оторваться от нее.

— Да, ты права, — с ехидной улыбкой произнес он. — Между нами, конечно же, ничего нет.

— Вас спрашивает мистер Кимброу, — крикнул Эйлис помощник режиссера.

Поглядев в гримировальное зеркало, она поправила прическу, быстро проведя по волосам щеткой, и потянулась было за помадой. «Нет, — тут же решила она, — не надо давать ему повода думать, будто я прихорашиваюсь для него». Она спустилась в зал, где в заднем ряду тут же увидела высокую фигуру Марка. Сердце ее сжалось. Поскольку новая звуковая система не включена, догадаться о том, что она сделала, Марк не может. Но когда включат свет, заметит ли он, что микрофоны стали другие — меньше?

— С возвращением, — шепнула она, опускаясь в кресло рядом с ним.

— Привет, — и в ту же минуту внимание его опять поглотила репетиция.

Глядя на него краем глаза, Эйлис заметила, что вид у него опять усталый и что он оброс и нуждается в стрижке. Судя по всему, он вернулся недавно — день или два назад, не больше. Обратит ли он внимание на перевод предназначенных на костюмы денег в счет оплаты новой звуковой системы? Если да, то легко догадаться, как он отнесется к этой не совсем законной операции. Он ведь совершенно ясно заявлял — никаких оплат сверх положенного.

Повернувшись к Марку, она одарила его одной из своих совершенно неотразимых улыбок и кивком головы указала на сцену:

— Ну как?

— Впечатляет. Театр совершенно преобразился. Обивка замечательная. Не было никаких осложнений?

— Нет. Работа завершена. — Она подняла взгляд и увидела, что он смотрит на нее с пристальным интересом. Она вытерла о джинсы вспотевшие ладони.

— Я потом погляжу еще, повнимательнее, — шепнул он и стал смотреть на сцену.

Эйлис подавила смешок. Марк прочел ее пьесу, но на репетициях ни разу не был. Сегодня он впервые видит ребят из массовки. Зрелище живописное сверх всякой меры: кожа, металлические цепочки, мертвенно-бледная косметика на щеках и вымазанные темной помадой и темными тенями рты и веки. Картина не для слабонервных. Однако Марк неудовольствия не высказывал.

— Ну что, хоть капельку похоже на заплесневелую дыру, в которую я привела тебя в первый раз? — спросила Эйлис, когда репетиция окончилась и они с Марком вышли в фойе.

Он покачал головой, не сводя с нее взгляда, и это вызывало сладкое головокружение. Он даже не притворяется, что глядит по сторонам! Войдя в кабинет, Марк первым делом согнал со своего кресла Ти-Эс.

— С рекламой все в порядке? — спросил он, усаживаясь.

Эйлис показала ему сделанные Уилкинсами афиши. На все ее пояснения Марк только молча кивал и все смотрел, смотрел на нее. Она не чувствовала под собой ног от возбуждения, сладостного предчувствия. Она столь остро ощущала присутствие Марка, что приходилось напоминать себе: он не достоин доверия. Ей стоило большого труда не сознаться во всем, не попросить прощения. Когда она передавала ему компьютерные распечатки счетов и бумаг за последние две недели, его строгий серьезный взгляд не на шутку испугал ее. Но он не стал ничего читать, а сунул их в атташе-кейс, и без того переполненный.

— Просмотрю потом, — сказал Марк.

Эйлис мысленно вознесла молитву, чтобы у Марка было поменьше времени. Наверняка найдутся дела поважнее. Если ей повезет, она успеет подчистить бумаги и вернуть деньги куда следует.

Отложив в сторону атташе-кейс, Марк, казалось, ждал чего-то от Эйлис. Интересно, думает ли она о нем так же много, как он о ней? Он насилу дождался встречи. Неделя без нее тянулась долго и казалась настолько пустой, что это даже пугало его.

— Ну вот и все, — сказала Эйлис.

Она, конечно, не догадывалась, как сильно билось его сердце. Каждое ее движение, даже самое невинное, для него было полно немыслимой притягательности. Знает ли она, как сексуально выглядит в этих джинсах? Он заметил, что под грубым свитером лифчика у нее нет, и подумал, что, видно, она вообще его не носит.

— Мне надо заскочить в «Трайед». Я ведь приехал ночью и нигде еще не был.

— Да, конечно, — ответила она и поспешила к двери, пропуская его вперед.

— Не так быстро, — усмехнулся он, — мне надо еще с тобой поговорить.

Эйлис медленно вернулась в комнату.

— Да? — ее голос прозвучал как-то неуверенно.

— Это по поводу Уиндем-Хилла. Тебе ведь звонил мистер Кумбс? — Эйлис кивнула. — Тогда ты должна быть в курсе, что покупка состоялась.

Эйлис бросилась к своему столу. Низко склонившись над ящиками, так что все ее дразнящие выпуклости обрисовались четко и ясно, она вытащила коричневый блокнот. И с победным видом протянула ему:

— Тут все, что мне удалось разузнать про Уиндем-Хилл. Вчера вечером я сделала последние записи.

Марк изумленно листал страницы. Да такое и за полгода не сделать! Сведения по генеалогии, планы садовых посадок, инвентарные списки мебели и газетные вырезки с описаниями происходивших в Уин-дем-Хилле исторических событий.

— Да как ты столько времени-то выкроила?

Эйлис пожала плечами, слегка покраснев.

— Исторические исследования — это моя профессия. Так же точно я писала и книгу о Кокрейне. Просто я знала, куда обратиться и где искать. Мне удалось даже обнаружить кое-что из первоначальной меблировки. Список на последней странице.

Ему стоило большого труда не показывать Эйлис своих истинных чувств. Пока не время.

Она стояла перед ним, сунув руки в карманы джинсов, отчего отчетливее вырисовывалась ее грудь. Она кусала губу, сникнув, потеряв весь свой энтузиазм. Она даже раскраснелась от досады. «Неужели трудно хоть что-нибудь сказать?» — подумала она.

— Спасибо, Эйлис!

— Значит, ты доволен?

— Конечно. Очень доволен. Превосходная работа. Ты мне доставила огромное удовольствие. — Марк обнял ее, заглядывая в сияющие зеленые глаза. — Я не очень-то умею выражать словами свои чувства. — Он помолчал и глубоко вздохнул. — Но это только начало. Я буду просить тебя помочь отреставрировать Уин-дем-Хилл.

При этих словах Эйлис почувствовала, что ее досаду как рукой сняло. Морщины на лбу ее моментально разгладились, и она улыбнулась. На секунду в кабинете воцарилась тишина — такая полная, что слышно было мурлыканье Ти-Эс. Нежным, трепетным поцелуем Марк сказал ей то, что не умел выразить словами. Месяцы томительного желания, тоски и обиды исчезли. К твердой груди Марка прижимались ее нежные круглые груди. Она обняла его. Он ощущал неодолимое и жаркое желание, и это затмевало все другие мысли и чувства. Он хотел Эйлис и в то же время понимал, что это не просто сексуальное влечение. Он испытывал страстное желание владеть ею, словно физический акт любви мог привязать ее к нему. Плавно поглаживая ее спину, он сказал:

— Знаешь, о чем я сейчас мечтаю? Почитать твои записи вместе с тобой где-нибудь в уютном уголке. Как насчет сегодняшнего вечера? Скажем, часов в восемь?

— Сегодняшнего вечера? — Эйлис высвободилась из-под его руки. В зеленых глазах ее читалось недоумение, замешательство.