— Милая, что случилось?

— Всё нормально, поехали отсюда, — сдерживая желание зареветь, проговорила я.

Марго вывела меня из больницы, помогла сесть в автомобиль и мы направились в сторону дома Габриэля. Я внезапно поняла, что до жути не хочу туда. Вспомнила утренний разговор, то чувство холода, которое преследует меня рядом с мужчиной и попросила:

— Мы можем поехать к тебе?

— Конечно, милая! — с беспокойством отозвалась Маргарет.

Она не спрашивала, не допытывалась о причинах такого моего поведения. Просто ждала, когда я немного успокоюсь и сама всё расскажу. Видимо выглядела я в тот момент действительно плохо. Подъехав к дому, мы вышли, и тётя взяла меня под руку, потому что шатало. А вот в холле, стоило захлопнуться двери, внутри что-то щёлкнуло. Развернувшись к Маргарет, я глянула на неё потерянным взглядом и хрипло сказала:

— Поздравляю. Ты станешь бабушкой.

После чего почувствовала, как весь ужас, страх, переживания и всё, то сидело глубоко внутри, стремится выплеснуться наружу. По щекам покатились слёзы, а через две секунды, я рыдала на плече у тёти. Она беспомощно гладила меня по голове, приговаривая:

— Всё хорошо, милая. Мы что-нибудь придумаем. Всё будет хорошо.

Я сидела в уютном кресле у окна и смотрела, как с неба падают крупные капли дождя. Многие люди не любят это время года, но мне всегда нравился конец ноября. Потому что есть в этой серости нечто прекрасное, наблюдать за тем, как природа будто умирает до весны. Ведь, через неделю, максимум две, снег укроет белым покрывалом землю, закутает деревья и кусты. А спустя три месяца всё вновь начнёт возрождаться. Такой вот круговорот жизни с конца. Меня это успокаивало.

В небольшой комнате было очень уютно. Обои в цветочек, светлая мебель под старину, пушистый ковёр. Маргарет сказала, что раньше здесь жила мама. С тех пор, как она уехала, в комнате ничего не переделывали. Мне здесь нравилось.

В дверь постучали, заглянула Марго. Она улыбнулась и зашла в комнату. В руках у тёти был поднос, на котором стоял чай и еда под серебристой крышкой. Подойдя к столику, Маргарет ловко всё расставила. Под крышкой оказались блинчики с умопомрачительным запахом.

— Сейчас мы будем пить чай с блинчиками! — заявила Марго таким тоном, что отказаться язык не повернулся.

Усевшись, она разлила чай в чашки и произнесла:

— Ты понимаешь, что вскоре сюда приедет Габриэль? И нам с тобой необходимо поговорить, прежде чем он заберёт тебя домой.

— Понимаю, — тихо отозвалась я.

— Тогда расскажи мне, что тебя так испугало? — она положила мне на тарелку блинчик и подвила ближе мёд.

— Не считая того, что сам факт беременности невозможен без магического брака? — хмыкнув в ответ, глянула на тётю. — Не знаю, как объяснить.

— А ты не спеши, — Маргарет улыбнулась, — рассказывай по порядку.

И меня будто прорвало. Я принялась говорить: о постоянном холоде, об иррациональных приступах страха рядом с Габриэлем. Затем рассказала о снах, о переменах в поведении Габриэля, все те мелочи, которые не желали самостоятельно укладываться в голове. Не перебивая, Марго выслушала меня и нахмурилась.

— Я поговорю с Андрэ, — сказала она. — Он на себе испытал влияние тени, поэтому не откажется помочь. Нам нужен будет палач, который сможет с уверенностью сказать, есть демоны или нет. Потому что созвать магическое сообщество и обвинить глав триады это не сложно. Но ещё нужно доказать, что наши обвинения правдивы.

— Я знала, что ты поможешь, — несмелая улыбка появилась на моём лице.

— А вот на счёт ребёнка, — Марго внимательно посмотрела на меня таким взглядом, что мне стало стыдно. — Неужели тебе настолько важно, каким образом он появился? Это твой ребёнок. Мог он получиться или нет, не имеет значения. А может, ты хочешь от него избавиться, если всё же без брака ребёнка не могло быть?

— Нет конечно! Что за бред! — возмутилась я, а тётя улыбнулась.

— Вот видишь, ты уже ответила на один из вопросов. Ты пробовала поговорить с Габриэлем о том, что чувствуешь рядом с ним?

— Мне страшно, — передёрнув плечами, прошептала я в ответ. — А вдруг…нет, бред.

— Думаешь, что он тоже одержим? — было видно, как Марго сжала вилку в руках, даже костяшки пальцев побелели.

— Не знаю, — почти беззвучно произнесла я.

— Тогда, мы найдём палача, который никак не связан с Габриэлем и он сможет сказать точно, — кивнула тётя. — Пока что молчи.

— Спасибо, — из моих глаз вновь упали солёные капли.

— А вот сырость разводить хватит, — вздохнув, Маргарет подала мне салфетку. — На улице итак мокро. Дома пить успокоительный отвар. Тебе нельзя нервничать, подумай о своём ребёнке.

В моей голове ещё не укладывалась сама мысль о том, что у меня будет ребёнок. Все эти головокружения, тошнота и прочее, воспринималось скорее как болезнь. Да, это так просто не осознаешь. Но я вдруг поймала себя на том, что удивлённо улыбаюсь, положив руку на живот. Маргарет сделала глоток чая, улыбнувшись в чашку, после чего поднялась и вышла из комнаты со словами:

— Отдыхай, милая. Тебе нужно поспать.

Как только дверь за ней закрылась, я забралась под одеяло, и стоило голове коснуться подушки, уснула. Сколько проспала, не знаю, но разбудило меня ощущение присутствия в комнате человека. На улице уже стемнело, когда я открыла глаза и увидела Габриэля. Он сидел в кресле и смотрел в окно. При этом мужчина был очень уставший, какой-то осунувшийся и расстроенный.

Захотелось подойти, крепко прижаться и сказать, что всё будет хорошо. В этот момент Габриэль повернул голову в мою сторону. Увидел, что я смотрю на него и улыбнулся. Затем поднялся и подошёл к кровати. Погладил меня по голове, а я даже глаза прикрыла от удовольствия. Потому что его прикосновения вновь несли тепло.

— Привет, — тихо заговорил Габриэль. — Как ты себя чувствуешь?

— Привет, — я улыбнулась в ответ. — Лучше, чем утром.

— Извини за тот разговор, — он поднёс мою ладонь ко рту и прижался к ней губами. — Не знаю, что на меня нашло. Наверное, это была реакция на ужасную новость. Всё же, Колин мой отец.

Вздохнув, я села и потянулась к Габриэлю. Он тут же перетащил меня к себе на колени и обнял. Так мы и просидели несколько минут, абсолютно молча. Да и что говорить в подомном случае? Рассказать о своих подозрениях и страхах? Этого делать точно нельзя. Поэтому оставалось сидеть в тишине и наслаждаться минутами покоя.

— Маргарет сказала, что вы были в больнице, — произнёс вдруг мужчина.

— Да, — коротко ответила, не в силах произнести заветную фразу.

— Знаешь, я очень рад, — выдохнул Габриэль. — Даже представить никогда не мог, что у меня будет дочь. И ты не переживай, я не дам её в обиду. Сделаю всё, чтобы она жила долго и счастливо. Пока дышу, никому не позволю вам навредить. Обещаю.

Ничего на это не ответила, просто кивнула. В итоге, Габриэль поцеловал меня в макушку и сказал:

— Ужинать будем тут или домой поедем? Я голодный, если честно.

— Поехали домой, — ответила, оценив его несчастный вид. — Марго лучше к нам завтра приедет.

А следующие две недели заставили меня усомниться в выводах, которые я сделала. Всё было хорошо. Даже не так. Всё было просто отлично! Никакого холода рядом с Габриэлем больше не возникало. Не было резких высказываний, чувства одиночества и страха. Будто мне вернули того Габриэля, с которым я когда-то захотела остаться добровольно.

Он начал больше времени проводить дома. Старался быть рядом со мной, баловал и смеялся. Лишь однажды я ощутила прежний холод. В тот день приехала Маргарет и сообщила, что они с Андрэ нашли тех, кто проверит триаду и созовёт совет магического сообщества. Габриэль зашёл в гостиную как раз в тот момент, когда тётя рассказывала мне об этом. На какой-то миг, возник холод, но также внезапно исчез. Потому я не стала заострять на этом внимания.

Время летело, всё чаще можно было услышать, как я жалуюсь. То мне неудобно, то холодно, то жарко, то подозрительно пахнет курица, то всё недосоленное. Не знаю, кто там рассказывал, что беременность самое прекрасное время. Лично я не оценила состояния, когда тебе хочется реветь из-за раздавленного муравья, при этом смеяться с пушинки, летящей в воздухе и главное, не забыть заедать всё это селёдкой с мёдом!