Благодарный, я поцеловал ей руку, сказал, что давно ни с кем так весело не беседовал, и пошел.

Шобла, конечно, все видела. Меня волновало не то, что они меня видели на улице со старушкой, к тому же с училкой, а совсем наоборот: что они могли подумать, что я этого стесняюсь.

И надо было еще раз растолковать им, что я их ни капельки не боюсь. Поэтому я забежал домой, взял вещички и пошел на тренировку. Я готов был сцепиться с любым, вплоть до нашего уважаемого «сэнсея» Эрика. Но когда, немножко припоздав, вошел в зал, оказалось, что сегодня не я в центре внимания. Сегодня все потешались Генахой. И действительно, в домашних тапочках, в отцовской пижаме (так он представлял себе одежду каратиста) он был неподражаем!

Когда я вошел, все радостно учили его кланяться.

— Еще раз! — требовал Эрик.

— Здравствуйте, сэнсей! — сложив ладони перед носом лодочкой, кланялся Геха.

— Не то. Мало почтительности! Да, дуб ты еще тот! — куражился Эрик. — Работать тебе еще и работать! Сто раз: «Здравствуйте, сэнсей!»

Геха тяжко вздохнул. Потом замолчал.

— Ну? — властно проговорил Эрик.

— Здравствуйте, сэнсей! — хрипло проговорил Геха, сложил ладони лодочкой и поклонился.

— Вот так! — жестко проговорил Эрик. — Еще девяносто девять раз! Остальным — прыжками по кругу! Раз! Раз! Раз! — Он жестко захлопал в ладоши.

Мы, тяжело дыша, прыгали по кругу. Генка, как в церкви, отбивал поклоны.

— Стоп! — резко скомандовал Эрик. По его команде положено было застывать немедленно, пусть в самой нелепой позе, в которой тебя застала команда, — от наших дурацких поз Эрик ловил дополнительный кайф. — А к тебе эта команда не относится! — повернувшись к Гехе, который тоже застыл, насмешливо проговорил Эрик. — Ты продолжай. Сколько тебе еще осталось раз?

— Сбился, — после долгой паузы хрипло проговорил тот.

— Тогда, всю сотню сначала, чтобы в следующий раз не сбивался! — жестко проговорил Эрик.

Застыв, мы все смотрели на Генку.

— Здравствуйте, сэнсей! — наконец поднялось из его груди.

— Громче! Ничего не слышу! — воскликнул Эрик.

— Здравствуйте, сэнсей! — рявкнул Геха.

— А сейчас мало почтительности.

— Здравствуйте, сэнсей.

— Вот так. Проба не засчитывается, по новой — сто раз! Благодаря этому мальчику, и мы все повторяем по новой — и так будет до тех пор, пока он не выполнит задание как следует! — отчеканил Эрик.

Мы снова запрыгали, Генка начал кланяться.

— Стоп! — Эрик хлопнул в ладоши. — Все сначала!.. Это ты так уроки можешь отвечать — здесь изволь говорить четко и ясно! Поблагодарите мальчика — и начнем все сначала. Раз! Раз! Раз!

Мы снова прыгали, Геха снова кивал. Что интересно — и он вспотел не меньше нас. Что делать! Таким способом Эрик «выгонял из нас дурь» и делал настоящих мужчин!

— Стоп! — глухо, словно из-под воды, донесся до меня голос Эрика. Все застыли в самых нелепых позах: кто с задранной ногой, кто с открытым ртом. Эрик медленно, с холодным выражением лица шел вдоль шеренги. Долгая пауза давила.

— Ну хорошо, — наконец произнес он. — Встать в строй! — не поворачивая головы, сказал он Гехе.

Медленно передвигая ноги, вытирая пот, Геха встал в строй.

— Поза лотоса! — скомандовал Эрик.

Все плюхнулись на пол и каждый, как смог, завязал свои ноги узлом. Геха, поглядывая на соседей, тоже наконец закрутил свои ноги.

— Готово? Можно продолжать? — насмешливо спросил Пека у Генки. Тот кивнул. Все заржали. Главное — Эрик был убежден, что все делает Гехе на пользу, кует из него «жесткого мужика». Да так оно, наверное, и было.

— Теперь отжаться на руках!

Все в позе лотоса отжались от пола на руках.

— Так… держать, держать!..

Геха тяжело сопел рядом со мной.

— Хоп! — Эрик хлопнул в ладоши. Все с облегчением шлепнулись на паркет. Все сипло дышали. Эрик долго смотрел на свои японские часы «Сэйко». — Так, — озабоченно проговорил он и слегка задумался. — Иванов!

Пека отпечатал три шага вперед. Поклонился.

— Да, сэнсей!

— Поведешь дальше занятия.

— Слушаюсь, сэнсей!

Эрик медленно удалился. Пека неторопливо, вразвалочку занял его место перед строем.

— Приветствие, — сухо обронил он. Сначала мы даже не поняли, потом наконец сообразили:

— Здравствуйте, сэнсей!

Генка сообразил не сразу, выговорил последним, и взгляд Пеки, естественно, остановился на нем.

— Лубенец!

Генка тяжело выступил.

— Да… сэнсей! — выговорил он.

— Персональное задание! Отработка ударов головой! — Он показал на вертикально торчащую у стены макивару. — Прошу!

Мы знали, что такого упражнения никогда раньше не было, его специально придумал Пека, чтобы покуражиться, но молчали.

Генка подошел к макиваре и так смешно набычился перед ней, что все засмеялись.

— Хоп! — резко скомандовал Пека.

Генка неуверенно боднул макивару.

— Сильнее! — выкрикнул Пека.

Генка боднул.

— Это не удар! — выкрикнул Пека.

Генка в отчаянии со всего маха трахнулся головой, видимо, перед глазами у него помутилось: он ойкнул и сел на пол.

— Встать! — отрывисто хлопнул в ладоши Пека.

Генка, слегка покачиваясь, поднялся.

— А можно, я покажу, как это делается? — вдруг проговорил я.

Пека удивленно посмотрел на меня. Все понимают, что это он специально «духарится» над новичком, но я же не новичок, «имею вес» — так мне-то зачем это надо?!

Я как бы не понял Пекиного взгляда, подошел к макиваре, отстранил Генку и с размаху трахнулся головой. Перед глазами пошли черные круги, я бил снова и снова. Сознание темнело.

— Ну хорошо… Хватит, Пека… Останови! — доносились до меня голоса.

— Ничего, умнее будет! — донесся сквозь гул голос Пеки.

— Прекратить! — вдруг послышался властный оклик.

Поворачиваясь, я распрямился. В дверях, широко расставив ноги, стоял красивый, элегантный Эрик. Все затихли.

— Так! — медленно переводя взгляд на Пеку, зловеще произнес Эрик. — Отличное придумал упражнение!

Все, ощущая иронию, неуверенно засмеялись.

— Только ты забыл главное правило! — прищурившись, Эрик смотрел на потупившегося Пеку. — Если хочешь, чтобы твое упражнение сделали безукоризненно, — покажи сам! Прошу! — Он указал рукою на макивару.

Пека, склонив голову, подошел к макиваре.

— Раз! — Эрик хлопнул в ладоши. Пека боднул. — Раз! Раз! Раз! — Эрик звонко и четко бил в ладоши, Пека бился головой.

— Хватит, Эрик! — Я схватил его за руку.

Потом мы ехали с ним в машине.

— Что делать? — переключая скорости, говорил он. — Каратэ — единственный способ выжить в экстремальных условиях в этом жестоком мире! Это не только драка — это способ воспитать себя так, чтобы в самых тяжелых условиях оказаться жизнестойким. Пример: учебное задание — тебя сбрасывают над неизвестной тебе территорией, без денег, документов и еды, и ты должен вернуться назад в трехдневный срок. Разрешается все, кроме одного — быть задержанным!

— Кем задержанным? — спросил я.

— В данном случае — милицией, поскольку это лишь учеба. Но если начнется настоящее дело! Придется иметь дело с реальным, сильным врагом!.. Но и учеба нелегка! Две недели без пищи! Самодельными силками ловили в поле мышей, жарили и ели! Мы знали, что начальство наблюдает нас с вертолетов, но никогда не скажет: «Хватит! Ребяткам тяжело!» Мы должны выдержать все! Излишняя мягкость губительна!

— А излишняя жестокость? — спросил я.

— До излишней жестокости еще далеко! — усмехнулся Эрик, передвигая рычаги.

С этого года в нашей школе появился новый учитель — Александр Данилович Колесов, молодой, всегда модно одетый, с красивыми пышными усами. Таких учителей у нас раньше не было, поэтому все отнеслись к нему с интересом. Многие ребята называли его в разговорах между собой просто Данилычем, но в этом вовсе не было пренебрежения, наоборот, этим они старались показать, что состоят с ним в дружеских отношениях.