- Ты чего, застеснялся что ли? - Наташка была невероятно деловита - Давай, давай, чего мы там не видели?

Вика грозно засопела, наморщив лоб, и нацелилась что-то сказать, но тут Наташка рявкнула на нее -

- Не вертись! - и Вика затихла.

Стесняться и впрямь было нечего, поскольку Леночку, подругу Наташки, я знал, равно как знал и то, что ничего нового для себя она не увидит.

Я быстро скинул свои вещи, влез в штаны, серый френч с нашитыми на него 'бранденбурами', накинул на себя портупею с кобурой маузера.

- На кресло садись - скомандовала Леночка, встряхивая в руке длинноволосый парик.

- Никогда парики не носил - сказал я ей - Поди, вспотею я под ним?

- С чего бы? - Леночка стала производить над моей головой какие-то манипуляции - Радуйся, что только парик. Вот, кабы усы, или, не приведи господь, борода...

- Радуюсь - согласился я с ней - А он с головы не слетит?

- Не слетит, не слетит - ответила мне Наташка - Не мешай человеку работать. Лен, ты с лицом особо не мудри, он и так уже пошарпанный, а некоторое сходство у него с оригиналом природное есть. Тончик кинь - да и все.

- Сама ты пошарпанная - не выдержала Вика - Уж кто бы говорил.

Она встала с кресла, надела кожанку, подхватила ремень с кобурой, перекинула косу на плечо.

- Ничего он не пошарпанный - зло сказала она удивленной Наташке - У тебя и такого нет, по тебе видно.

Вика бросила на стол тысячную купюру, добытую из сумки, добавила к этому -

- Сдачи не надо - и вышла из кабинета.

- Это чего было? - непонимающе спросила Наташка, беря со стола купюру - А?

- Моя жена - не могу сказать, что поступок Вики был красив, но с другой стороны... Приятно - Она такая, она может.

- Предупреждать надо - Наташка убрала купюру в карман штанов - А если бы она не денежку мне дала, а ручку в глаз воткнула?

Через пять минут я вышел из кабинета и был приятно ошарашен видом толпы безопасников 'Радеона', которые сейчас выглядели как самые обычные степные бандиты.

- О, а вот и батька - Азов с одобрением осмотрел меня - Как есть Нестор Иванович.

- А 'максим' где? - обвел я глазами свое воинство - А?

- Передумал я насчет 'максима' - Азов сдвинул папаху у меня на голове чуть назад - Вот так надо носить. Что до 'максима' - не смотрится он. Мы же войдем, очередь в потолок сразу засадить надо. И как ты это себе представляешь? Поэтому будет у нас вот, 'льюис'.

Безопасники расступились, и за ними я увидел прислоненный к стене толстодульный пулемет с диском посередине.

- Вещь! - сообщил мне Азов - Боевые характеристики не очень, но смотреться будет... Мы из него уже постреляли - ух, как долбит!

- Ну, чего ждем? - я поискал глазами Вику, она оказалась совсем рядом, у меня за спиной. Стройная, перетянутая ремнями, с высокой грудью, которую подчеркивала кожанка, она была воплощением той грозной эпохи, пропахшей ковылем, порохом и кровью - Пошли в лифт.

- Не забывай смягчать окончания слов - поучал меня Азов - Говори доброжелательно и негромко. Не шепчи, но и не кричи, он говорил именно так. Это уже потом его истериком стали изображать, что, мол, вопил постоянно, чуть ли не пену из рта пускал, а оно было совсем не так.

- Я понял - внимательно выслушал я Азова - Еще что?

- Держись с достоинством - Азов поправил гранаты - Они все - кто коммунисты, кто буржуазия. А мы - анархисты. Над нами власти нет. И ничего нет.

- Да я знаю - отстегнул я крышку кобуры - Анархия - это дело такое, беспокойное. А что, достоверность - это так важно? Мы же не в театре вроде как?

- Старик любит, чтобы все было правдоподобно - Азов достал из кобуры маузер - Реализм, так сказать, любит.

- Ну, у вас и традиции тут - я тоже достал увесистый пистолет - Вот в других корпорациях все незамысловато - икра, рыба вкусная, шашлыки, пара замшелых западных эстрадных звезд, пяток отечественных и все под это дело тихонько напиваются.

- Так и мы не просто корпорация - двери лифта раскрылись, мы услышали звуки какого-то лихого танца двадцатых годов, звон бокалов, шум голосов - Ты про это забыл, приятель? Да, тут я твою подружку прихмахершу завернул. Она с нами хотела, но получило мое четкое балтийское 'нет'. Ты не в претензии?

- Только спасибо скажу - заверил я его - Ее на такие мероприятия вообще пускать нельзя.

Раздался шум открывающихся дверей второго лифта, оттуда вывалась вторая часть нашей армии.

- Петро, как войдем - сразу давай очередь в потолок - скомандовал Азов - А дальше ты, батька, говори.

Говори. А что говорить-то? Он же не грабитель был? Что именно говорить? Это налет? Это переворот? Это погром?

- Ой, это кто? - к стене прижалась удивленная нашим видом девушка в красивом платье, завораживающе оставившим обнаженным одно плечо, в глазах стоящего рядом с ней молодого человека я увидел зависть.

- Та не шугайтесь, барышня - мягко сказал ей я - Если не будете шуметь, так и не будет вам ничего.

Зал был огромен. Неимоверной высоты потолки, на которых висели невозможной красоты и таких же размеров люстры, озаряющие все вокруг ярчайшим сиянием, окна во всю стену, и огромное количество людей, мужчин и женщин, кружащихся в танце, беседующих друг с другом или просто выпивающих и закусывающих. В противоположном конце зала было небольшое возвышение, на котором в кресле, за небольшим столом сидел Старик. В какой-то момент мне показалось, что наши взгляды встретились, но видимо только показалось.

Трах-тах-тах - лающе загромыхал за моей спиной 'льюис', я обернулся - Петро стоял со зверским оскалом на лице и явным удовольствием жал на спусковой крючок жуткого агрегата.

- Та хорош! - махнул я рукой с маузером - Заканчивай.

Музыка в зале стихла, кто-то неуверенно взвизгнул, кто-то зааплодировал.

- Спокойно, граждане - смягчая букву 'г' до почти 'х' сказал я и шарахнул из маузера в поторолок - Не надо оваций. Мы здесь так, неофицияльно.

- Это ограбление? - со странной улыбкой спросил незнакомый мне мужчина из толпы.

- Да о чем вы - поигрывая пистолетом, я подошел к нему - Просто отряд анархистов из славного Гуляй-поля решил посетить ваш праздник. Чего мы, не люди? Да, хлопцы?

Хлопцы за моей спиной дружно засвидетельствовали то, что они люди и имеют полное право на веселье, пусть даже и в компании буржуев.

- А вот вы, господин хороший, смотрю, не сильно сочувствуете нашим справедливым идеям свободного анархического мира - я чуть выпятил челюсть вперед - Или вам по душе обчество, в котором человека человек угнетает?

- Я за всеобщую свободу, равенство и братство - мужчина дружелюбно улыбнулся - И за свободную любовь.

- Вот как, хлопцы - я снова улыбнулся, придвинувшись к мужчине поближе - За любовь он.

- Кака-така любовь! - загомонил мой отряд - Когда старый мир кончается и новый нарождается до нее ли? Да прибить его, и ша!

- Не понял вас народ, непонятны вы ему - показал я дулом маузера на нехорошо глядящих на мужчину хлопцев - И слова у вас не наши, ой, какие не наши. Эй, Лева, кажись скрытого буржуина нашли. Это по твоей линии.

- А ну-ка - из-за спин ребят вышел Азов. Где-то в зале по лошадиному заржал Валяев, остальные предпочли либо скрыть улыбки, либо смеяться в рукав. Предусмотрительно - новогодний вечер кончится, а работа Ильи Павловича - нет - А это ты где так, мил человек, в зиму загорел, а?

Азов, донельзя колоритный в своем матросском наряде, обошел вокруг стремительно бледнеющего мужчину. Одно дело посмеятся над незнакомым шпинделем в папахе, другое - над знакомым и очень опасным Азовым.

- Ну, сейчас Лева разберется с этим скрытым агентом Антанты - заверил я общество - А вы все танцуйте-отдыхайте, мы ж не звери! Эй, музыканты, вот ты, со скрипкой, да ты. А ну-ка, проскрипи нам что-нибудь эдакое!

Можно было еще поразвлекаться, но какой смысл? Мы обозначились, нас заметили, улыбку на лице Старика я тоже видел - ну и хватит. Ко мне подошел Азов.

- Надо будет выяснить, с какого это он перепуга под Новый год на Мальту летал - деловито сказал он.