- Госпожа Нарен, карета подана! - подобострастно окликнул меня лакей, которому я буквально пару часов назад сделала строгое внушение касательно того, что указания судебных магов следует выполнять беспрекословно и расторопно.

- Вы уже уезжаете?… - У Эрвина брови сделались домиком, того и глади, заплачет.

- Да. Мы с вами уезжаем, - сказала я. - Так что живо хватайте свои сокровища, сколько унесете - и в карету.

- А… а как же бабушка? - Эрна была все же много рассудительнее брата; тот даже не усомнился, что я имею право вот так просто посадить их с сестрой в экипаж и куда-то увезти.

- Она не будет против, - ответила я.

- А куда вы нас везете? - спросил Эрвин.

- В столицу, - сказала я. - Вы немного поживете в одном месте, где вас научат кое-чему интересному, а потом…

- Что потом? - жадно спросил Эрвин.

- Угадай, - предложила я и невольно улыбнулась.

Эрвин уставился на меня, потом на Эрну, открыл было рот, чтобы заорать от радости на весь замок, как и полагается нормальному мальчишке одиннадцати лет от роду, но я приложила палец к губам, и Эрвин не издал ни звука.

- Ну, быстро, я долго ждать не буду, - напомнила я, и близнецы вихрем унеслись вверх по лестнице.

Н-да… Надо будет намекнуть знакомым из Коллегии, чтобы детей побыстрее научили хотя бы основам. Потому что, я сильно подозреваю, вскоре после того, как я передам кому следует весточку, в гавань войдет весьма небрежно замаскированный под торговое судно боевой корабль Дома Аолле. Пожалуй, стоит предупредить Арнелия, пусть распорядится, чтобы гостей ждали, а то знаю я наших вояк, непременно поднимут ненужную панику!

Может быть, я и не права, но мне кажется, что этим детям будет лучше с отцом. А что касается семьи Лиссель - у Эвины есть еще младший сын, а у того, если я верно помню, не меньше пяти детей. Она еще выберет из них достойного наследника, но Эрвин с Эрной больше в это поместье не вернутся…

…- Вот и все, Ваши величества, - завершила я свой доклад королевской чете. Арнелий время от времени неодобрительно косился на Рамею, та делала вид, будто не замечает этого. Впрочем, разборки в королевской семье меня не касаются, и как там будет Арнелий выговаривать жене за попытку скрыть от него это дело, мне совершенно не интересно.

- Что теперь с этими детьми? - спросила Рамея, глядя в сторону. На меня ей явно смотреть не хотелось, оно и понятно: вместо того, чтобы помочь ее подруге, я окончательно разрушила семью Эвины. Но кто же мог предположить, что так получится?

- Судя по донесениям, три боевых корабля Дома Аолле видели неделю назад у маяка на мысе Фергон, - любезно сообщил Арнелий. - Идут целеустремленно, на купцов не отвлекаются, боевых знаков не поднимают. Скоро они будут здесь.

Любопытно, почему Арнелий принял решение отдать северянам этих детей, в умелых руках способных стать хорошим оружием? Ради призрачной благодарности Дома Аолле? Вполне может быть. Арнелий умеет просчитывать игру на много ходов вперед, и кто знает, что было у него на уме? Так или иначе, но его решение совпало с моим, и это не могло не радовать.

- Благодарю, Ваше величество, - кивнула я. - Я так и предполагала. Я могу быть свободна?

- Конечно, госпожа Нарен, мы полностью удовлетворены результатами проведенного вами расследования, - произнес Арнелий обычную формулу.

- В таком случае, позвольте откланяться, - сказала я и покинула королевский кабинет.

Уже подъезжая к дому, я подумала о том, что стоит написать пространное письмо господину Шлоссу, литератору, ибо эта история - готовый сюжет для его очередного романа, дамы будут рыдать. А почему бы, собственно, и нет?…

Полетье - самое мое любимое время года. Еще тепло, а днем даже и жарко, но нет того удушающего зноя, что наваливается на город в первые летние месяцы. Ночи становятся заметно более холодными, но все же не настолько, как осенью, а небо - высоким и поразительно звездным. Впрочем, в городе неба толком не разглядеть…

Лениво размышляя на вечную тему мудрости природы, я ехала одной из центральных улиц Заречья. Попутно я соображала, заехать ли самой в лавку или все-таки послать Риму. С одной стороны, вроде бы мне не к лицу самой покупать продукты к ужину, а с другой - если отправить за покупками Риму, то ужина я вообще не дождусь: она из самых благих побуждений отправится на рынок, где можно торговаться, а в результате надолго завязнет в городе. Тут я вспомнила, что давно собиралась заказать себе новые сапоги и решила, что все-таки сверну на соседнюю улочку, раз уж меня занесло в эти места.

Но ни к сапожнику, ни в мясную лавку попасть мне не удалось, потому что, проезжая улицей, где разместились заведения торговцев всяким барахлом, кое они усердно выдавали за антиквариат, я вдруг заметила поразительно знакомую фигуру. Сперва я решила, будто обозналась, но тут же убедилась - зрение меня вовсе не обманывает. Упускать такой случай - а когда еще представится другой, если вовсе представится! - я не собиралась, поэтому гаркнула на всю улицу:

- Господин Гарреш!

- Госпожа Нарен? - обернулся тот, к кому я обращалась, и я с радостью удостоверилась, что это и в самом деле он. - Рад вас видеть.

- Вы даже не представляете, как я рада вас видеть! - искренне сказала я, спешиваясь и беря свою кобылу под уздцы.

- Будь я лет на двести помоложе, - усмехнулся Гарреш, - я не оставил бы эти слова без внимания, госпожа Нарен!

Я улыбнулась в ответ и пошла рядом с Гаррешем, ведя лошадь в поводу.

- Какими судьбами снова в Арастене? - спросила я.

- Я здесь регулярно бываю, - пожал плечами Гарреш. Одет он был неброско, добротно и удобно: то ли средней руки купец, то ли просто бывалый путешественник. - Покупаю что-нибудь для своей… хм-м… коллекции.

- И, я думаю, вам нелишне будет знать, что на уме у людей? - спросила я.

- Вы совершенно правы, - безмятежно ответил Гарреш. - Но это ведь не преступление, госпожа Нарен, согласитесь? Я лишь слушаю, что рассказывают люди, а рассказывают они много и охотно…

- Помилуйте, господин Гарреш, - рассмеялась я, - разве я в чем-то вас обвиняю? Напротив, эта ваша привычка пришлась как нельзя кстати. Не встреть я вас случайно, даже не представляю, как бы мне удалось вас разыскать!

- Вы хотели меня видеть, госпожа Нарен? - спросил Гарреш, скупо улыбнувшись. При виде этой улыбки любые сомнения в истинной природе Гарреша исчезали без следа - люди так улыбаться не могут. Я, к сожалению, не смогу описать, что же такого особенного было в этой улыбке, но - было, поверьте мне на слово. - Зачем же?

- Я хотела поблагодарить вас за ваш подарок, - медленно сказала я, перебирая в пальцах повод. - Он пришелся как нельзя кстати в одной моей… хм… деловой поездке.

- Я рад, - коротко ответил Гарреш.

- Еще я хотела бы задать вам несколько вопросов, - продолжила я. - Если вы, конечно, согласитесь уделить мне немного времени.

- Я никуда особенно не тороплюсь, - сказал Гарреш. - Но мне кажется, госпожа Нарен, что не стоит беседовать посреди улицы, привлекая всеобщее внимание. Тем более, что вас, похоже, неплохо здесь знают.

- Да, вы правы, - вздохнула я. - Тогда, может быть, отправимся ко мне?

Гарреш не отказался, и оставшийся до моего дома путь мы проделали достаточно быстро, обмениваясь лишь малозначащими замечаниями. Говорить о делах, тем более, о делах подобного рода на улице было и в самом деле несколько необдуманно.

- Так о чем же вы хотели меня спросить? - поинтересовался Гарреш, когда мы расположились в моем кабинете, а я разлила по бокалам вино. - Превосходное вино, госпожа Нарен, лучшего не сыскать и в королевских погребах!

- Оно как раз оттуда родом, - пояснила я. Его величество решил сделать мне подарок к зимнему празднику, несколько запоздалый, но жаловаться я и не подумала: дождаться от Арнелия такой милости - это дорогого стоило. - Господин Гарреш, скажите честно: вы знали, что со мной случится, и специально подарили мне ту вещицу, чем бы она ни была на самом деле?