Лили сглотнула и заставила себя произнести свои опасения вслух:

— Если хочешь знать, я не понимаю, как у нас все получится.

Итан чуть не рассмеялся, но подавил смешок, прежде чем тот успел вырваться. Секунду спустя он порадовался этому, осознав, что она не шутит, а говорит вполне серьезно и немножко боится, несмотря на страстную от природы натуру. За последние несколько минут, с тех пор как обнаружил, какая она внутри маленькая и тугая, он намеренно сдерживал себя, отмеряя свои движения так, чтобы она была полностью готова, когда он войдет в нее. По реакции на его наготу он мог сказать, что ее муж был скорее всего не только неопытным, неумелым любовником, но и обладал к тому же совсем маленьким пенисом. Неудивительно, что она никогда не получала удовлетворения.

— Не волнуйся, — пообещал он низким голосом. — Все будет хорошо. Ты обтянешь меня как перчатка. В конце концов, это такая же часть моего тела, как любая другая.

Ну, не совсем как любая другая, признался он, поскольку эта самая «штука», как она окрестила ее, в настоящий момент побуждала его прекратить всякие разговоры и погрузиться во влажный, податливый жар, ожидающий их обоих под покровом мягких пушистых завитков. Но он в состоянии контролировать свои порывы и потребности, во всяком случае, еще некоторое время.

Когда он уже подумал, что она будет настаивать на отказе, ее рука поднялась и легонько дотронулась до него. Он закусил губу и сдержал стон. Кончики пальцев вспорхнули по нему, отчего сердце его гулко застучало, а дыхание сделалось поверхностным и частым.

Заставляя себя не шевелиться, он позволил ей исследовать себя. Когда же ее робкие, неуверенные прикосновения чуть не свели его с ума, он поймал ее руку и обернул мягкие пальчики вокруг своего древка.

Низкий стон вырвался из глубин его горла.

Лили замерла и начала отстраняться. Стараясь не слишком сжимать руку, он удержал ее на месте.

— Не останавливайся.

— Ты уверен?

— Да, — выдавил он сквозь стиснутые зубы. — Я дам тебе знать, когда лучше остановиться.

Осмелев, она погладила его, пробежав кончиками пальцев вверх-вниз в бархатной, скользящей ласке.

— Ох, — выдохнула она, — ты горячий и твердый.

— А ты горячая, мягкая и гладкая. Давай посмотрим, влажная ли ты вдобавок.

Не дожидаясь ее согласия, он раздвинул ей ноги и снова скользнул внутрь двумя пальцами, проверяя готовность девичьей плоти.

Она застонала, рука конвульсивно сжала его плоть.

Мягко высвободившись из ее хватки, он погладил ее внутри пальцами, действуя в ритме, предназначенном доставить ей максимальное удовольствие.

Ее голова запрокинулась на подушку, дыхание стало вырываться короткими всхлипами.

Стремясь сделать ее как можно более податливой, поскольку проникновение могло оказаться не таким легким, как он предполагал, Итан сомкнул рот на одной груди и начал посасывать, используя язык и зубы, чтобы подвести ее поближе к краю.

Когда она уже буквально извивалась под ним, стискивая руками простыни и крепко зажмурившись от мучительного желания, он убрал руку и рот и встал на колени.

Разведя ее ноги в стороны, Итан расположился в манящей гавани меж раздвинутых бедер. Еще больше расширив их коленями, он полностью раскрыл женские врата, чтобы овладеть ею в несколько глубоких, проникающих погружений.

Приготовившись, сделал толчок.

И нахмурился, встретившись с сопротивлением. Сделав толчок, продвинулся на дюйм, потом еще на один. Она вскрикнула, осязаемое напряжение вернулось в ее тело. На лбу у него выступила испарина, но тело было охвачено таким сильнейшим, неукротимым желанием, что он уже не мог остановиться. Итан сделал еще два толчка, пройдя лишь половину пути. Вот тогда-то он осознал проблему.

Глаза его широко распахнулись и нашли в темноте ее глаза, вопрос завертелся на языке. Но в этот момент она вновь пошевелилась под ним, и он позабыл обо всем на свете, кроме всепоглощающей потребности немедленно овладеть ею.

Она заерзала, слегка выгнувшись, словно пыталась вытолкнуть его, однако своими действиями бессознательно помогла ему проникнуть глубже. С горловым стоном он обхватил ее ладонями за ягодицы и приподнял кверху, побуждая обвить его ногами за талию. Перемена положения и один последний хороший толчок позволили ему войти до конца, на всю длину. Девушка вскрикнула. Одинокая слезинка скатилась у нее по щеке.

Он мягким поцелуем стер ее, затем начал двигаться в ней.

Лили стиснула зубы и боролась с болью и резкостью его вторжения. Закусив губу, она молилась, чтобы это овладение поскорее закончилось. Почти целую минуту он еле-еле двигался в ней, погружаясь неглубоко, словно позволяя ей привыкнуть к новому ощущению внутри себя. Пока он так делал, что-то начало меняться; ее внутренние мышцы, которые лишь мгновением ранее жаловались на жестокое нападение, смягчились и расслабились, туго обволакивая его, словно она и в самом деле была перчаткой.

Какая-то почти смущающая влажность образовалась между ног, и эта дополнительная смазка позволила ему еще легче скользить взад-вперед. Желание, подобно цветку, распустилось где-то внизу живота, постепенно распространяясь выше, пока все ее тело не оказалось охвачено огнем.

Застонав, он усилил и ускорил толчки, и эти движения позволяли ему погружаться в девичье лоно уже на значительную глубину. Стойко держась, она отдалась на волю этих раскачивающих волн, и наслаждение бурлило в крови, затуманивая мысли.

Она повторяла имя Итана в мыслях и на губах, рот ее приоткрылся, когда она силилась вдохнуть воздух. Обхватив руками его скользкую от пота спину, она капитулировала перед ним и теперь вбирала в себя сладостные ощущения глубоко и жадно.

Как и прежде, блаженство растеклось по жилам. Однако в этот раз, когда оно достигло пика, восторг едва не расколол ее на части, вопль счастья, словно песня, буквально звенел у нее на губах, а тело утонуло в экстазе.

Мир закружился, когда дрожь неизведанного доселе наслаждения прокатилась по ней. Толчки Итана стали мощными и быстрыми, почти жесткими, когда он резко застыл над ней. Хриплый крик вырвался из его горла, когда что-то как будто взорвалось внутри ее.

Они оба затихли, силясь восстановить дыхание и рассудок, удовлетворенные и выдохшиеся, пока мир вокруг медленно вставал на свое место. Прижавшись лицом к его шее, она позволила себе полностью насладиться моментом.

Укротив неодолимую, сжигавшую его страсть, он лег рядом. Она ничего не сказала, довольная и умиротворенная, веки ее начали сонно опускаться. Но очевидно, Итан спать не собирался, потому что сел на кровати, и матрас закачался от его движений. Протянув руку, он пошарил в поисках спички на прикроватной тумбочке и зажег свечу. Потом повернулся к ней лицом, и взгляд его был, к ее удивлению, холоден.

— Итак, миссис Смайт, — потребовал он непререкаемым тоном, — не соблаговолите ли объяснить, как это вы после замужества оказались девственницей?

Лили ухватилась за простыню и потянула ее вверх, чтобы прикрыть наготу, как будто тонкий слой материи являлся надежной защитой.

«Проклятие! — чертыхнулась она. — Очевидно, мужчины все-таки могут определять такие детали, по крайней мере Итан может». Откинувшись на подушку, она заставила себя не паниковать.

— Ну, так что, тебе нечего сказать?

Она разгладила пальцами верхний край простыни.

— А что ты хочешь услышать?

Его взгляд сверлил ее.

— Можешь начать с упоминания очевидного. Как случилось, что ты была замужем и осталась нетронутой?

Итан не из тех, кто будет ходить вокруг да около, подумала Лили. Он всегда переходит прямо к сути дела.

«Так что же сказать? Я, разумеется, не могу открыть ему правду. Во всяком случае, тот факт, что никогда не была замужем».

Хотя ей нравится Итан, она даже отдала ему свою девственность — но не может вот так сразу взять и признаться во всем. Она ведь не знает, как он отреагирует на то, что все ее существование основано на обмане. В его власти разрушить ее жизнь, которой она с таким трудом добивалась. А этого она допустить не может. Нет, она должна держаться своей истории, даже если это означает придумать новую ложь, способную рассеять его подозрения.