— Будет и хуже, если не научишься вести себя как подобает, — заявил Чок спокойным голосом, который от этого прозвучал еще более угрожающе. Он ударил ее на виду у целой комнаты людей, и ни один из них даже не попытался помочь ей. Чок промокнул губы салфеткой, аккуратно свернул ее и отложил ее в сторону. Его глаза-буравчики остановились на ее нетронутой еде. — Если ты закончила, тогда мы продолжим путь.

«Я не могу просто так уехать, — осознала она. — Должно быть что-то, что я могу сделать, какой-то способ спастись, даже сейчас. Какова бы ни была опасность, я должна попытаться».

— Х-хорошо, — пробормотала она, намеренно опустив глаза вниз, чтобы продемонстрировать послушание. — Но сначала мне надо зайти в туалет.

Он вздохнул:

— Ну ладно. Я провожу тебя.

— В дамскую комнату? Но это неприлично! — Она вновь опустила взгляд, чтобы подчеркнуть свое предполагаемое смущение.

Отчим долго ничего не говорил, потом откинулся на спинку стула и усмехнулся:

— Какая тонкая чувствительность! Ну что ж, иди. Но если через пять минут не вернешься, мы с Эдгаром придем тебя искать, и тебе это не понравится.

— Я вернусь, — пообещала она, изобразив послушную улыбку.

Схватив сумочку, которую каким-то чудом они позволили ей оставить, Лили прошла через общую комнату и направилась по коридору к дамской уборной. На случай, если один из них последовал за ней и наблюдает, она зашла внутрь и закрылась на задвижку. Но вместо того, чтобы позаботиться о неотложных нуждах, открыла сумочку и вытащила маленький, в серебряном переплете блокнот и ручку. Быстро соображая, нацарапала записку, написать которую дома у нее не было ни времени, ни возможности.

«Итан, я в беде и молю тебя о помощи. Приезжай безотлагательно в Бейнбридж-Мэнор близ Пензанса. Обещаю потом все объяснить.

С нетерпением жду твоего приезда.

Лили».

Сложив листок пополам, она быстро надписала с внешней стороны имя Итана и адрес. Она дала понять Ходжесу, куда направляется, но не слишком надеялась, что Итан в скором времени заедет к ней домой. И, несмотря на ее просьбу о «визите» друзей, она сомневалась, что кто-то из них поймет, что ей нужна помощь, особенно принимая во внимание, что никто не знает о ее теперешней беде.

Зажав в ладони гинею вместе с запиской, она приоткрыла дверь и выглянула. Не заметив нигде поблизости ни Чока, ни Фейлора, выскользнула из комнаты. Ладони у нее вспотели, а сердце колотилось где-то в горле, когда она спешила по коридору в надежде отыскать кого-нибудь из гостиничных слуг. И ей надо было поспешить, иначе отчим может и впрямь отправиться на ее поиски.

И тут из кухни появилась служанка. Лили бросилась к ней.

— Пожалуйста, — пробормотала она приглушенным голосом, — вы должны мне помочь. Я в ужасном затруднении. Умоляю, позаботьтесь, чтобы эта записка была доставлена как можно быстрее. Вот, возьмите записку и скажите, что обязательно ее отошлете.

— Х-хорошо, мисс, но могу я еще что-то сделать?

Лили покачала головой:

— Нет. Ничего никому не говорите. Пожалуйста, просто пообещайте, что позаботитесь, чтобы эта записка была отправлена при первой возможности.

Когда девушка кивнула, Лили протянула бумажку и монету служанке. Но прежде чем этот обмен успел завершиться, грубая мужская рука обрушилась на нее и выхватила у нее записку. Золотая гинея выпала, и, подпрыгивая и крутясь, покатилась по деревянному полу.

— И что это у нас тут? — спросил Чок.

Дрожь прокатилась по ней, когда она подняла глаза и встретилась со взглядом отчима. Развернув бумажку, он быстро пробежал записку глазами, затем снова сложил. С нарочитым спокойствием разорвал листок на мелкие кусочки и смял их в кулаке.

— Прошу прощения за свою дочь, — сказал он, поворачиваясь к служанке со своей самой обаятельной улыбкой. — Она имеет склонность к истерикам.

Сердце Лили упало, когда она увидела, что девушка бросила на нее неуверенный взгляд. Если б только она могла осознать, что под кажущейся внешней привлекательностью отчима скрываются гнусное зло и обман!

— Она вечно что-нибудь себе напридумывает, — продолжал ее отчим, — сочиняет истории об опасности и преследовании, когда ничего подобного нет и в помине. — Сделав несколько шагов по коридору, он наклонился и подобрал монету. — Вот, — сказал он, протягивая ее служанке, — возьмите деньги, и забудем об этом инциденте. Я делаю все возможное, чтобы заботиться о своей дорогой дочери, но временами она может быть сущим наказанием.

Когда служанка вновь посмотрела на нее, ее взгляд был полон жалости и насмешки.

— Идем, Лили, — сказал отчим, сжимая ее руку мертвой хваткой, — нам пора ехать. — Повернувшись, он потащил ее к входной двери.

Но она отказывалась подчиниться, упершись пятками в пол, и попыталась вырвать у него свою руку.

— Он лжет! — крикнула она девушке. — Пожалуйста, вы должны верить мне. — Не обращая внимания на боль в руке, когда Чок тащил ее вперед, она снова закричала: — Свяжитесь с маркизом Весси в Мейфэре, в Лондоне! Скажите ему, что Лили Смайт нуждается в помощи. Он сможет найти меня возле Пензанса.

— Хватит! — прошипел Чок ей в ухо, силой вытаскивая во двор. — Лили Смайт, как же. А знает ли твой любовник, кто ты на самом деле? Впрочем, не важно, потому что он не придет тебе на помощь. Ведь я слышал, что он женится на графской дочери. Ему сейчас не до тебя.

«Итан помог бы мне, — уверяла она себя, — если б знал, что я нуждаюсь в нем». Какими бы ни были их отношения в последнее время, он не из тех людей, которые будут стоять в стороне, когда совершается беззаконие, — а ее принудительное возвращение домой и замужество против воли иначе не назовешь. И все же что он подумает, если узнает, что она солгала? Сильно ли разозлится? Неужели настолько, чтобы отвернуться от нее? Хотя, с другой стороны, он, может, никогда и не узнает, поскольку Чок помешал ее попытке связаться с ним.

Отчим подтолкнул ее вперед.

— Принимая во внимание, какой распутницей ты стала после своей «смерти», то должна радоваться, что Фейлор все еще хочет жениться на тебе. Честно говоря, я бы отдал тебя ему безо всякой свадьбы, но тогда у него не будет обязательств взять меня в долю в горнорудном деле, а мне нужны эти рудники. К счастью, он не против взять «подпорченный товар». — Он грубо встряхнул ее. — Ты хоть представляешь, скольких хлопот и расходов мне стоило разыскать тебя? Если б Эдгар не увидел тебя на той ярмарке, разгуливающей под ручку со своим покровителем, ты вполне могла оставить нас в неведении о своем обмане. Думаешь, очень умная, да? Что ж, теперь посмотрим, кто умнее. Вот и карета, залезай.

Собрав все свои силы, она попыталась вырваться, хотя куда теперь бежать, понятия не имела. Она вскрикнула от боли, когда ладонь Чока сжала ее руку так сильно, что просто удивительно, как кость не треснула. Непролитые слезы обожгли глаза.

— Тебе лучше вести себя хорошо. — Он просверлил ее свирепым взглядом. — Еще один подобный фокус, и ты поедешь в багажном отделении.

Лили задрожала, зная, что это не пустые угрозы. Она прекратила сопротивляться.

— Так-то лучше, — пробормотал Чок и, повернув голову, кивнул приближающемуся Фейлору. — Если ты готов, Эдгар, поедем?

— Да, пора. Мне не терпится добраться до дома. — Забравшись внутрь, он расположился на сиденье, затем подался вперед и похлопал рядом с собой. — Мисс Лили может сесть со мной, — пригласил он с похотливой ухмылкой.

Чок подтолкнул ее.

— Ты слышала, что сказал твой жених. Садись и составь ему компанию. У нас впереди долгий путь.

Собравшись с силами, она забралась в карету. Ее всю передернуло, когда Фейлор сжал ее руку.

Действуя инстинктивно, она выдернула ладонь.

— Не прикасайтесь ко мне! — Она приготовилась к удару, быть может, еще одной пощечине. Вместо этого Фейлор откинул назад свою здоровую башку и громко рассмеялся.