Она смотрит ему в глаза, и Гелегост тут же их прячет.

- Гелегост, скажи мне. Пожалуйста. Если бы что-то случилось с Кириллом, ты бы уже сказал. Скрывать бы не стал. Выходит, случилось что-то не с ним, а он… что-то сделал, да?

Гелегост молчит.

- Что-то плохое он сделал, да?

Гелегост хмурится, но молчит.

- Гелегост… Кирилл… был с другой девушкой?

По лицу Гелегоста все понятно. И она больше не задает вопросов. Отворачивается и смотрит на звездное небо. Поднимает ноги на скамейку и обнимает их. Ей становится грустно. Прежде она не испытывала душевной боли – и она ей не совсем понятна. Она ей в новинку.

- Может быть, та женщина – ведьма? И она околдовала Кирилла? Может быть, Гелегост неправильно понял? Он не видел, чтобы они спаривались. Гелегост лишь видел, как она взяла его за руку. Гелегост глупый – он может неправильно понять.

- На этот раз… Гелегост всё понял правильно. И… спасибо тебе… что не оставил одну.

И Гелегост тяжело вздыхает. Он совершенно не знает, как утешить друга-девушку не тем способом, про который он знает. И потому просто неуверенно поднимает свою руку, держит ее над головой девушки некоторое время, а затем опускает и начинает гладить эльфийку по голове. Очень медленно и аккуратно, чтобы не сделать больно.

- Держись, женщина. Нужно… быть сильной, - это всё, что он смог сказать. Хорошо, что он не видел, как этот момент эльфийка плакала – тогда бы он решил, что всё-таки сделал ей больно.

Карлейн – настоящий Карлейн – стоит на корячках и отмывает палубу от крови. Равно как и почти все, кто остался на «Анелле». Но делает это ровно о тех пор, пока к нему не подходит кто-то из пиратов.

- Тебя старший помощник зовет, - говорит он, пиная Карлейна в зад. – Поднимайся!

- Кто зовет?

- Кассандра, - после чего пират сплевывает прямо туда, где Карлейн только что все начисто вытер.

- Зачем так делать?

Пират широко улыбается, демонстрируя промежутки между зубами, образовавшиеся ввиду отсутствия некоторых из них.

- Потому что ты трусливая гниль. Как водоросль, - он облизывает губы. – А теперь… иди к ней, дерьмо.

- Какой-то Вы… грубый, - Карлейн аккуратно кладет тряпку в ведро, после чего медленно направляется в каюту бывшего капитана.

Кассандра восседает за тяжелым деревянным столом. Перед ней стоит бутылка рома и две кружки. Есть еще кое-что из еды и немного фруктов – всё это везли на острова для продажи, но теперь уже, видимо, неважно.

- Как тебя звать? – спрашивает Кассандра, наполняя одну из кружек ромом.

- Карлейн, мадам.

Она фыркает.

- Как угодно, только не мадам. Лучше старший помощник. Если наедине… зови меня Кассандрой.

- Как скажете, старший помощник.

Она оценивающе смотрит на его не совсем еще развитое тело. Если бы она видела другого Карлейна, который в краткие сроки довел точно такое же до предела его возможностей, то весьма сильно бы удивилась. Сейчас же она почти не верила, что их этого можно что-то состряпать.

- Так что ты там сказал? На палубе? Как ты меня назвал?

Он потупил взгляд.

- Я сказал, что Вы… безупречны. И что я в жизни не видел ничего прекраснее.

Она хмурится, смотрит сначала на висящую неподалеку картину, затем снова на Карлейна, затем на бутылку рома, затем на сам ром в ее стакане, затем снова на него. Вздыхает.

- Давай на «ты», Карлейн. Я не бабка старая. Ненамного тебя старше. Так… ты и правда считаешь меня… красивой? Даже несмотря на… это? – она берет со стола кинжал и кончиком его лезвия указывает на шрам.

- Он лишь… подчеркивает… твой темперамент.

С ее лицом (вернее, с эмоциями, которое это лицо выражает) происходит что-то непонятное.

- Ты либо трусливый лжец, каких мало, либо извращенец и псих. Ты же понимаешь?

- Конечно, - он кивает.

Кассандра щурится, затем встает. Обходит стол, подходит к нему почти вплотную. Видит, как дрожат его губы. Касается его груди рукой, ведет ею вниз, по животу, а затем сжимает его ствол через одежду.

Удивляется, когда понимает, что его орган всё же набух.

- Так ты… не лжешь? – она стоит, продолжая сжимать его крайнюю плоть в руке.

- Никак нет, - он глотает скопившуюся слюну, чтобы смочить пересохшее горло.

И теперь она разжимает пальцы, отходит от него, поворачивается спиной. Он осматривает ее фигуру, изгибы тела – то, как тонкая талия расширяется переходя в таз и бедра. Смотрит на ее упругий аппетитный зад и понимает, что член уперся в штанину, и его было бы неплохо слегка поправить, а то становится даже немного больно.

Кассандра выпивает ром в своей кружке, а затем наполняет ее заново. Наполняет и вторую.

- И каков ты в постели, Карлейн?

- Не знаю, - честно говорит он.

- У тебя вообще были женщины?

- Да.

- Сколько?

- Четыре.

- Сколько среди них было шлюх?

- В смысле, за деньги? Ни одной.

- И со сколькими из этих четверых… у тебя было повторное соитие?

- С двумя.

Кассандра поворачивается к нему лицом, держа в руках обе кружки. Одну дает парню. Вторую протягивает, чтобы чокнуться.

- За наше случайное знакомство, Карлейн?

Он улыбается и бьет ее кружку своей. И очень надеется, что ему сегодня перепадет.

Маркус и Аква в своей взрослой ипостаси, полностью обнаженные, предавались любовным утехам в одной из многочисленных спален. Сначала она была сверху, но затем Маркусу надоело – и теперь он брал ее сзади. Именно в этот момент она и стала слышать зов Хейзела.

Спенсер тут же понял, что что-то не так – и остановился.

- Что случилось? – спрашивает он. Когда Аква не отвечает, спрашивает: - Ты перестала двигаться и стонать. Что случилось?

Она подается вперед, чтобы «слезть» с его члена, а затем села у изголовья, прижав к себе ноги. Почти точно так же, как прямо в этот момент делает Лиагель. Теперь Аква смотрит Маркусу в глаза.

- Предположим, некто просит о помощи. Кое-кто в опасности. И ты можешь их спасти. Но если ты так поступишь, то произойдет нечто плохое… а тот, кого ты пытался спасти, всё равно умрет, пусть и немного позже.

Маркус, глянув на свой стояк, тоже присел. Он все еще тяжело дышал и ощущал ускоренное сердцебиение.

- Твое «немного позже» - это действительно «немного»? Или по божественным меркам?

- Пара-тройка дней. И эти два-три дня будут стоить очень многого. Намного милосерднее… дать ей умереть сейчас. Иначе… произойдет столько всего плохого…

- Тогда выбор очевиден.

- И я так думала. Но теперь к логике примешиваются эмоции. Тот, кто молит меня о помощи, мне небезразличен. И как мне поступить теперь?

Маркус тяжело вздохнул.

- Решения, продиктованные сердцем… очень часто ведут к неверным исходам. Думай… головой. Если ты понимаешь, что будет лучше оставаться безразличной к мольбам… то… будь безразличной. Пока у меня это получалось… всё было относительно неплохо.

Аква кивает, затем, закрыв глаза, опускает голову.

Маркус видит, что это решение дается ей с трудом.

- Ты ведь не будешь против, - слышит он ее голос, - если я скажу, что именно сейчас я немного… не хочу? Ну… ты понял.

Маркус еще разок глянул на свой постепенно слабеющий стояк и, тяжело вздохнув, кивнул:

- Конечно, не буду. Я понимаю.

- А могу я побыть одна?

- Ты хочешь, чтобы я...

- Да, если можно.

Маркус медленно встает, подходит к шкафу. Найдя первый попавшийся халат, накидывает его на плечи, подвязывает пояс и выходит в коридор.

Карлейн (лже-Карлейн – который на самом деле Мастер Ордена Бесшумных) медленно идет по коридору, прокручивая в голове последние слова своего господина: «Обязанность защищать графиню и моего сына с тебя снята. Завтра выдвигаемся на Голденхэйвен, а пока… пойди и отдохни. Найди Кару, поговори с Кармен – она тебя тут разыскалась».