Я не совсем понял Пуаро, но мне показалось, что его объяснения едва ли можно назвать комплиментом. Однако скоро он избавил меня от этого впечатления.

- Я плохо выразился, - быстро поправился мой друг. - У вас есть интуиция, понимание криминального ума, чего мне не всегда достает. Вы подсказываете мне мысли преступника. Это большой дар.

- Интуиция, - задумчиво сказал я. - Да, возможно, у меня есть интуиция.

Я взглянул на Пуаро. Мой друг курил свои миниатюрные сигареты и смотрел на меня с большой симпатией.

- Ce cher[46] Гастингс, - пробормотал он. - Я и правда очень вас люблю.

Хотя мне и было приятно слушать эти слова, но я смутился и быстро перевел разговор на другую тему.

- Давайте лучше поговорим об этом преступлении, - деловито сказал я.

- Eh bien, - Пуаро отклонился назад, глаза его сузились. Он выпустил клуб дыма и произнес:

- Je me pose questions[47].

- Да? - спросил я с надеждой.

- Вас тоже мучают сомнения?

- Конечно, - ответил я.

Отклонившись и сузив глаза, как Пуаро, я выпалил:

- Так кто же убил лорда Эдвера?

Пуаро немедленно распрямил плечи и энергично затряс головой:

- Нет, нет. Совсем не так. Это вопрос, да? Вы напоминаете человека, который читает детективный роман и начинает перебирать по очереди всех действующих лиц. Один раз и мне пришлось применить подобный метод. Как-нибудь я расскажу вам об этом чрезвычайно успешном для меня расследовании. Так на чем мы остановились?

- На вопросах, которые вы задаете себе, - сухо ответил я. Я хотел съязвить, что на самом деле я нужен Пуаро только для того, чтобы ему было перед кем хвастаться своими успехами, но сдержался: раз ему так нравится поучать других - пусть поучает. - Любопытно послушать, что же это за вопросы.

Пуаро только этого и надо было. Он снова откинулся на спинку кресла и начал:

- Первый мы уже обсудили. Почему лорд Эдвер изменил свое отношение к разводу? По этому поводу мне пришло в голову пару идей. С одной из них я вас познакомил.

Вопрос номер два: что случилось с письмом лорда Эдвера? Кому выгодно, чтобы развод не состоялся?

Третий вопрос: что могло означать это странное выражение лица лорда Эдвера, которое вы случайно заметили вчера, выходя из библиотеки? Может, у вас есть ответ, Гастингс?

Я покачал головой.

- Вы уверены, что это не плод вашего воображения? Иногда, мой друг, оно у вас un peu vif[48].

- Нет, нет, - я энергично затряс головой. - Я абсолютно уверен, что мне это не показалось.

- Bien[49]. Значит, этот факт тоже требует объяснения. Четвертый вопрос касается пенсне. Ни Джейн Уилкинсон, ни Карлотта Адамс не носили очков. Откуда же тогда в сумочке мисс Адамс оказалось пенсне?

И последний вопрос: зачем кто-то позвонил в Чизвик, чтобы удостовериться, что леди Эдвер там, и кто был этот человек?

Вот это, мой друг, и есть вопросы, которые не дают мне покоя. Если я смогу ответить на них, я буду счастлив. Мое amour propre[50] не будет страдать так сильно, если я смогу разработать теорию, которая удовлетворительно объяснит все эти несуразности.

- Но есть и другие вопросы, - заметил я.

- Например?

- Кто подбил Карлотту Адамс на участие в розыгрыше? Где была она в тот вечер до и после десяти часов? Кто такой Д., подаривший ей золотую коробочку?

- Ну, эти вопросы слишком прямолинейны, - возразил мой друг. - Они подразумеваются сами собой. Это фактические вопросы, ответы на которые мы можем получить в любой момент. Я бы сказал, что это просто детали, которых мы пока не знаем. Мои же вопросы, mon ami, психологические. Маленькие серые клеточки…

- Пуаро! - в отчаянии воскликнул я, понимая, что должен остановить его любой ценой, так как не смогу еще раз выдержать рассказе серых клеточках. - Вы говорили о каком-то визите сегодня вечером.

- Верно, - согласился Пуаро, взглянув на часы. - Я сейчас позвоню и выясню, примут ли нас.

Через несколько минут он вернулся.

- Поехали. Все в порядке.

- Куда? - осведомился я.

- К сэру Монтегю Корнеру в Чизвик. Я хотел бы поподробнее узнать о том загадочном телефонном звонке.

Около десяти часов вечера мы прибыли в Чизвик. Дом сэра Монтегю, большой особняк, окруженный парком, находился неподалеку от реки. Нас провели в красивый зал, стены которого были отделаны панелями. Через открытую дверь по правой стороне мы увидели столовую с длинным полированным столом, освещенным свечами.

- Пожалуйста, проходите сюда, - слуга провел нас по широкой лестнице на второй этаж.

Мы оказались в комнате, из окон которой открывался вид на реку. Здесь царил дух старого времени. В углу, возле открытого окна, стоял столик для игры в бридж. Вокруг него сидело четверо мужчин. Когда мы вошли, один из них поднялся навстречу нам.

- Рад с вами познакомиться, мистер Пуаро.

Я с интересом посмотрел на сэра Монтегю. Это был невысокий человек с очень маленькими черными умными глазами и тщательно уложенным париком. Его поведение было жеманным до предела.

- Позвольте представить вам мистера и миссис Уидберн.

- Мы уже знакомы, - весело сказала миссис Уидберн.

- А это мистер Росс.

Росс был молодым белокурым человеком лет двадцати двух с приятным лицом.

- Я помешал вашей игре. Тысяча извинений, - сказал Пуаро.

- Вовсе нет. Мы еще не начинали, собирались только сдавать карты. Выпьете кофе, мистер Пуаро?

От кофе мой друг отказался, зато принял предложение выпить старого бренди. Нам принесли его в огромных бокалах.

Пока мы пили небольшими глотками, сэр Монтегю разглагольствовал о японских гравюрах, китайской глазури, персидских коврах, французском импрессионизме, современной музыке и теории Эйнштейна. Затем он откинулся на спинку кресла и добродушно взглянул на нас. Очевидно, ему понравилось собственное выступление. В тусклом свете сэр Монтегю был похож на средневекового джина. По всей комнате были развешаны и расставлены изящные произведения искусства.

- А теперь, сэр Монтегю, - начал Пуаро, - я не буду больше злоупотреблять вашим терпением и перейду к цели моего визита.

Сэр Монтегю махнул рукой, удивительно напоминающей когтистую лапу птицы.

- Некуда спешить. Время бесконечно.

- Это всегда чувствуешь в вашем доме, - вздохнула миссис Уидберн. - Здесь так чудесно.

- Я бы не стал жить в Лондоне и за миллион, - заявил сэр Монтегю, - если бы не старомодная атмосфера этого дома, в которой чувствуешь себя так спокойно. В наши тревожные дни покой, увы, большая редкость.

Неожиданно мне пришла в голову крамольная мысль о том, что, если бы кто-то действительно предложил сэру Монтегю миллион фунтов стерлингов, старомодная атмосфера спокойствия могла бы катиться ко всем чертям. Но я отогнал эту еретическую мысль.

- Да и что есть деньги, в конце концов? - пробормотала миссис Уидберн.

- Да, - задумчиво произнес ее супруг и рассеянно побренчал мелочью в кармане.

- Арчи, - с упреком обратилась к нему миссис Уидберн.

- Извини, дорогая, - отозвался мистер Уидберн и перестал звенеть монетами.

- Говорить в таком обществе о преступлении просто непростительно, - начал Пуаро извиняющимся тоном.

- Вовсе нет, - сэр Монтегю милостиво махнул рукой. - Преступление ведь тоже может быть произведением искусства, а детектив - настоящим виртуозом. Я говорю, конечно, не о полиции. Сегодня в моем доме побывал один инспектор из Скотленд-Ярда. Интересный человек. Например, он никогда не слышал о Бенвенуто Челлини[51].