Теперь поговорим о третьем. На завтраке супругов Уидберн сэр Монтегю Корнер упоминает о своей беседе с леди Эдвер на предмет греческой мифологии, которая состоялась в Чизвике в тот вечер, когда произошло убийство. Избежать разоблачения чрезвычайно легко: преступнице достаточно пробормотать в ответ что-нибудь насчет глубоких познаний сэра Монтегю в этой области. Но Немезида[83] настигает ее - едва леди Эдвер слышит упоминание о Парисе, как сразу же начинает говорить о Париже, ведь она знает только столицу мод и развлечение!

Напротив нее сидит Дональд Росс, молодой человек, который тоже присутствовал на ужине в Чизвике. Он слышал, как леди Эдвер обсуждала в тот вечер греческую культуру, поэзию Гомера. Карлотта Адамс была образованной, начитанной девушкой. Дональд Росс с удивлением смотрит на леди Эдвер и вдруг начинает понимать, что на ужине в Чизвике была другая женщина. Молодой человек ужасно сконфужен, он не уверен в правильности своего предположения. Ему надо с кем-то посоветоваться. Он хочет видеть меня и спрашивает обо мне у Гастингса.

Но леди Эдвер слышит его разговор с моим другом и понимает, что каким-то образом выдала себя. Гастингс говорит, что я вернусь к пяти часам. Без двадцати пять преступница приезжает на квартиру Дональда Росса. Он очень удивлен, но ему и в голову не приходит опасаться чего-то. Молодой сильный человек - с какой стати ему бояться женщины? Они идут в кухню. Леди Эдвер рассказывает ему какую-то небылицу. Может быть, бросается к нему на шею или что-нибудь в этом роде. Затем быстрым и точным ударом, как и своего мужа, она убивает Росса. Возможно, он издает приглушенный крик - и все. Замолчал еще один свидетель.

В комнате воцарилась тишина. Потом Джепп хрипло спросил:

- Так вы хотите сказать… что она убила всех троих?

Пуаро кивнул.

- Но почему? Ведь муж давал ей развод?

- А потому, что герцог Мертон - ярый англокатолик, который фанатично следует религиозным догмам. Он бы и слушать не стал о браке с женщиной, муж которой, пусть и бывший, жив. А вот если бы она была вдовой, то почти наверняка вышла бы за него. Несомненно, леди Эдвер пыталась устроить брак с герцогом и при живом муже, но он на это не пошел.

- Зачем же она послала вас к лорду Эдверу?

- Ah! Parbleu[84], - и Пуаро, говоривший до сих пор сухим, официальным тоном, перешел к своей обычной манере. - Зачем? Попудрить мне мозга! Сделать меня свидетелем того факта, что с ее стороны для убийства нет никакого мотива! Она хотела сделать меня, самого Эркюля Пуаро, орудием в своих руках! Ma foi[85], поначалу ей это удалось! О, этот странный ум, с одной стороны, по-детски наивный, с другой - зловещий. А какая актриса! Как великолепно разыграла удивление, когда я сказал ей о письме лорда Эдвера! Как убедительно она клялась, что не получала его. Мучила ли ее совесть за три невинные жертвы? Готов поклясться, что вряд ли.

- Я говорил вам, что это за человек! - вскричал Брайен Мартин. - Я предупреждал. Я знал, что она хочет убить его, чувствовал. И я боялся, что это сойдет ей с рук. Джейн дьявольски умна, как бывают умны сумасшедшие. А еще я хотел, чтобы она страдала, мучилась. Я хотел, чтобы ее повесили.

Лицо актера стало пунцовым, голос дрожал.

- Ну, ну, успокойся, - сказала Дженни Драйвер таким тоном, каким няни разговаривают с маленькими детьми.

- А золотая коробочка с инициалом "Д." и надписью "Париж, ноябрь"? - спросил Джепп.

- Она заказала ее в письме, оплатила авансом и послала свою служанку Эллис забрать пакет. Конечно, Эллис не имела ни малейшего понятия, что внутри. Леди Эдвер также позаимствовала у служанки пенсне, чтобы использовать его в создании образа мифической миссис Ван Дюсен. Но потом она позабыла о нем, и пенсне осталось в сумочке Карлотты Адамс. Это была еще одна ее ошибка.

Все это пришло мне в голову, когда я стоял на середине проезжей части. Конечно, водитель автобуса обозвал меня нехорошими словами, но ради конечного результата стоило потерпеть. Эллис! Пенсне Эллис. Визит Эллис в Париж за коробочкой. Эллис, а отсюда и Джейн Уилкинсон. Весьма возможно, что кроме пенсне леди Эдвер позаимствовала у служанки и еще кое-что.

- Что именно?

- Нож для хлеба.

Я вздрогнул.

- Это правда, мистер Пуаро? - спросил Джепп, и впервые в голосе инспектора не было привычного скепсиса.

- Да, это правда.

Затем подал голос Брайен Мартин, и мне подумалось, что эти его слова прекрасно характеризуют его натуру в целом.

- Послушайте, - начал он раздраженно, - а причем здесь я? Зачем вы меня сюда притащили? Вы же напугали меня до смерти.

Пуаро смерил его холодным взглядом.

- Я хотел вас проучить, мосье, за вашу наглость. Как вы осмелились водить за нос меня, самого Эркюля Пуаро?

И тут Дженни Драйвер рассмеялась. Смеялась она долго.

- Так тебе и надо, Брайен, - наконец сказала она.

Потом девушка повернулась к Пуаро.

- Я так рада, что это не Рональд Марш. Мне всегда нравился этот молодой человек. И как хорошо, что убийство лорда Эдвера не останется безнаказанным! Ну, а что касается Брайена, то я сообщу вам одну новость, мистер Пуаро. Я выхожу за него замуж. И если он думает, что будет жениться и разводиться каждые два-три года, как принято у них там в Голливуде, то он глубоко заблуждается. От меня ему так просто не отделаться.

Пуаро посмотрел на девушку, на ее огненно-рыжие волосы и решительный подбородок.

- Очень возможно, что так и будет, мадемуазель, - произнес он. - Как я уже сказал, вы девушка отважная. Смелости у вас хватит даже на то, чтобы выйти замуж за кинозвезду.

Буквально через несколько дней я был командирован по делам службы в Аргентину. Случилось так, что я больше никогда не увидел Джейн Уилкинсон и читал о суде над ней только в газетах. Совершенно неожиданно - по крайней мере для меня - она под давлением улик сломалась. До тех пор, пока леди Эдвер считала, что не сделала ни одной ошибки и находится в полной безопасности, она упивалась собственным умом. Но кто-то оказался умнее ее, и самоуверенность Джейн была разрушена до основания. Как ребенок, уличенный во лжи, не в состоянии лгать Дальше, так и леди Эдвер перестала запираться. На перекрестном допросе с ней случилась истерика.

Итак, как я уже сказал, последний раз я видел мисс Уилкинсон на завтраке, устроенном супругами Уидберн. Но когда я вспоминаю о ней, перед моими глазами всегда встает та Джейн, которую мы видели в номере отеля "Савой", - Джейн, с серьезным, сосредоточенным видом примеряющая черное траурное платье. И я убежден, что это была не поза, а ее естественное состояние: она считала, что ее план удался, и сомнения больше не терзали ее. Я также думаю, что ее ни разу не мучили угрызения совести по поводу содеянного.

Ниже я привожу текст письма леди Эдвер, которое по ее просьбе переслали Пуаро после ее казни. Оно, по-моему, как нельзя лучше иллюстрирует натуру этой прекрасной, но совершенно бессовестной леди.

"Дорогой мистер Пуаро, я долго думала и решила написать вам. Я знаю, что время от времени вы публикуете отчеты о расследовании того или иного преступления. Но я не думаю, что вы хоть раз опубликовали признания самих преступников. А я хочу, чтобы все узнали точно, как я все это сделала. Я по-прежнему считаю, что мой план был великолепно продуман. Если бы не вы, все получилось бы просто замечательно. И хотя мне обидно, я понимаю, что вы, видимо, не могли поступить иначе. Я надеюсь, что вы опубликуете это письмо. Я хочу, чтобы люди помнили меня. А кроме того, я думаю, что я - личность уникальная. Здесь, в тюрьме, все так считают.

Все началось в Америке, когда я познакомилась с герцогом Мертоном. Я сразу же поняла, что, если бы была вдовой, он бы на мне женился. К сожалению, у него были какие-то странные предрассудки против разводов. Я хотела перебороть эти предрассудки, но у меня ничего не получалось. Потом я прекратила попытки: герцог был фанатичным человеком, и я могла все испортить.