Она покраснела:

– Я не то хотела сказать.

– Помимо прочего, это неверно. Будь это правдой, Кабироль был бы жив.

– Ох! Не говорите мне больше о нем, – слегка притопнув ногой, сказала Одетт.

Раздался металлический звук резко поставленного на место телефонного аппарата. Госпожа Жакье присоединилась к нам.

– О чем это вы тут шепчетесь? – подозрительно спросила она.

Я соврал что-то удобоваримое, после чего пожелал узнать о результатах переговоров:

– Ну как? Что мэтр Диану? Она раздраженно пожала плечами:

– Он обозвал меня старой дурой или вроде того. Как обычно. По его мнению, мы должны просто ждать. Это вопрос нескольких дней. Нет смысла входить в расходы. Это всегда можно будет сделать в подходящий момент.

– Так он против? – спросила Одетт.

– Он предоставляет мне свободу решать самой... В таком случае я... я выпишу чек на ваше имя, господин Бурма. Счет дружбы не портит...

Согласен, а железо следует ковать пока горячо. Очевидно, именно поэтому и во избежание искушения передумать госпожа Жакье вылетела из гостиной, вероятно, в направлении своего секретера. Мы с Одетт остались вдвоем.

– Мама, должно быть, кажется вам немного чудаковатой, – смущенно кашлянув, заметила девушка.

– Она забавна, – я взглянул на нее, – и не напускайте на себя такой вид. Я, знаете ли, ничего ей не рассказал, если именно это вас гложет.

– Спасибо, господин Бурма.

– Берегите свои "спасибо". Мне нечего было ей сказать. Я только хотел узнать что-нибудь о Баду. Но обратился не по адресу. Тем хуже... Впрочем, как вы заметили, я все же не зря потерял время, так как мне поручено связаться с вашим отчимом...

– Для вас не в новинку подобная работа?.. Ох, до чего я глупа! Ну, разумеется!

– Мне в основном не в новинку задачи посложнее... В эту минуту в комнату вернулась госпожа Жакье:

– Вот ваш чек. Этого достаточно? Я мельком взглянул на цифры.

– Слишком много.

– Что нужно, то нужно.

– Благодарю вас...

Я складывал розовый бумажный прямоугольник:

– Ради себя надеюсь, что эта Мисс Пэрль привезет вашего мужа в багаже, а мне останется только отволочь его, если понадобится, даже за шиворот на ковер к мэтру Диану. Сейчас мне кажутся излишними еще какие-либо сведения. Так же, как и фотография. Во всем этом возникнет необходимость только в случае более углубленных розысков...

– Если хотите, я могу дать вам одну прямо сейчас, – воскликнула госпожа Жакье. – Это не те изображения, которыми я особо дорожу... такой хам!

Она подскочила и направилась к небольшому предмету обстановки неопределенного назначения, открыла один из ящиков, порылась внутри и протянула мне извлеченную оттуда фотографию размеров с открытку.

С нее в объектив фотоаппарата смотрел сорокалетний мужчина приятной наружности с поредевшими висками и шишкой на кончике носа. Лично я не стал бы совершать безумства ради него. Правда, я не вдова и не воздушная гимнастка.

Спрятав фотографию и чек в бумажник, и так как меня не задерживали на ужин, я откланялся.

* * *

Когда несколько позже я возвращался к себе, еще не ушедшая спать консьержка вручила мне пакет. Вид у нее при этом был престранный.

– Оставила ваша секретарша, – объяснила она.

Это оказался розовый бумажный пакет с элегантной ярко-голубой надписью: "Розианн, чулки, тонкое белье". Любопытная женщина наверняка заглянула внутрь и увидела там соблазнительные трусики, покупка которых столкнула нас с Одетт нос к носу. К ним прилагалась записочка, нацарапанная немного манерным почерком Элен. Я прочитал ее у себя в комнате: "Вы их забыли. Возможно, они вам понадобятся. Лишний предлог для новой встречи". Она явно располагала свободным временем и вдобавок деньгами. Сделать такой крюк только из удовольствия подразнить меня.

Мое ворчание прервал телефонный звонок. Я снял трубку.

– Алло? – послышался голос Элен.

– Бюро Эротических Находок слушает.

Она рассмеялась:

– А! Уже получили?

– Держу в руках. За этим вы мне и звоните?

Элен снова стала серьезной:

– Нет. Из-за Роже Заваттера. Вы были правы, ну, насчет денег.

– Понял. Ему надоело вкалывать задаром, так?

– Он не признался прямо, но смысл именно такой. Ему нужно уехать в провинцию...

– К постели престарелой родственницы?

– Да.

– Вот олух! Я как раз получил деньги, но ему не придется их увидеть. Итак, он бросил следить за Баду?

– Он утверждает, что это бессмысленное занятие. Парень вышел из Национального архива, где провел полдня, и спокойно вернулся домой.

– Ну что ж, я счастлив, что наш вероломный друг завершил свои труды. Ладно. Сам займусь всем этим. Все?

– Да.

– Что ж, счастливо, дорогая.

– Не многовато ли дорогих, – съязвила Элен.

– И не маловата ли зарплата, – поддержал я, – Все верно.

И повесил трубку.

Надев пижаму и с трубкой в зубах, я подвел счета. 50 тысяч купюрами и 50 тысяч чеком, получается 100 тысяч. Первые изъяты с еще не остывшего тела Кабироля, Второй выписан госпожой Жакье.

Пятьдесят тысяч, пожалуй, многовато за посредничество. Тут было еще кое-что. А именно то, что госпожа Жакье по-прежнему считала меня любовником своей дочери и, по ее мнению, на улицу Ториньи я явился только поторговаться о плате за разрыв. Она желала меня купить. Недорого, но в конечном счете, лиха беда начало.

Чудесно. Мне слишком не хватало денег. Я не мог себе позволить деликатничать и оскорбляться. Предполагается, что меня можно купить? Меня можно купить. Сговорчивый ты, Нестор. И пришлите задаток, чтобы я тоже мог прикупить себе кое-что из белья, рубашки или шелковые кальсоны. Если верить этикетке, выловленной мной со дна розового пакета, такие штучки дорого стоят. 5 415 франков! Невозможно! Я прочитал не ту цифру. Да, цена оказалась ниже. Ниже на этикетке и по шкале ценностей. Ровно 2000 монет, что тоже не мало. 5. 4, это была дата покупки: 5 апреля. А 15 – номер продавщицы.

Еще несколько секунд я вертел трусики в руках, потом, усталый и в плохом настроении, сунул их в пакет, пакет в ящик, а свое тело – под одеяло.

Когда я проснулся на следующее утро, первая мысль была о Морисе Баду. Теперь моя очередь им заняться. Я отправился в Марэ и устроился в бистро, самим провидением расположенное прямо напротив жилища странного студента. До полудня ничего не произошло. В полдень Балу вышел из дома и отправился подкрепиться в скромный ресторанчик на улице де Бретань. Он осторожно, даже с почтением, нес кожаный портфель и выглядел сосредоточенным, больше чем когда-либо похожим на студента-технаря, но не встревоженным. Я следовал за ним по пятам и когда он вышел из ресторана. При виде того, как он сворачивает на улицу Архивов, я почувствовал, что краснею. Машинально я оглянулся по сторонам на тот случай, если Заваттер остался на месте, желая посмеяться надо мной, Возможно, он правильно усомнился в моем чутье. Очень было похоже, что я дал маху, прицепившись к парню. Как и предполагалось, он вошел в Национальный архив с видом завсегдатая этих мест. С улицы мне было видно, как он пересек огромный двор и скрылся в помещениях, отведенных для занятий.

Выругавшись, я кое-как разжег трубку и слинял. С меня довольно?

Час ушел на то, чтобы вернуть себе спокойствие. После чего я зашел в телефонную будку и позвонил Элен:

– Что точно сказал Заваттер относительно малого, за которым следил? Что он провел день в Национальном Архиве?

– Вторую половину.

– Всю?

– Да.

– Спасибо.

Оставалось надеяться, что сегодня пройдет как вчера.

* * *

Едва ли замок в комнате Баду заслуживал своего названия. Не сложнее средней статистической единицы, не укрепленный никаким дополнительным запором, он, можно сказать, сам открылся при одном виде моего специального приспособления для чистки трубки, открывания банок и т. д. Я бы предпочел более серьезное сопротивление. Судя по всему, Баду не опасался ни взломщиков, ни любопытных. Столь чистая душа не для меня.