Еще Лерка думал о магии. Оля Гжель, маленькая и очень старательная ученица колдуньи из поселка где-то на берегу океана, далеко на юге, переписала ему все пять заклинаний, которые знала – и ни одно не работало. Зажечь огонь – пожалуйста, потушить – тоже, а вот остальное – никак. Это было обидно, а главное – непонятно.

Преследование, которое он затеял, было довольно скучным. Пройдя за вечер и часть ночи с десяток километров, это в весельной-то лодке вниз по течению! – они бросили якорь, и заночевали, не выходя на берег. Лерка жалел только, что не может развести костер, чтобы не выдать себя дымом – вокруг было прямо-таки полно грибов, и нормальных, и гигантских. Не забыть ребятам посоветовать…

На пятый день пути Лерка дошел до реки Иртика, впадавшей в Ози как раз с его стороны. Он разделся, свернул одежду в аккуратный тюк, который должен был ехать через реку у него на голове, да так и замер с раскрытым ртом. А что прикажете делать, когда мир, который и так-то сон, вдруг становится бредом? Затем он очень осторожно, чтобы не спугнуть видение, положил меч и одежду на землю, и принялся счищать грязь и мох со стоящего на берегу на видном месте валуна. Он не ошибся.

«Новая Америка», – гласила надпись, сделанная нормальными английскими буквами, без всяких завитушек, которыми здесь так любили украшать свои произведения писцы. – Сорок восемь километров. – И стрелочка, вверх по течению Иртики.

Также не сводя глаз с указателя, Лерка оделся, и послал прощальный взгляд объекту слежки. Куда бы там они не направлялись, эта находка явно была важнее. Америка! Да еще – Новая… А камешку-то – лет триста…

Собственно, ему не о чем было беспокоиться. Поступили новости из Иситрара, где демонов уже начали рассылать на службу в дальние крепости, причем с хорошим окладом. Собирались также наладить связь с Илинори, Джиу, Аталетой, и двумя десятками других мест, через ребят со столь неожиданно обнаружившейся ценной способностью. Сообщение это должно было осуществляться через посредников, напрямую детей никому показывать не собирались, и Лерка был вполне согласен с таким подходом.

Скоро их совсем перестанут обижать.

Попался он по-глупому. Дернулся, предупреждая об опасности, меч, и Лерка увидел паутину. И пошел в обход. Тут меч дернулся еще раз, и он решил, что это – просто второе предупреждение о той же опасности. Зря решил. С дерева ему на голову полетела сеть, а когда он начал эту сеть рубить мечом, пытаясь освободиться, то получил по голове чем-то тяжелым, и потерял сознание.

Хорошо бы, конечно, очнуться на Земле, тогда можно было бы договориться с ребятами, или хотя бы предупредить их. Но видимо, время вечернего сна еще не подошло – Лерка просто вырубился, а когда очнулся, его уже приволокли в лесной лагерь орков. Было темно.

Собственно, не только орков, там были люди, гобблины – очень много гобблинов, и леры. Похоже, он попал в авангардную часть большой армии, а раз так… Впрочем, больше похоже было, что армия просто проводила учения…

Лерка попробовал веревки, и убедился, что освободиться не сможет. Магия – те из ребят, кто побывал в рабстве, рассказывали ему про подобные штуки – ты ослабляешь узел, а он в последнюю минуту опять затягивается. Похоже, – подумал Лерка, – меня все-таки съедят… Было тоскливо и жутковато.

Лагерь был велик, он тянулся под деревьями во все стороны и он не спал. Гобблины – вообще были ночными существами, по крайней мере, они предпочитали совершать набеги под покровом темноты. Это рассказал Ромке «его» дракон… Про орков Лерка не был уверен, но пленившая его компания, включавшая трех орков, шла по лесу очень уверенно, не вглядываясь в темноту, и не спотыкаясь. Справа, в реке, шла какая-то возня, то ли армия все еще переправлялась, то ли они там ловили рыбу – наощупь…

Повсюду вокруг пылали костры, звучали хриплые голоса и иногда даже – песни. Затем пленника швырнули на землю у одного из костров, точнее, недалеко от костра, в кустах, и оставили в покое. У костра двигались приземистые тени, и принадлежали они, вне сомнения гобблинам.

Его предположение, таким образом, оправдывалось. Будут есть. Армия скрытно движется по лесу, а вражеские патрули аккуратно перехватываются… И поедаются. Очень красивая схема. Тут гобблины уселись у костра, и запели.

Песня эта… Ни слова, конечно, Лерка не понял. Но прямо-таки увидел как идет битва, и обе стороны полны решимости, и неважно, кто прав, раз мечи уже покинули ножны… Жуткая песня. Второй раз он встречался с искусством гобблинов, и второй раз не знал, что думать. Эта песня была странным и страшным сочетанием музыки и магии, сочетанием, созданным настоящим мастером. Мы в меньшинстве, говорила песня, ну и пускай. Мы погибнем – тоже все равно. Но мы дрались и враги нас запомнят как героев…

Песня еще звучала, когда Лерку толкнули в бок. Тихонько так толкнули. Он перекатился на спину, и увидел своего старого знакомого – мальчишку-гобблина. Тот не говоря ни слова принялся резать веревки на руках у пленника. Надо же – не забыл.

– Сод, – сказал Лерка. Гобблин кивнул, и выволок из-за спины леркины ножны. Затем оскалился, и также, как когда-то сам Лерка, помахал ручкой, «пока». Глаза у него светились в темноте зеленым. Лерка молча поклонился, и пополз прочь.

Будь в лагере только люди, выбраться из него ночью ничего бы не стоило. Но с гобблинами этот номер не проходил – они видели в темноте. Так что простой, в общем-то, побег, превратился в двухчасовое мучение, ползание под кустами, и шараханье от каждого шороха.

Выбрался он на рассвете, и что главное – выше по течению Иртики, так, куда шел с самого начала. Шишка на голове, там, где его приложили, когда брали, болела, в глазах тоже иногда становилось темно. Лерка забрался на дерево, повыше, чтобы не заметно было с земли, и заснул.

Сорок восемь километров до Новой Америки, что бы это название не означало, он прошел за следующий день. Ни города, ни поселка, ничего даже отдаленно похожего на поселок. Но люди здесь когда-то жили, потому, что в лесу стали попадаться яблони. То есть просто – нормальные яблони, а потом уже и сливы и вишни. Слишком много, для простого дикого леса. Что плодовые деревья в этом мире не дичают, ребята уже заметили, так что как давно эти яблони предоставленны самим себе, было непонятно. Затем Лерка увидел курганы, и понял, что опоздал, причем даже не на сто лет, скорее уж – на несколько столетий. Курганы стояли двумя рядами, и были они, видимо, когда-то домами. Затем дома сгнили и рухнули, на них выросли трава и кусты, а потом и деревья… Но когда-то это была улица…

Лерка прошел по этой самой улице, не зная, что же ему делать дальше. Разгадка – а была ли она когда-нибудь? – похоронена здесь, но надо быть археологом, чтобы до нее докопаться, да и не дадут ему тут копать, лес принадлежит оркам.

Этот камень как бы замыкал улицу, и был он всего лишь скалой, нормальной, стоявшей здесь всегда, а не привозной. В этих лесах вообще довольно часто попадались скалы… Не скала даже – валун, метров трех в диаметре. И на нем было аккуратно выбито:

«История Новой Америки зарыта перед этим камнем». Выбито по-русски. Тот, кто его ставил, явно рассчитывал, что нашедшим будет человек из России. Или хотя бы просто – знающий язык.

Лерка не стал тратить время на раздумья и удивленье. Этот поход по поселку-загадке выжал его до конца своими неотвеченными вопросами, так что мальчишка просто вытащил меч и принялся копать. На глубине сантиметров сорока меч проскрежетал по камню, и дальше он копал руками. Каменный ларец, размером как раз чтобы Лерка надорвался, вздумай он вытаскивать его из ямы. Прошло не меньше часа, прежде, чем он поддел крышку ларца сделанным из ствола молодого дубка рычагом.

Внутри оказался парафин – кто бы ни прятал здесь эту штуку, работал он на века. В парафин была залита книга. Она так и была озаглавленна – «История Новой Америки», и начиналась она со слов…