- Извини, - кидаю я, и ухожу наверх не обернувшись.

Следующие несколько дней живем, как добропорядочные соседи по коммуналке, встречаясь, изредка, на кухне. Данила почти не разговаривает со мной, лишь молча ест, произносит дежурное " спасибо " и уходит наверх, в свою комнату. Чем занимается там, мне неведомо, но, подозреваю, ему скучно. Я ведь вижу, как он бесится по малейшему поводу. "Уезжай, я справлюсь сама", - хочется сказать ему, но я молчу. Понимаю - одна я просто не справлюсь. Не знаю даже, что мне дальше делать. По хорошему, увидеться с Игорем и поговорить, но я боюсь. Мне ли не знать, каким может быть муж. Если он решил от меня избавиться, доведет начатое до конца, иначе он не Игорь Соколовский. А значит эта затея отпадает. А еще я очень боюсь, что меня ищут за убийство санитара. Доказать, что он меня насиловал я не смогу, а значит пойду по самой тяжелой статье. Нет, конечно, можно снова лечь в психушку, списав все на мое сумасшествие, но я даже не знаю, что из этого хуже. Из тюрьмы у меня, хотя бы, есть шанс выйти живой.

Вот такие мысли блуждали у меня в голове все эти дни. О чем думал Даня, не знаю, но он постоянно хмурился, видимо, тоже не видел в моем положении ничего хорошего. 

- Таша, - утром, на четвертый день, за завтраком, обратился ко мне Даня. - Мне сегодня нужно уехать. Побудешь до вечера одна?

- Я боюсь, - ежусь, хотя, за все эти дни нас никто не беспокоил, и в поле зрения не появлялись никакие посторонние люди и машины.

- Таша, - он запускает пятерню в волосы, взъерошив их, и продолжает. - У меня сестра лежит в той же больнице, что и ты. Я уже пять дней у нее не был. И на фирму нужно заехать, небось, расслабились там без начальства совсем.

- Вика? - удивленно смотрю я на Даньку. - Что случилось?

- Попытка суицида, - бросает он и отворачивается. - Давай в другой раз об этом, сейчас мне некогда, да и не хочу. В общем, сиди в доме, отсюда не шагу. К телефону не подходишь, к окнам тоже старайся пореже. Вечером я вернусь.

- Но, Данила. А вдруг, у тебя что-то случится, я даже не узнаю, сотового у меня нет. Давай так, если понадобиться что-то сказать, звони сюда три раза, с перерывами в минуту, тогда буду знать, что это ты.

- Хорошо, - кивает он, выслушав. - Пока я собираюсь, напиши список необходимых тебе вещей, постараюсь сегодня заехать в магазин и все купить.

- Спасибо, - радуюсь, ходить в его штанах немного надоело. Даже в такой ситуации женщина должна оставаться женщиной. Правда, сложно это сделать, когда у тебя нет даже трусов. Данька идет наверх, а я, быстренько, накидываю ему список. Помимо предметов первой необходимости и средств гигиены, приходится включить в него и белье, не могу же я и дальше так ходить. Когда он спускается, подаю листок, слегка волнуясь, не переборщила ли. Данила пробегает его глазами и кивает.

- Все, поехал, - бросает он и выходит, закрыв снаружи дверь на ключ. То ли боится, что я уйду, хотя куда мне. То ли просто, по привычке. Я смотрю в окно, как он идет к своей машине, такой уверенный в себе, успешный мужчина, и мне становится обидно и горько, оттого, что встретились мы, вновь, при таких обстоятельствах.

     День тянется медленно. Я уже приготовила обед, убралась в доме и, даже, посмотрела телевизор, правда не долго, чего не делала несколько лет. Убедилась, что за эти годы ничего не изменилось, все те же ток-шоу для скучающих людей, все те же фильмы - либо старые, засмотренные до дыр, либо новые, абсолютно бездарные и неинтересные. Так и не придумав себе другого занятия, завалилась спать, прямо в гостиной, на диване, укрыв ноги пледом. Вместо того, чтобы вырубиться сразу, уставилась в потолок. Мысли, непрошенные, причиняющие боль, не замедлили явиться, как по заказу. В тот день, возле бассейна, когда Данила сбежал от меня, еще долго сидела, трясясь как в лихорадке, и не в силах перестать плакать. Было обидно, но я понимала - заслужила. А самое страшное было то, что до меня, наконец, дошло какую ошибку допустила в свое время, променяв безумно влюбленного в меня Даньку, на обеспеченную, но не счастливую жизнь с Игорем. Знала, Даня не простит, но все же надеялась. Зря, как оказалось. Прошлое всегда будет стоять между нами, его не удалишь, как напечатанный на компьютере текст, одним кликом мышки, а жаль. Насколько все было бы проще в нашей жизни. 

- Я знаю где она, шеф, - отрапортовал мне в трубку Борисыч пару дней назад. - Урманский спрятал ее в загородном доме своего приятеля. 

- Это точно? - закидываю ноги на стол, случайно смахнув важные бумаги, но мне пофиг. Наконец, за несколько дней ожидания, хорошая новость. - Зайди ко мне, расскажешь.

- Хорошо, шеф, иду.

Выглядываю в приемную, Лида, моя новая секретарша, стучит по клавиатуре, набирая текст. Подхожу и, заглянув ей через плечо, любуюсь, но не написанным, а грудью в глубоком декольте девушки. На глазок, она великолепна, так и хочется смять руками, жаль, сейчас не время.

- Игорь Анатольевич, - смотрит на меня Лида через плечо, улыбаясь. - Могу вам чем-то помочь?

- Да, Лида. Сейчас ко мне поднимется Веденов, проведи сразу и больше, пока он не выйдет, никого не пускай и ни с кем не соединяй.

- Поняла, Игорь Анатольевич, - кивает девушка, разочарованно. А я, прежде чем уйти, все-таки провожу ладонью по ее груди, слегка сжимая, пользуясь тем, что в приемной никого нет. Лида не против, по крайней мере, руку мою не отталкивает и возмущаться не начинает. Надо взять ее на заметку, да сводить в ресторан, бабы любят, перед сексом, чтобы за ними поухаживали. А может вообще, взять и подарить ей какие-нибудь сережки? А что, деньги позволяют, да и на минет тогда можно рассчитывать без уговоров, сама в штаны ко мне полезет, проверено уже. С такими мыслями я и возвращаюсь в кабинет. Наливаю себе виски на два пальца, все равно работать сегодня уже не смогу и снова закидываю ноги на стол.

- Разрешите, - заглядывает в дверь Борисыч.

- Заходи, - машу ему рукой, спуская ноги со стола. - Виски будешь?

- Не пью, - качает он головой. - На работе. 

- Ну нет, так нет, рассказывай тогда. И присядь уже, - указываю ему на стул напротив.

- Да, спасибо, - Борисыч опускает свою пятую точку и продолжает. - В общем,  пробил я окружение этого Урманского, не так уж много у него людей, к которым он может обратиться за помощью, замкнутый тип. Но, все же, несколько человек нашлось. К ним я и наведался с вопросами. Двое сказали, что давно его не видели, и не верить им повода не было. А вот третий…, глазки сразу забегали, руки начали теребить разные предметы. Плохой он актер, не смог меня убедить, что тоже давно не встречал нашего парня. Всего один удар в челюсть и он раскололся, назвав мне адрес.

- Отлично, - потираю руки я, потом встаю и наливаю себе еще порцию виски. - Значит так, езжай туда и пробей обстановку. На глаза никому не показывайся и сильно там не мелькай. Потом доложишь. Мне нужно, чтоб в доме Таша была одна, лишние свидетели ни к чему.

- Понял, - поднялся Веденов и направился к двери. На пороге обернулся. - Игорь Анатольевич, а можно спросить? Что в итоге вы хотите? Не из любопытства, а чтобы я лучше понимал, как решить поставленные задачи.

- Что хочу? - откидываюсь на спинку кресла и беру бокал, задумчиво глядя перед собой. Тебе это точно знать ни к чему, думаю я, а потом поднимаю взгляд. - Вернуть ее туда, где Таше самое место, в психушку.

- Понял, - кивает Борисыч и выходит из кабинета. А я уверен, он сделает все, что может, ведь он не хочет оказаться за решеткой. Да-да, он и служит верой и правдой уже несколько лет, лишь потому, что мне посчастливилось нарыть на него компромат. Когда-то все, кто мог себе позволить его услуги, гонялись за Веденовым, убеждая работать на себя, и я в том числе. Предлагали хорошие деньги, ведь он был профи в своем деле, прошел Афган и Чечню. Но Борисыч отказывал всем, не желая менять начальника, тогда он работал на моего хорошего знакомого, предпринимателя по фамилии Захарченко. В общем, пришлось мне подсуетиться и проявить смекалку, но я устроил так, что Захарченко, выпив лишнего, трахнул невесту Веденова, а тот их застал. С тех пор и Захарченко, и девушка числятся без вести пропавшими, а Борисыч работает на меня. И лишь нам двоим известно, в каком месте их тела уже давно кормят червей. А записи с камер видеонаблюдения, которые я так кстати установил в нужном месте, хранятся в банковской ячейке уже несколько лет. Подозреваю, Веденов, как и многие, меня ненавидит. Хотя бы за то, что держу его за яйца. Но работу свою выполняет, а на его чувства мне плевать с высокой колокольни.