«Трам-пам-ля-ля!» доносилось теперь еле-еле.

– Двадцать девятый, – негромко сказал следователь помощнице, – понимаешь?

– Не очень, – призналась та.

– Да ты вспомни стихи, их мама обожает и часто вслух наизусть декламирует: «Жили в квартире сорок четыре.»

Кошка в раздумье нахмурила лоб и представила себе Варвару Анатольевну – как она пыль вытирает с буфета, чашки и блюдца звенят, а голос Варварин звучит радостно и весело: «Жили в квартире сорок четыре.»

– «.сорок четыре весёлых чижа!» – воскликнула Маруся.

– Молодец! – похвалил её Алёша. – То-то и оно: «.Чиж – судомойка, чиж – поломойка.»

– «.чиж – огородник, чиж – водовоз.»

– Ну да, каждый каким-нибудь своим делом занимается. Так вот: пока наша птица музицировала, я подсчитал, что на гармони играет двадцать девятый чижик из сорок четвертой квартиры. Я-то ещё всегда удивлялся: как же это, ведь чижи птицы мелкие, а гармонь – инструмент довольно громоздкий.

– А она оказалась губной! – не отставала от Алёшиных мыслей Маруся.

– Всё отлично сходится, – подытожил следователь. – Хорошо бы нам эту музыкальную птицу обратно вернуть, для более подробного разговора.

– Попробуем, – сразу поняла задачу Маруся и крикнула сладким голосом: – Лети сюда, милый чижик! Нам твоя музыка очень нравится, а издали слышно плоховато. Я лапами махала в том смысле, что аплодирую, честное слово. Больше не буду.

Долго губного гармониста уговаривать не пришлось. Он вернулся и выдал на своей гармошке заливистую трель: «Трам-пам-ля-ля!»

– Замечательно! – оценил качество мелодии Алёша. – А скажи, не бывало ли такого, чтобы ты пропадал?

Чижик вынул инструмент из клюва, заложил в кармашек под крыло и отрицательно закачал головой:

– Вот уж чего не было, того не было. Не из таких я, чтобы пропадать. Как начну в гармошку дуть, соседи говорят: «Да пропади ты пропадом!» А я им назло – ни в какую.

– А вот Баба Яга сообщает… – разоткровенничалась было Маруся.

– Что Баба Яга? При чём тут Баба Яга? – зачастил, не дослушав, Чиж. Разволновавшись, он снова снялся с места и, быстро-быстро махая крылышками, завис напротив Маруси – в некотором, правда, отдалении. – Ну видел я недавно твою Бабу Ягу. На болоте. Я иногда здесь музицирую, иногда – там. Поболтали немножко о том, о сём.

Очередная версия развеялась как дым. Не могла Баба Яга объявлять двадцать девятого Чижика в розыск, раз с ним общалась. Да и не пропадал он вовсе.

– До болота этого, – спросила кошка, – далеко?

– Не очень.

– Оно справа от нас или слева? – уточнил следователь.

Чижик неожиданно хмыкнул и произнёс:

– Вообще-то, от вас оно в основном снизу.

Алёша вздрогнул и покрылся липким потом. Пока активно шло следственное мероприятие, он в азарте работы начисто забыл о почти безвыходном положении, в котором они с помощницей оказались.

Не в силах произнести ни слова, Алексей молчал, а кошка продолжила любопытствовать:

– Тоже мне, нашёлся балагур. А если без шуток? В какой стороне от тебя болото?

Продолжая держаться в воздухе напротив Маруси, Чиж немного подумал и уже серьёзно ответил:

– Справа.

– Вот и выяснили наконец подробности, – удовлетворённо вздохнула кошка.

«Какая разница – справа или слева? Снизу!» – беспокойно думал Лёша. Страх накатил тошнотворной волной. Ноги, столько времени неподвижно стоявшие на крохотном неудобном уступе, свело судорогой. Рука, намертво вцепившаяся в ветку, дрожала от усталости.

Долго так не продержаться. Надо бы узнать, что там, внизу, но сердце неприятно замирало от мысли опустить глаза.

– Уважаемый Чиж, – хрипло пробормотал следователь, – будь добр, слетай ко дну пропасти, посмотри, что там да как. И скалу заодно огляди: может быть, обнаружатся уступы, по которым можно спуститься. Большую окажешь нам услугу.

– Мы это запросто, – легко согласился Чижик, – ждите.

В ожидании возвращения птицы Алёша, держась из последних сил, мог думать только об одном: «Скорей бы! Скорей!» Кошка же, устроившаяся куда удобней, продолжала вслух размышлять:

– Найти бы то болото, где Баба Яга с Чижиком встречалась. Может быть, она ещё там. Тут бы и разъяснилось, кто пропал.

– Маруся, перестань! – чуть не плача, взмолился Алёша. – И без того понятно, кто пропал: мы!

– Да ты что, – сердито взмахнула лапкой помощница, – обязательно выберемся!

– Выберетесь, выберетесь! – подтвердил возвратившийся Чиж. – Подходящих уступов на скале нет, но зато внизу густой-прегустой лес. Я думаю, если вы прыгнете, то упадёте в листву, ветки спружинят – не очень даже покалечитесь.

– Не очень. – с сомнением повторил Алёша, немного помолчал и резко бросил. – Нет, я прыгать не стану. Слишком опасно.

– А как иначе? – принялась уговаривать кошка. – Не навечно же здесь оставаться!

– Я прыгать не буду, – снова буркнул следователь.

– Так мы ж вместе! – подбодрила его Маруся. – Вместе прыгать не страшно, вот увидишь.

– Вместе? На счёт раз, два, три, что ли?

– Нет – на раз, – помощница сильно оттолкнулась задними лапами и, стартовав со своего уступа, после долгого плавного прыжка очутилась у Алёши на плече. От толчка он потерял равновесие, ноги соскользнули, деревце не выдержало увеличившейся тяжести, хрустнуло, обломилось, и следователи полетели вниз, так что в ушах стоял свист.

Да ещё откуда-то сверху раздавалось: «Трам-пам-ля-ля!»

Зелёное море листвы стремительно приближалось. Размахивая ногами, руками и лапами, Алёша и кошка бухнулись в волны зелени, словно с высокого трамплина. Небольшие ветки ломались, как спички, а те, что потолще, действительно пружинили, замедляя неудержимое падение. Пробуравив насквозь крону огромного дерева, следователи, поцарапанные и покрытые ссадинами, но по большому счёту целые и невредимые, оказались на мягкой мшистой земле. Ощупали друг друга – кажется, живы. Огляделись.

– Смотри-ка, никак мы в Зеленодубской бухте опять оказались? – удивилась Маруся. – Ведь вот он, дуб, такой же, как там, неохватный.

– Может, и в Зеленодубской, – пожал плечами Алёша, – верно Чиж говорил: в Лукоморье не соскучишься.

Успокоившаяся было листва дуба вновь заволновалась, зашелестела – кто-то спускался с дерева.

– Анюта, – недовольно процедила сквозь зубы кошка, – никакого от неё покоя. А где же Кот Учёный?

Но из ветвей показался не раздвоенный рыбий хвост – две голые ступни, довольно замызганные.

Значит, не Анюта. Значит, не Зеленодубская бухта. Значит, не тот дуб.

И вот существо, слезавшее с дерева, появилось целиком и спрыгнуло наземь. Человек, довольно молодой. Восточный халат продран во многих местах. Из прорех торчит пожелтевшая от времени вата. На голове – тюрбан.

– Салям алейкум! – сказал молодой человек. – Хорошо, что вы пришли.

– Что ж тут такого хорошего? – фыркнула Маруся.

– Страшно одному, моя госпожа, – не обратил внимания на раздражённый тон собеседницы молодой человек, – тут такое было!

– Что именно? – заинтересовался Алёша.

– Я – Али-Баба, – повздыхав немного, начал свой рассказ Али-Баба, – дровосек. Довольно бедный. Каждое утро прихожу сюда, до вечера рублю дрова, а потом продаю их на рынке. Тем и кормлюсь.

– И как, на жизнь хватает? – отвлеклась от темы Маруся.

– Более или менее, спрос на топливо хороший, – и Али-Баба вернулся к прерванному рассказу. – Сегодня решил свалить этот дуб. Только пристроился, на ладони поплевал, гляжу: по дороге идут разбойники.

– Как же вы догадались, что это разбойники? – удивилась кошка проницательности лесоруба.