Следуя логике развития всех подобного рода движений, в опубликованном спустя 3 года «Законе Свободы» Уинстенли уже вполне допускает, что в планируемом им государстве можно будет и арестовать, v. поработить (отнюдь не в переносном смысле) своего брата. Его сочинение содержит подробно разработанную систему наказаний.
«Тот, кто ударит своего соседа, сам получит от палача удар за удар, и утратит око за око, зуб за зуб, член за член: основание этому то, чтобы человек заботливо относился к личности других, поступая так, как с ним должны поступить другие»
Оскорбление должностных лиц карается более сурово: за удар полагается год принудительных работ.
«Тот, кто старается возбудить раздоры между соседями пересказами и клеветой, присуждается к выговору, наказанию кнутом, принудительным работам, если он не исправится — то к пожизненным»
Принудительными работами карается неоказание содействия наблюдателю, а также попытка купли или продажи. Но покупка или продажа земли карается смертной казнью. Кто будет называть землю своей, будет посажен на позорный стул, если же он будет браниться — его казнят.
Опора строя — армия. Она разделяется на две части: правящую и сражающуюся. В правящей армии офицерами являются все должностные лица, а весь народ — рядовыми.
«Использование или назначение сражающейся армии в республике заключается в подавлении всех, кто восстает с желанием уничтожить вольности республики»
Она должна защищать государство от
«восстания или мятежа себялюбивых должностных лиц или темного народа или для подавления мятежа любого глупца, поднятого с целью нарушить наш общий мир»
Армия оказывает также сопротивление иноземному врагу, но имеет и еще одну функцию — установление такого же строя в других странах:
«…если какая-нибудь страна будет завоевана и порабощена так, как была порабощена Англия своими королями и их захватническими законами, тогда армия должна быть создана в величайшей тайне, насколько это возможно, для восстановления страны и освобождения ее, чтобы земля могла стать общей сокровищницей для всех ее детей…»
Как мы видели, во многих отношениях социалистические концепции Уинстенли гораздо умереннее, чем у его предшественников — Мора, и тем более Кампанеллы: упраздняется лишь частная собственность на землю, на продукты труда и частично на то, что впоследствии стали называть «средствами производства», нет и речи об общности жен или государственном воспитании детей. Во многих местах своего сочинения Уинстенли возражает против более крайних взглядов, явно полемизируя с другими, более радикальными течениями. В главе «Краткое предостережение против ложных мнений» Уинстенли говорит:
«Некоторые люди, слыша о всеобщей свободе, полагают, что должна быть общность всех плодов земли…»
«Другие по причине того же самого безрассудного невежества полагают, что будет общность всех мужей и жен, и посему намереваются вести скотский образ жизни»
На это автор возражает:
«Нет, хотя земля и склады будут общими для всех семейств, однако каждая семья будет жить отдельно, как и теперь. Дом каждого человека, его жена, дети, обстановка для убранства дома, все, что он получит со складов или добудет для нужд своей семьи, — все это будет составлять собственность его семьи для ее мирного существования»
Законы должны охранять граждан от тех, кто придерживается этих «ложных мнений», должны карать «подобное невежественное и безумное поведение».
Но в одной области Уинстенли пошел гораздо дальше Мора и Кампанеллы — в отношении к религии. Прохладное отношение к религии и церкви этих писателей, уклон в сторону пантеизма и обожествления «механизма вселенной», которые мы встречали у этих авторов, сменяются у Уинстенли нескрываемой враждебностью к церкви и полной заменой религии моралью и рационалистической наукой. Основную цель современной ему религии Уинстенли видит в помощи богатым эксплуатировать бедных:
«Это божественное учение, которое вы называете духовными и небесными вещами, есть грабеж и разбой»
«…это учение стало прикрытием политики хитроумного старшего брата в вопросе о свободе земли»
«…те, кто проповедует это священное учение, являются убийцами многих бедных сердец, застенчивых и простых…»
«Следовательно, это священное духовное учение есть обман, ибо в то время, как люди взирают на небо и мечтают о блаженстве или опасаются ада после своей смерти, им выкалывают глаза, чтобы они не видели, в чем состоит их прирожденное право и что они должны делать здесь, на земле, при жизни»
Конец этого обольщения близок, пророчествует автор:
«И все священники, церковнослужители и проповедники этих духовных и небесных вещей, как они их именуют, поднимут стенания, которые им заготованы в удел: увы, увы, великий град Вавилон, могущественный град божества, наполнивший всю землю своим волхованием и прельстивший народы, так что весь мир поклонился зверю. Как он пал и как суд над ним совершился в один час? И так далее, как вы можете прочесть в Откровении Иоанна, гл. 18,ст. 10»
В описываемом Уинстенли будущем обществе священников будут выбирать на каждый год, как и любое должностное лицо. Обязанности этого «республиканского духовенства», как его называет Уинстенли, состоят в выполнении функций, которые с обычной точки зрения не имеют никакого отношения к религии. Священник должен произносить проповеди на следующие темы:
«о состоянии всей страны по данным, полученным от начальника почты, соответственно сообщениям его управления»
«прочесть закон республики»
«пояснить деяния и события древних веков и правлений, выдвигая на первый план благо свободы, происходящее от хорошо организованного правления…»
«о всех искусствах и науках, один день об одном, в другой — о другом, как например, по физике, хирургии, астрологии, астрономии, навигации, хлебопашеству и тому подобное»
Наконец,
«речи могут иметь иногда темой природу человечества, его темные и светлые стороны, его слабость и силу, любовь и зависть…»
Впрочем, проповеди сможет произносить не только священник, но всякий опытный человек.
Таким образом, Уинстенли планирует, видимо, под названием священников создать класс людей, занятых пропагандой официального мировоззрения и исполняющих в некоторой мере роль учителей. На возражения воображаемого оппонента, «ревностного, но невежественного профессора» Уинстенли отвечает:
«Познать тайны природы — это значит познать дела Божий, а познать дела Божий во творении, это познать самого Бога, так как Бог пребывает в каждом видимом деле и теле»
