В определенное время, весной, император объявлял время свадеб. Особый чиновник, называвшийся посредником, сообщал крестьянам, что настало «время соединения юношей и девушек». Французский синолог Масперо считает, что полноценный брак существовал только для аристократии. Его смысл для аристократии заключался в продолжении культа. Простолюдины же не составляли родов, и их семья не имела религиозного характера. В обоих случаях брак обозначался разными терминами, которые Масперо переводит: для аристократии — брак, для простонародья — соединение (77, с. 117).
Судебные функции была разделены между гражданской администрацией и судебным ведомством. Гражданские власти наказывали за менее значительные преступления, приговаривая к определенному числу ударов палкой. В случае повторения провинности виновный передавался судебному ведомству. Оно же рассматривало и все более серьезные преступления. Было предусмотрено пять наказаний: смертная казнь, кастрация (а для женщин — заточение во дворец), отрубание пятки, отрезание носа, клеймление. Царю My в начале эпохи Чжоу приписывается кодекс, содержащий перечень 3 000 преступлений, из которых 200 карались смертью, 300 — кастрацией, 500 — отрезанием пятки, 1 000 — отрезанием носа и 1 000 — клеймлением. Кодекс конца этой эпохи перечисляет 2 500 преступлений, причем по 500 из них падает на каждый из пяти видов наказаний (77, с. 77).
Общество эпохи Чжоу в Китае во многом очень напоминает империю инков ко времени завоевания ее испанцами. Но здесь история дала осуществиться другому варианту: это государство не пало жертвой иноземного вторжения, а развивалось под влиянием внутренних факторов. И в нем проявились совершенно неожиданные черты. К У в. до Р. Х. страна, формально находящаяся под властью чжоуского царя, распадается на фактически независимые мелкие царства, находящиеся в непрерывной войне друг с другом (это время так и называется — «эпохой воюющих царств»). Но нарушение монолитности государственного механизма компенсировалось развитием индивидуальных начал. Учение Конфуция провозгласило основной целью человека — моральное и нравственное совершенствование его личности, соединение культуры с такими душевными качествами, как справедливость, человеколюбие, верность, благородство. Возникло много философских школ, странствующие ученые играли большую роль в жизни общества.
Эта эпоха была временем быстрого культурного и материального роста. Унифицируется письменность и язык разных царств. Быстро увеличивается число городов и растет их роль в жизни страны. Летописи рассказывают о городах, в которых повозки сталкиваются друг с другом и на улицах такая толпа, что платье, надетое утром, изнашивается к вечеру. Происходит строительство крупных ирригационных сооружений. Строится целая сеть каналов, соединяющих между собой все царства Китая. Широко распространяются железные изделия. Почти все сельскохозяйственные орудия: мотыги, лопаты, топоры, серпы — выделывают из железа. По всему Китаю разрабатываются большие залежи железной руды, строятся громадные плавильные печи, которые обслуживаются сотнями рабов. Города и целые районы специализируются на производстве определенных изделий: шелковых тканей, оружия, добыче соли. Под влиянием увеличивающихся торговых связей почти все царства начинают выплавлять одинаковые монеты (83, с. 24–32).
Через некоторое время, однако, возникла новая тенденция: использовать этот более высокий интеллектуальный и технический уровень для создания строго централизованного общества, в котором личность еще в большей мере, чем раньше, была бы подчинена контролю государства. По-видимому, не единственный раз историческое развитие принимает такой оборот. Например, как считает Г. Франкфорт (83), первые государства в Месопотамии и Египте возникли сходным путем: в результате подчинения хозяйственных и интеллектуальных достижений, выработанных в небольших храмовых хозяйствах, целям централизованного государства.
В этом направлении мысли и государственной деятельности Китая «эпохи воюющих царств» исключительное место занимает учение и законодательство Гунсунь Яна, более известного под именем Шан Яна — правителя области Шан (середина IV в. до Р. Х.). Его теоретические взгляды изложены в сочинении «Книга правителя области Шан» (84), часть которого считается написанным им самим, а часть — его последователями.
Две силы определяют, согласно автору, жизнь общества. Одну из них он называет государь или государство, очевидно рассматривая это как разные термины, выражающие одну сущность. С этой силой отождествляет себя автор. Весь трактат имеет целью указать наилучшие пути и средства для наиболее полного достижения тех целей, к которым эта сила стремится. Цель же сводится к наибольшему увеличению своего влияния, власти, как внутри страны, так и вовне — в экспансии, и как идеал — во владычестве в Поднебесной. Другая сила — народ. Автор описывает взаимоотношения правителя и народа как отношение ремесленника к сырью, народ сравнивается с рудой в руках металлурга, глиной в руках гончара. Но даже более того, их устремления направлены в противоположные стороны — они враги, один усиливается лишь за счет другого:
«…мог одолеть сильного врага лишь тот, кто прежде всего победил свой собственный народ»
«Когда народ слаб — государство сильное, когда государство сильное — народ слаб. Поэтому государство, идущее истинным путем, стремится ослабить народ»,
— пишет Шан Ян в разделе, который так и называется: «Как ослабить народ»
(84, с. 219).
Для того, чтобы правитель мог ослабить народ, превратить его в руду или глину в своих руках, необходимо отказаться в управлении от человеколюбия, справедливости, любви к народу — всего, что автор объединяет в понятии добродетель. Также и в народе не следует опираться на эти качества — им надо управлять как коллективом потенциальных преступников, апеллируя лишь к страху и выгоде.
«Если государством управляют при помощи добродетельных методов, в нем непременно появится масса преступников»
«В государстве, где порочными управляют словно добродетельными, неизбежна смута. В государстве, где добродетельными управляют словно порочными, воцарится порядок, и оно непременно станет сильным»
«Когда люди извлекают выгоду из того, как их используют, — их можно заставить делать все, что угодно правителю… Однако если государь отвернется от закона и станет полагаться на то, что любит народ, в стране вспыхнет множество преступлений»
В основу жизни кладется Закон, через посредство страха и (в меньшей степени) выгоды правящий людьми.
«Основой для людей является закон». «Справедливым называют такое положение, когда сановники преданны, когда сыновья почтительны с родителями, когда младшие соблюдают ли в отношении старших, когда установлено различие между мужчинами и женщинами; но все это достигается не путем справедливости, а путем неизменных законов; и тогда даже голодный не будет тянуться к еде, точно так же, как обреченный на смерть не будет цепляться за жизнь. Совершен номудрый не ценит справедливость, но ценит законы. Если законы непременно ясны, а указы непременно исполняются, то больше ничего и не надо»
Из двух рычагов — наказания и награды, при помощи которых закон правит народом, безусловное преимущество отдается первому:
«…в государстве, стремящемся к владычеству в Поднебесной, каждым девяти наказаниям соответствует одна награда, а в государствах, обреченных на расчленение, каждым девяти наградам соответствует одно наказание»
Лишь наказания порождают мораль:
